Перевернутая луна

Науз

Весело потрескивал костер.

На шампурах жарилось мясо.

— Без этого никак? — хмурится Наоки.

— Расширение сознания — основа всего, — демон прихлебывает кофе из кружки. — Потом научишься сама влезать в трещины.

Хитрость в том, чтобы отыскать те самые трещины. По сути, речь идет о разломах, ведущих в межмирье. Встречаются разломы крайне редко, а в иных слоях их нет вовсе. В Столпе — есть. И ближайшая дверь в потустороннюю жуть расположена в окрестностях Тахланакана. Кто б сомневался — не зря Тенезверь выбрал этот город в качестве своей резиденции. Ох, не зря.

Наоки предстояло «расширить сознание», перебраться в собственную тень и начать путешествие, исход которого покрыт мраком неизвестности. Необходимый набор умений передался ей по наследству, но сделать первый шаг тяжело.

Верье не спешит.

Он понимает, что девушка никогда не делала ничего подобного.

В руках Наоки держала баночку из-под кофе, на дне которой лежали бутоны пейота. Округлые штуковины, напоминающие то ли винные пробки, то ли ядрышки грецких орехов.

— Жуй, — сказал Верье.

Наоки забросила один из бутонов в рот. Прежде она не слышала о пейоте, но догадывалась, что растение психотропное. Вкус был горьким, ощущалась некая затхлость. Девушка жевала бутон с отвращением, чувствуя, как постепенно немеет язык. Словно ешь солонину, горькую и противную, а потом остаются лишь волокна, переплетенные тугим комком. Вскоре началось слюноотделение, горечь отступила, а язык онемел еще сильнее.

Волокна пришлось выплюнуть.

— Што чепер? — пробормотала Наоки.

Голос изменился.

— Держи, — демон что-то швырнул через костер.

Наоки выхватила из воздуха металлическую флягу, к которой Верье потихоньку прикладывался последние десять минут. Кружку с кофе посланник Нижних Сфер поставил на плоский булыжник. Скрутив колпачок, Наоки поняла: внутри алкоголь.

Текила.

Демон решил ее споить?

Сделав обжигающий глоток, девушка завинтила крышку и поставила флягу рядом с собой.

— Не останавливайся, — сказал Верье.

Рот наполнился слюной, текила не помогла.

Наоки положила в рот следующий бутон и через силу продолжила жевать. Съев три кусочка неведомой хрени, она сделала еще один глоток текилы. Тем временем демон взял на себя обязанности по приготовлению шашлыка. Похоже, всё мясо достанется этому говнюку, подумала Наоки. Ее слегка подташнивало, но девушка справилась с рвотными позывами и съела еще несколько бутонов.

— Прополощи рот, — донеслось откуда-то справа.

В руке у нее оказалась пластиковая бутылка с водой. Наоки прополоскала рот и выплюнула остатки жидкости себе под ноги. Стало чуточку легче.

Силуэт господина Верье, расплываясь, двинулся сквозь ночь. Костер, звезды и ущербная луна придавали окружающему сюрреалистический оттенок. Вода в бутылке, которую девушка продолжала держать в правой руке, превратилась в расплавленное серебро, и эта субстанция заиграла всеми цветами радуги.

В голове воцарилась необыкновенная ясность.

Наоки вспомнила рекомендации посланника и посмотрела себе под ноги. Тень, очерченная луной, притаилась среди камней и ждала своего часа. Девушка всей душой потянулась к тени, представила, что ныряет в этот сгусток ожившего мрака, натягивает его на себя, словно одежду.

Ракурс изменился.

Наоки не сразу поняла, что происходит, а когда поняла, ей стало страшно. Она лежала на жестком каменном крошеве и снизу-вверх смотрела на собственное тело. Захотелось кричать, рот распахнулся в беззвучном мунковском вопле, но слова и эмоции застряли где-то в неведомых глубинах. Наоки попыталась шевельнуться, сесть или хотя бы перевернуть себя на бок.

Тщетно.

— Представь, что смотришь на мир через макушку, — прозвучал отстраненный голос демона.

Девушка попыталась.

И увидела тело господина Верье — прозрачное, словно ледяная скульптура в одном из северных городов СССР. Сквозь глыбу проступали звездные россыпи, а еще Наоки почудилось, что она видит косматые нити эфирных потоков, пронзающих ткань мироздания.

— Тебе не почудилось, — сказал Верье. — Ты их действительно видишь.

— Мысли читаешь?

— Иногда. В состоянии духа.

— Почему ты прозрачный?

— Мы находимся в астральном измерении. Ты видишь не столько сами предметы, сколько их проекции на физический план.

— А как мне сдвинуться с места?

Только сейчас Наоки сообразила: она по-прежнему не слышит собственный голос. Общение разворачивается в сознании.

— Возьми энергию из эфирных потоков. Заполни себя, приведи в движение скрытый потенциал. Забудь про мышцы и кости, их нет. Перемещайся усилием воли.

Легко сказать.

Наоки перенаправила три ближайших потока — они выглядели, как струйки тумана, стелющегося над остывающей пустыней и костром. Огонь, кстати, тоже изменился. Теперь Наоки наблюдала изнанку пламенеющих языков — серую, аморфную и не связанную с теплом. Фрагмент реальности просто выгорал, нарушая гармонию природы.

Эфир подпитывал Наоки, заполнял ее призрачное тело энергией, связывал с новой действительностью.

Забудь про мышцы и кости.

Наоки представила, что стоит в полный рост, возвышаясь над своей физической ипостасью, и смотрит в подбрюшье костра.

Это произошло.

Тень подняла руки и увидела, что в недрах непроглядного мрака струятся энергетические ручьи.

— Я здесь.

Тень Наоки повернула голову.

И узрела нестерпимо яркую фигуру огненного демона. Господин Верье оставил своего носителя, чтобы присоединиться к Наоки в ином измерении.

Они по-прежнему общались телепатически.

Пустыня расцветала идеями предметов. Камни, машина, змеи, ящерицы и прочее зверье — все они проецировались на физический план отсюда, из астрала.

И всё же…

Это не межмирье.

— Идем, — сказал Верье. — У нас много работы.

Демон скользнул по одному из туманных течений, быстро превратившись в желтого светлячка. Похоже, расстояния и скорости здесь не играли существенной роли. Наоки ничего не оставалось, кроме как последовать за представителем Нижних Сфер. Она потянулась в нужном направлении и оказалась рядом с огненным духом. Пустыня размазалась, звезды превратились в черточки.

— Наши тела, — забеспокоилась Наоки. — С ними всё будет в порядке?

— Не переживай, — демон даже головы не повернул. — Там по всему периметру мои охранные заклятия. А еще подтянулся кое-кто из наших, так что тылы прикрыты.

— Из ваших?

— Конечно. Ты же не думала, что я оставлю своего носителя на растерзание этим ублюдкам из Перевернутой луны?

Наверное, при таком движении ветер свистит в ушах.

Если у тебя есть уши.

А в мире сохранился ветер.

— Мы летим к трещине?

— Да.

— Зачем?

— Ты же хочешь обрести силу. Для этого надо войти в межмирье, сразиться со своей второй сущностью и победить.

— Второй сущностью?

— Хищной. Дух зверя, унаследованного тобой от отца.

— И кто он?

— Ягуар.

— А дальше?

— Сама решишь.

Наоки всё понимала. Если она будет достаточно сильна, то расправится со своим врагом в Тахланакане. Если нет — присоединится к брату.

Астральная война.

Как и следовало ожидать, оружие ей не пригодится. Она станет оружием, выйдет за грань человеческих возможностей. Таково отцовское наследие. Или проклятие.

Перед ними распахнулся пространственный разлом, поделивший бархатное покрывало ночи надвое. Наоки почувствовала, как ее охватывает призрачное сияние. Щель разрослась, втянула в себя демона и бывшего человека, а затем…

Возник ветер.

Гравитация утратила смысл, «верх» и «низ» поменялись местами. Чудовищные вихри обрушились на странников, наполнили их души запредельным ужасом, всепроникающим воем, апокалиптичными видениями. Наоки утратила ориентацию, забыла про цели и задачи, погрязла во всеобъемлющем эфирном водовороте. Невесомые спирали кроили зыбкие контуры ландшафтов, перетасовывали колоду реальности.

Дочь вендиго непостижимым образом знала, что может попасть в один из параллельных срезов, если отыщет шкуру — мембрану, перекрывающую выход из трещины. Шкуру проминает крик ведуна. Справишься — будешь путешествовать по Многослойности, внедряя свою тень в оборотней.

Шкура не интересовала Наоки.

Ей был нужен тотем.

Вторая сущность, как выразился господин Верье.

— Призови его, — голос демона прорвался сквозь вечную бурю и достиг свихнувшегося разума Наоки.

Девушка пришла в себя.

Ее крик вплелся в вихревую структуру, всколыхнул окружающее пространство и умчался прочь. Крик, переходящий в рев, почти не уступающий по силе эфирному урагану.

Кто-то откликнулся.

Наоки увидела силуэт, метнувшийся к ней на бешеной скорости, и поняла, что тотем атакует без предупреждения.

Если бы Наоки явилась сюда в своей физической оболочке, то погибла бы моментально. Без опеки могучего вендиго, не умея криком прорывать мембраны, не имея защиты против астральных хищников…

Внутри всколыхнулось нечто забытое.

То, что передавалось по наследству от основателя к основателю. Боевые навыки, которыми не владеют обычные люди.

Здесь сражаются звуками.

Озарение накрыло ее взрывом сверхновой.

Демон отступил, освобождая поле для поединка. Условное, как и сама ткань завихряющегося сумасшествия. Наоки взревела, отшвырнув атакующего ягуара к смутным очертаниям серых сфер.

Зверь вновь метнулся в сторону обидчицы.

Наоки устремилась вперед и, вместо того, чтобы уничтожить сущность силой своего крика, вросла в нее, перемешала теневые прослойки, сплавила воедино то, что некогда было разделено.

В нее хлынула мощь.

Ярость плененного хищника.

Желание убивать.

Новые возможности.

И осознание того, что она готова к поединку с Тенезверем. Здесь и сейчас. Наоки готова разорвать всякого, кто встанет у нее на пути. Смести, сокрушить, поглотить. В ней клокочет энергия самого межмирья, так почему бы не воспользоваться царским подарком?

Рядом возникла огненная маска.

Ничего общего с человеком у господина Верье не осталось. Пылающий диск, черные провалы глазниц, бездонная яма рта.

— Идем?

— Да будет так.

Наоки криком прорвала шкуру, ведущую в Столп, и переместилась в Тахланакан.

Верье последовал за ней.

Буря смолкла.

Наоки обнаружила себя стоящей посреди улицы — под светом схематической луны и набросками звезд. Рядом оформилась огненная маска, слегка потускневшая за пределами пограничного измерения.

Тахланакан был старым городом.

Не просто старым — ветхим.

Из тех колониальных городков, в которых снимаются фильмы про Зорро, а путешественники разглагольствуют в своих блогах о непередаваемой атмосфере и застывшем времени. Истертые ногами сотен тысяч людей тротуарные плиты. Двухэтажные домики, выкрашенные в желтый, розовый, голубой и зеленый цвета. Кованые балкончики, лепнина карнизов, конические отростки фонарей. Ставни с деревянными решетками, наборные двери, утопленные в глубокие ниши. Чеканные вывески кофеен, букинистических лавочек и ювелирных мастерских.