Феномен СССР: Слово Пацана

Глава 21

— Какие вы молодцы, ребята, больше всех собрали! Дети, берите пример с этих мальчиков!

Наталья с счастливой улыбкой смотрела на наших одноклассников, рассказывая о том, что мы сдали бумаги больше всех. Я, Ринат и Клин, с гордым видом стояли возле доски, ловя на себе завистливые взгляды. То, каким путем мы добыли бумагу, я старался не вспоминать, чтобы избегать уколы совести. Зато Клина и Рината, совесть совершенно не мучила.

Наталья отправила нас на свои места, я прошел к своей парте и сморщившись от боли, уселся на свое место. У меня болело все тело, точнее все мышцы, о существовании которых, я даже и не подозревал. Впрочем, все тело болело не только у меня, но и у Рината и Клина. Впрочем, мы не столько страдали от этой боли, а скорее гордились ею и при каждом удобном случае, рассказывали друг другу.

Виной болезненных ощущений, были две тренировки, которые мы провели под руководством дяди Миши. На первую тренировку, мы попали случайно, когда на следующий день, после того, как отобрали бумагу, пошли вновь на станцию. Пошли мы туда от скуки, поскольку на футбольном поле никого не было. На улице было холодно, а поэтому, все ребята теперь собирались на станции.

Там внутри во всю кипела работа по благоустройству помещения и мы поначалу помогали всем, чем могли. Помещения станции, постепенно превращались в кружки по интересам. Большую часть станции, занимала так называемая «качалка». Весь бывший зал ожидания, теперь был забит гантелями, гирями, штангами. Как я понял из разговоров старших ребят, все это изготовили на одном из местных заводов, по просьбе дяди Миши. В углу «качалки», висели две боксерские груши, а так же был сооружен небольшой ринг.

В качалке постоянно были старшие ребята, которые занимались различными упражнениями, а так же били по грушам или боксировали на ринге. Все это проходило под руководством дяди Миши, который постоянно помогал то советом, то показывал, как правильно выполнять упражнение, либо наносить удар. На ринг ребята выходили только с его разрешения. Порой на ринг выходил и сам дядя Миша. Но делал это только для тренировок ребят, с которыми отрабатывал технику боя от атаки до обороны.

В другом помещении, были установлены столы и лавки. На столах стояли шахматные доски, было тут и домино. Пару раз, ребята с Химок пытались приносить карты, но тут же получили запрет от дяди Миши. После профилактических бесед, все быстро поняли, что картам тут не рады и все попытки играть прекратились.

Другая комната, была полностью отведена под чаевню. Тут можно было посидеть, заварить и попить чаю, после тренировки. В конце помещения станции, часть помещений планировалось переделать под раздевалку и душевую. Оставалось еще пара помещений, но дядя Миша обозначил их предназначенными для руководства клуба, и поэтому вход туда был закрытым.

Клуб. Так теперь называли бывшую заброшенную станцию. И это место моментально стало популярным среди всего местного населения. Организовалось все так быстро, что я потом долго не мог понять, сколько там было усилий самого дяди Миши, а сколько всех остальных. Кто-то привез трубы из которых сварили паровое отопление, кто-то сделал котел для него котел. Откуда-то завезли дрова, которые теперь были сложены под быстро сколоченным навесом.

Теперь, вечерами, на станции собиралось так много народу, что порой было негде расположится. И с каждым днем, вечерняя жизнь на станции, становилась все веселее. Иногда туда приносили гармошку, под которую пели песни. Или устраивали соревнования по настольному теннису, если удавалось раздобыть шарик. На станцию, ходил даже мой отец, который с удовольствием играл в шахматы и считался одним из самых сильных игроков нашего района.

Порядок на станции, поддерживался самим дядей Мишей, а так же теми, кто постоянно находился возле него, это практически всегда был Жгут, Язва, а так же еще около семи-восьми парней, которым уже было за двадцать. В клубе под запретом было спиртное, причем настолько строго, что пришедшему пьяным или вздумавшим выпивать в клубе, могли отказать в праве посещения клуба. Ну а если кто-то начинал качать права, то такого человека быстро выводили из клуба, а там, за глухой стеной станции, быстро поясняли правила общественного поведения, благо недостатка крепких парней в клубе не было.

Так же под запретом было курение. Тем, кто курил, предлагали не только выйти на улицу, но и отойти от клуба до железной дороги и только там, на перроне, можно было покурить. Вообще, главным приоритетом клуба, был спорт и здоровый образ жизни. Дядя Миша, всегда это подчеркивал в разговорах, если случался к этому повод.

Вот и заметив нас болтающихся без дела, он предложил нам начать заниматься спортом под его руководством. Мы радостно согласились, поскольку и нам хотелось быть такими же сильными и крепкими, как сам дядя Миша или Жгут. С сомнением оглядев нас, дядя Миша предупредил, что он будет тренировать только по настоящему готовых, а если кто-то из нас нытик и слабак, то пусть лучше сразу идет домой. Таких не нашлось, после чего мы начали тренироваться.

Тренировки были простыми, на первый взгляд. Бег по кругу вокруг станции, отжимания, упражнения на пресс, приседания и тому подобное. Но с непривычки, к тому же, дядя Миша действительно не давал спуску, пока не будет выполнено заданное упражнение, все закончилось тем, что у нас теперь болели все мышцы. Но бросать тренировки не хотелось, наоборот, если кто-то из ребят, заикался о том, что бросит эти тренировки, его тут же поднимали на смех, как слабака.

Именно поэтому, я садился на стул придерживаясь за парту и морщась от боли в мышцах ног. А в голове тем временем всплывали мысли, что меня сегодня ждет еще и бассейн. Хотелось отказаться и остаться дома, отдохнуть, ведь завтра, после школы, мне предстояло вновь идти на тренировку к дяди Мише. Но я тут же отбросил эти мысли, поскольку даже перед самим собой, мне не хотелось быть слабаком и нытиком.

В классе тем временем, все было тихо и спокойно. Толстый затих, больше не пытался воображать о себе неведомо что, задирая других ребята. Даже наоборот, я стал замечать, как его задирают те, с кем он раньше, казалось бы дружил. От них он теперь тоже старался держаться подальше, как и от нас. Мы же, впрочем, на него не обращали внимания. Нейтральные отношения были у нас и с бывшими друзьями Толстого. Мы могли поздороваться утром или попрощаться по окончанию уроков, но не более. Остальные мальчишки в классе, тянулись либо к нам, либо к Грачу и его компании. Лично мне это все было безразлично, поскольку для общения в школе, мне хватало Рината и Клина.

С ними же я общался в основном и после школы. С другими ребятами, у меня складывались нейтральные отношения, мы могли гулять в одной компании, играть в футбол, но не более. Порой, мне даже казалось, что они несколько сторонятся меня. Я связывал это с тем, что вокруг меня сложился образ хулигана, а потому ребята лишний раз старались со мной не связываться. Меня же, это не особо беспокоило, даже наоборот, позволяло жить спокойно, без приключений и лишних конфликтов.

На перемене, я подошел к Наталье и попросил у нее текст, который нужно было выучить. Она недовольно сморщила губы и с осуждением посмотрела на меня. Мне вновь стало стыдно и я виновато опустил глаза. Впрочем, Наталья тут же улыбнулась.

— Дима! Я думала, что ты давно уже выучил.

— Так я потерял старый листок, а новый вы мне так и не дали в прошлый раз.

— Хорошо, вот, держи и больше не теряй.

Наталья взяла листок и быстро написала на нем текст, а затем отдала мне. Я пробежал по нему взглядом, читая написанное. В принципе, там не было чего-то сложного, что-то вроде «Я клянусь, я обещаю, я прошу принять меня в ряды». Я вернулся на свое место, где любопытный Ринат, тут же спросил, зачем я ходил к учительнице.

— Да взял текст, который нужно выучить для вступления в октябрята.

— Аа, а чего ходил? Взял бы у меня, он у всех одинаковый.

Я поморщился, поскольку оказалось, что моя проблема была вовсе не проблемой. Ринат тем временем махнул рукой, а затем понизив голос, тихонько прошептал.

— Да ерунда это, туда всех берут. Записывают, хочешь или нет. А толку никакого, только ходи на всякие сборы. У меня брат всегда эти сборы прогуливал, его за это ругали. Даже в пионеры не хотели брать за это, а потом все равно записали.

Услышав Рината, в разговор вмешался Клин.

— Точно. Витяню тоже записали, без его желания. А потом, когда в другую школу перевели, то там сперва записали, потом узнали как он себя вел, хотели исключить, но потом забыли. Теперь говорит, что лучше бы исключили, поскольку приходиться постоянно всякой ерундой заниматься, а если отказываешься, то потом на всякие собрания таскают и ругают.

Это меня вогнало меня в легкий ступор, поскольку родители, особенно отец, всегда с гордостью рассказывали, о пионерах и октябрятах и как это почетно быть в их рядах. А тут выходило так, что все это пустое и бессмысленное занятие. Немного подумав, я решил, что с выводами спешить не стоит, подожду пока примут и что там будет интересного.

Уроки закончились и мы отправились домой. По дороге мы обсудили, чем займемся дома и выяснилось, что сегодня никто не хочет гулять, поскольку у всех болели мышцы. Клин сладостно, морщась от предвкушения рассказал, как придет домой и будет валяться перед телевизором, поскольку сегодня дома никого нет. Это вызвало у нас легкую зависть, тем более у Рината, у которого, как и у меня, телевизора не было, но кроме того, Ринату предстояло еще чистить сарай, где жили коровы.

Придя домой, я быстро навел порядок и увалился на кровать. Сон не шел и постепенно мне стало скучно. Я поднялся, побродил по квартире. Выглянул в окно, осмотрел двор, там былоо пусто, вернулся в свою комнату и уже наверное в тысячный раз пересмотрел все свои книги. Захотелось что-нибудь почитать, но тут я вспомнил, что единственная известная мне библиотека находиться на Десятке.

В моей голове, тут же родился план сходить на Десятку. При чем меня не пугало, что меня там могут поймать. Я даже пошел одеваться, но постепенно успокоился, вспомнились предупреждения Витяни, да и прятки в сарае. А затем и вовсе я вспомнил, что без взрослых мне никаких книг не дадут. Разочаровано вздохнув, я все же переоделся в уличную одежду и вышел из дома. У подъезда я оглянулся по сторонам, решая, куда направится. Мелькнула мысль сходить к Клину и посмотреть у него телевизор, тем более он сам звал в гости. Но затем я вспомнил про Рината, который сейчас должен был работать и решил сходить к нему.

Может получится помочь ему, чтобы он освободился от работы и тогда он сможет выйти на улицу. А там, можно будет уболтать его сходить на речку, на которой я еще не был. С этой мыслью, я пошел на Химки. Дойдя до дома Рината, я постучал в калитку. Ждать долго не пришлось, калитка открылась и на улицу вышел Ринат. Он удивленно моргнул глазами, явно не ожидав меня увидеть.

— Ты чего? За молоком?

— Не, просто дома скучно стало. Решил вот к тебе зайти, думаю помогу тебе, потом на речку сходим.

Ринат усмехнулся и запустил меня во двор. После чего закрыл калитку и повел меня вглубь двора, к сараю, который стоял рядом с огромным сеновалом. По дороге он принялся болтать, по своему обыкновению, даже не утруждая себя тем, слушаю я его или нет.