Бастард Павла Первого

Глава 37

— Герман Иванович, угомонитесь пожалуйста. Мне сейчас не до наполеонов и торговых операций. Фредерик лишил меня ленного права на Голштинию, фактически украл очень развитый промышленный регион.

— Денис, но он король и поступает, соблюдая закон.

— А мне по барабану, уважаемый, и он сам, и его величие! Правитель он никчемный, а значит и Гольштейн я отберу. Лучше скажите собрались ли члены совета.

Пару лет назад я ввёл призрак самоуправления, позволив голштинцам организовать Совет по развитию и делегировать в него более семидесяти уважаемых региональных и цеховых личностей. Теперь именно им предстоит решить судьбу герцогства и обратиться ко мне за помощью в выходе из состава датского королевства. Шестнадцатитысячная армия короля не справится с моими корпусами и даже в Копенгагене это понимают. Французы абстрагировались и занимаются своими делами, а вот англичане активизируют усилия, желая поддержать Фредерика Шестого. Хорошо, что при дворе мнения разделились и король пока не рискует сделать следующий шаг.

По итогам заседаний Совета, практически единогласно, члены решили вернуться на места и агитировать народ принять участие в референдуме. Думаю, что к концу апреля нужное мне решение будет принято, тем более, что эмиссары из Копенгагена никак не могут найти общий язык с населением Гольштейна. Не удивительно, что в Шлезвиге начал формироваться дополнительный ополченческий датский корпус. То ли хотят таким образом защититься от моего потенциального вторжения, то ли сами готовят нападение. Постепенно корабли трёх компаний заканчивают последние рейды и начинают перебазироваться в порты близлежащих стран. Всё-таки три дюжины галеонов и более сотни фрегатов для которых усиленно изготавливается ракетный боезапас.

В мае началась активная чехарда. В Мадриде произошло восстание против французской оккупации (де-факто) и скорее всего выльется в партизанскую войну. В Силезию вторглась польская армия и сразу же Австрия объявила Польше войну. И что теперь делать Англии? Кому помогать: австрийцам, испанцам или датчанам, когда американцы всё больше обсуждают в Конгрессе вероятность завоевания канадских провинций? Небось премьер-министр Британии рад такому изобилию вариантов выбора? А тут ещё и Рейнский Союз впал в разногласия — никак не могут договориться о едином правительстве и парламенте. Как бы не раскололись на составные части из-за политического противостояния Вюртембурга и Баварии против королевства Вестфалия.

Константину пришлось выдвинуть оба десятитысячных корпуса к южным границам, так как пруссаки привели в движение свою тридцатитысячную армию. Шведский король прислал специального сверхсекретного представителя, графа Ольберга.

— Ваше высочество, его величество Густав Шестой готов поддержать войсками ваши претензии на завоевание датского престола.

— Вы удивили меня, господин граф, я вроде хочу лишь вернуть себе герцогство Голштейн, не более.

А чего скрывать то, что все уже и так знают. Но на датскую корону я вроде не претендовал?

— В любом случае, если вы всё-таки надумаете, то мы поможем вам в борьбе с королём Фредериком Шестым и его потенциальными союзниками.

— И чем же я смогу отдариться в этом случае?

— Вопрос, конечно, щепетилный, но вдруг вы согласитесь передать Норвегию в унию нашей стране?

Вот так фигли, мы уже Скандинавию делим, хотя ни одного медведя ещё не убили. Блин, может натравить папашу на шведов? Но тогда война закончится тем, что на русской шее повиснет Финляндия. Зараза, каждый шаг приходится выверять, как будто по минному полю с девушкой гуляешь.

Хорошо, что плебисцит (всё-таки среди плебеев проводился) выявил полную поддержку моей "диктатуре", а не рвачеству Копенгагена. В Гольштейн ввёл войска сразу, да и десятитысячный тамошний корпус уже разросся в две бригады (14 тысяч). Приплюсуем Кильский СОБР и получается до фига солдат и офицеров. Теперь можно громогласно заявить о "восстановлении справедливости".

Правда, датчане не согласились с отторжением и объявили войну Альберланду. В мае к Константину прибыла подкрепа — гатчинская бригада при поддержке тридцатитысячного корпуса бывшей Подольской армии. Советник Воронцов настолько обрадовался, что попытался убедить брата чуть ли не в собственном усилии по укреплению. Да ещё и порекомендовал:

— Константин Павлович, теперь можно устроить пруссам разгром и даже захватить Берлин.

— А зачем, Артемий Иванович?

Неожиданный детский вопрос поставил вельможу в дурацкую ситуацию и отморозил его на время.

— Ваше величество, так будет война с Данией или нет?

— Вы слишком близко к сердцу принимаете, Иван Павлович, к чему бы это? — усмехнулся император.

— Так я переживаю из-за того, что морская торговля замораживается. Компанейские корабли накапливаются в портах, а это недополученные прибыли.

— Так их перевооружают и довооружают на всякий случай.

Всё-таки фрегаты по 700 тонн грузоподъёмностью могут быть прекрасными охотниками, как за торговыми судами вероятного противника, так и стаями нападать и сжигать издали даже линкоры. Мало того, их можно использовать и как транспортные суда, всё получше того москитного флота, с которым обосрался Наполеон несколько лет назад.

Сумятицу в "датский конфликт" внесло сообщение из Байонны, где король Испании, Карл Четвёртый, отрёкся от престола в пользу своего сына. А тот, немедленно, передал корону старшему брату Наполеона — Джузеппе Бонапарту, именуемого по французски Жозефом. Различные немцы и скандинавы тут же всё примерили на наш раздор с Фредериком, используя популярную в будущем фразу:

— А что, так можно было?

Я человек скромный, можно сказать наискромнейший на всю Европу и поэтому манией величия не страдаю. Герцогство забрал и отстаньте на полштанины. Давайте мирный договор подписывать, что ли. К сожалению, в Копенгагене меня не услышали, а обратились за помощью к Австрии, Пруссии, Англии и… Рейнскому Союзу. Последнее я совсем не понял, так как РЮ — это вотчина Наполеона, который будет только рад, если я стану заглавным датчанином, а заодно приберу к рукам и всю Скандинавию. Тогда ему легче будеть нагибать остальную евроту.

В общем, лишь Австрия объявила мне войну, а бритосы прислали огроменнейшую ноту размером с многотомник "Ричард — длинные руки". Все усилия по примирению ни к чему не привели, да и англичане пока заняты. Они приготовили экспедиционный корпус, который должен помочь испанцам в борьбе с французами за свою независимость. А для показательного урока прислали эскадру и помаячили перед Куксхафеном — маяк…маяк…маяк… Не большее не решились, памятуя о "русском дикарском оружии", которое уже и сами производили. Правда попроще и подешевле, уступая нам в качестве и количестве. В реальной истории они сделали за три дня тысячи выстрелов ракетами, когда жгли Копенгаген.

— Денис, а вдруг Англия высадит корпус в устье Эмса и захватит Остфризию? Она пока не защищена всё-таки.

— Генрих Иванович, не страшно. Там рядом французская Голландия и они навтыкают лимонникам от всей души.

— Тогда может поддержим Наполеона во вторжении на острова своим компанейским флотом?

— Герр Чигиринский, забудьте то, что вы озвучили и будьте любезны нигде и ни с кем этим не делиться…

Строгий тон на этот раз не был показухой, а мой советник вдруг понял, что нечаянно прикоснулся к чему-то более глубокому, чем региональный конфликт.

В конце мая противостояние датской королевский армии и армии Альберланда на границе Шлезвиг-Гольштейн прервалось случайным конфликтом. Неважно кто сделал первое телодвижение и первым выстрелил, когда вооружённые люди нервничают из-за близости противника всякое может случиться. Первая альбер-датская война началась. Ох и сложно было выковыривать датчан из укреплений, сражения были малочисленные и в одни ворота, но лишь в двадцатых числах июня герцогство Шлезвиг удалось покорить. Поразительно, но до сих пор сохранялась экстерриториальность совместных русско-датских батарей береговой обороны Копенгагена.

Кстати, остальные горячие точки пока не вспыхнули толком. Польские и австрийские войска делили Силезию по Одеру и в боестолкновения не вступали. Пруссаки угомонились и вернулись к Берлину, попутно создав ландвер, а Багратион увёл свой двадцатитысячный корпус поближе к Одеру, освободив место на Гавеле прибывшей из России 40-тысячной армии. Даже в Северной Америке, где Конгресс принял закон об увеличении армии и флота, пока шло лишь накопление сил поблизости от границы с Канадой, неподалёку от Онтарио. Можно считать, что наконец-то воцарился мир во всём мире, так как из Копенгагена прибыл посредник, предложивший от имени короля временное перемирие.

А куда они денутся, если кадровая армия сократилась до нескольких тысяч, ополченцы большей частью дезертировали и сопротивляться особо некому. Какая-то редкостная ситуация, когда та же Россия не заступается, Франция делает вид, что занята другими делами, а Британия… растерялась. Совершенно невообразимая ситуация, когда великий английский флот не может подобраться, чтобы разбомбить или хотя бы напугать тех, кто на побережье. Да и куда, спрашивается, высаживать экспедиционный антиальберовский корпус? Любые посчёты показывают, что нужна, как минимум, 80-тысячная армия а если второй Принц подсобит, то тысяч сто двадцать. Даже в Испанию удаётся собрать лишь тридцать тысяч, причём из трёх географических мест.

— Иван Павлович, смотрите как славно получается. Впервые англичане не имеют возможность воевать, используя чужие армии, — потирал руки довольный государь.

— Да, ваше величество, они явно растерялись. А как хорошо провёл военную кампанию Денис Павлович!

— Согласен, сообщают, что потери поразительно минимальны. Эдак мой ослушник действительно Копенгаген возьмёт, как вы думаете?

Кутайсов на секунду сделал вид, что призадумался.

— С этим у него проблем не будет, но боюсь, что ваш сын может опять начудить.

— Что вы имеете в виду?

— Вдруг он просто подпишет мирный договор?…