Гипнотизер в МВД: тотальный контроль

Глава 21. По горячим следам

Первым, кто нас увидел, оказалась на Белокрылова, а Костин Петр, начальник райотдела.

Это на его территории произошло убийство, а значит ему отдуваться в первую очередь перед Хвалыгиным. Как будто это сам Костин совершил преступление. Он заметил нас и вышел навстречу.

— А, это вы, — бросил он, разглядев нас. — А я думал, это начальство прикатило. Жду их, а они так и не появляются.

Он пожал нам руки.

— Эй, Климов, а ты же вроде уехал, — сказал он, разглядывая меня воспаленными от усталости и недосыпа глазами. — Говорили даже, за границу или в бега подался. Где ты был?

Довольно откровенный вопрос. Не в бровь, а в глаз.

— Другим я не говорил, но тебе, Петя, скажу, — сказал я проникновенно. — Я, знаешь ли, работал под прикрытием. В Европе. Внедрился в банду международных мошенников. Это была совместная операция многих стран. И она закончилась очень успешно.

Для начальника райотдела Костин слишком доверчивый. Или это я так хорошо умею врать. Хотя, скорее, верно и то, и другое. Он всегда готов поверить любой моей байке. Даже сейчас поверил. И смотрел уважительно.

А Терехов незаметно улыбался.

— Вот оно как! — протянул Костин. — Ну, спасибо за правду. Ценю.

И он повел меня на место происшествия. Тут уже работали криминалисты. И стояла Белокрылова, разговаривала с одним из них.

Тело девушки до сих пор лежало в кустах. Действительно, основательно обглодана. Срезаны куски мяса с бедер, ног, плеч и спины. Одежда разорвана.

Лицо тоже обезображено, но можно разглядеть черты. Молодая, совсем молодая. Такой бы жить да жить.

— А, вот ты и явился, — Белокрылова подошла к нам и внимательно поглядела на меня, стараясь разобраться, пришел ли я в себя. — Как ты себя чувствуешь?

Я кивнул. Все в порядке. Я уже успокоился после вчерашней осечки. И на всякий случай, смирился со смертью Полины.

— Ну, что тут у нас? — я подошел к труп и внимательно осмотрел ее. — Нет, это не людоед. Это же собаки. Они обгрызли тело.

Костин снял фуражку, потер начинающую седеть шевелюру.

— А вот это уже другое дело. Совсем другое дело. А то развели тут разговоры, людоед да людоед. Это же простые собаки. Он правильно говорит, Илья Павлович?

Пожилой криминалист, делающий пометки в записной книжки, поправил очки и кивнул. На меня он старался не смотреть. Мои методы он считал шарлатанством и не имеющим ничего общего с наукой.

— Да, верно. Раны нанесены после смерти и сделаны не ножом, а клыками животных.

Я содрогнулся.

— Бр-р-р, какая ужасная смерть. Мало того, что тебя убили, предварительно напоив всякой гадостью, так еще и после этого твое тело растерзали бродячие собаки. Бедная девочка.

Костин и Белокрылова подошли ближе. Илья Павлович промолчал, но я видел, что он чуть повернул голову, чтобы слышать мои объяснения.

— Чего? — переспросил Костин. — В смысле напоили? Отравили, что ли?

Я поднял голову и огляделся. По дороге проехал автомобиль и люди внутри смотрели на нас, гадая, что случилось.

— Ну, это же очевидно. Документы и сумочка пропали. Это и надо было преступнику. Девушка погибла вчера вечером, она возвращалась домой с работы. Наверняка она живет где-то в пригороде. Она опоздала на электричку и вынуждена была поймать попутку. Ее одежда в порядке, повреждения появились потом, когда тело терзали собаки. Значит, она не сопротивлялась, когда он убивал ее. У нее асфиксия, но на шее нет синяков. Следовательно, водитель напоил ее чем-то, так, что бедняжка даже не могла сопротивляться. Он ограбил ее, убил и выкинул тело в лесу.

Костин снова почесал затылок и оглянулся на криминалиста. Илья Павлович пожал плечами и отвернулся.

— Мы проведем более детальный осмотр позднее и выявим причину смерти. Сейчас я, как профессионал, воздержусь от каких-либо высказываний и гипотез.

Ох, ох, ох! Да он похож на напыщенного индюка со своим высокомерием. Я решил добить криминалиста еще одним наблюдением.

— Да, кстати, не забудьте проверить гастрономы. Скорее всего, жертва работала в одном из них.

Илья Павлович обернулся. Белокрылова спросила, не скрывая интереса:

— А это с чего ты взял?

Я указал на девушку.

— У нее в кармане чек на продажу продукции в гастрономе. В том числе, пирожки с капустой и картошкой. Она везла их домой, чтобы угостить семью. Руки испачканы в муке и жире, я понюхал, очень стойкий запах. На чеке выкладка с указанием дневной выручки за последнюю неделю. Значит, она не просто купила пирожки, а еще и отвечала за их продажу.

Илья Павлович снова поправил очки, только на этот раз более нервно, чем раньше.

— Мы еще осматриваем все улики, — заявил он. — И некоторые могли упустить. Пожалуйста, не отвлекайте нас от работы.

Он окончательно ушел в сторону, к своим коллегам. Фотограф, щелкающий затвором, послушал наш разговор, ухмыльнулся и продолжил делать снимки. Костин отправился раздавать поручения по поискам адреса жертвы, а Белокрылова подошла ко мне.

— Если ты такой умный, может, расскажешь, кто убийца? — спросила она с улыбкой. — Или ты сейчас заявишь, что он лежит в багажнике у Михалыча, связанный и с кляпом во рту, а нам осталось его только арестовать?

Я глубоко вздохнул.

— Если бы я был такой умный, то не допустил бы вчера провала. Кстати, что там с Сабаниным?

Белокрылова ткнула меня в бок кулачком.

— Эй, хватит винить себя. Мы все хороши. Попались на удочку маньяка. Ты все сделал правильно. И выявил предателя в наших рядах. Сабанин исчез. Его ищут, но не могут найти. Как ты думаешь, что с ним? Куда он девался?

Я покачал головой.

— Я даже не могу предположить. Этот сукин сын очень хитрый и изворотливый. Я не сомневаюсь, что в колоде Пикового туза он занимает высший ранг. Если не король, то хотя бы валет или десятка. Интересно, у них есть Пиковая дама?

Я снова вспомнил мои предположения о том, что Сапфирова сообщница Пикового туза. Тогда она идеально подходит на роль Пиковой дамы.

— Я даже его не заподозрил, черт подери. Сабанин невероятно искусный лжец. Даже я не смог его раскусить.

Белокрылова снова ткнула меня в бок.

— Ну, хватит уже. Поймаем, никуда не денется. А ты пока займись этим делом.

Я оглянулся на труп.

— Тут больше нечего делать. Надо проверить гастрономы и магазины, узнать, кто она такая. Выяснить место жительства. Потом показать фотографию на вокзале, откуда она обычно уезжала домой. Кто-нибудь наверняка видел, как она садилась в машину. А может, запомнил номер. И тогда у нас будет зацепка.

Белокрылова усмехнулась.

— Мало того, что ты отобрал хлеб у криминалистов, так теперь еще и нам будешь указывать, как работать? Езжай лучше обратно в контору и подключи мозги. Я потом расскажу, что удалось накопать.

Да, это пожалуй, самое лучшее, что я могу сделать. Аксаков как раз тоже возвращался в УВД, и я упал ему на хвост. Мы приехали обратно в контору и в кабинете я заварил себе чай покрепче, чтобы поразмышлять над чашкой.

Наварская снова печатала на машинке, а Рэм куда-то уехал. Я сидел на диванчике и размышлял. Старался понять, куда мог подеваться Сабанин. Несмотря на то, что я сказал Белокрыловой, на самом деле я уже придумал двенадцать вариантов того, куда он мог скрыться.

И уже начал потихоньку проверять их. Перед Белокрыловой я продолжал изображать убитого горем сотрудника, а сам уже приступил к продолжению операции по поимке сообщника Пикового туза.

Ведь у него в органах был не только Сабанин. Есть и другие. Для гипнотизера уровня Пикового туза не составляет особого труда завербовать много сторонников. В том числе, в милиции.

В обед я спустился в столовую и перекусил. Когда вернулся, позвонила Белокрылова.

— Ты был прав! — выпалила она. — Жертва действительно работала в гастрономе. Ее зовут Людмила Ромашкина. Ее потеряли со вчерашнего вечера. Родители уже опознали. Она жила за Троицким полем. Мы сейчас опрашиваем таксистов на вокзале.

Я усмехнулся. Кто бы сомневался. Я редко промахиваюсь.

— А зачем ты позвонила? — спросил я. — Поделиться этой новостью?

Белокрылова замолчала. Удивлена моим вопросом. Ее охватил азарт преследования.

— Нет, не только. Готовься провести допрос, — сказала шефиня. — Подруга жертвы сказала, что директор гастронома, некто Мхов, неровно дышал к Людмиле. Не давал проходу, вечно делал непристойные предложения. Она ему всегда отказывала. А он не понимал, продолжал приставать, а однажды схватил девушку и потащил в свой кабинет. Чуть не изнасиловал, но ей удалось вырваться. Это случилось на прошлой неделе. Очевидцы слышали, как Мхов кричал ей вслед: «Ты еще пожалеешь!». Рэм поехал за директором гастронома, а я хочу, чтобы ты участвовал на допросе. Скажи, врет Мхов или нет. Я хочу посадить гада.

Ну что же, ладно. Хоть какой-то просвет в этом деле. Хотя странно, если Мхов убийца, то почему одежда Людмилы осталась целой? Уж этот негодяй наверняка воспользовался беспомощностью девушки.

Да еще и вряд ли она села бы к нему в машину. Нет, что-то я сомневаюсь в участии директора. Он конечно, тот еще подлец, но убийство точно не его рук дело. Белокрыловой придется попотеть, если она захочет посадить негодяя.

Телефон зазвонил снова и Наварская подняла трубку. Послушала немного, а потом с удивлением ответила:

— Да, он здесь, — А потом протянула трубку ко мне: — Это тебя, Ян. Не знаю, кто, но ищет очень срочно.

Кто бы это мог быть? Наверное, по делу Сабанина и Пикового туза. Опять я нужен кому-то прямо сейчас.

— Ты куда пропал, старик? — в трубке раздался голос Колоскова, моего агента в мире эстрады. — Я тебя со вчерашнего дня не могу найти. Срочно дуй ко мне. Вернее, даже не ко мне, а в Дворец культуры и техники имени Ивана Газа. У тебя там выступление через полчаса.

Я онемел от изумления.

— И ты только сейчас говоришь мне об этом! — почти закричал я. — А раньше не мог сказать?

— А как прикажешь это сделать, если ты шляешься неизвестно где? — заорал Колосков в ответ. — Немедленно езжай, ты не можешь пропустить это выступление! Если бы ты знал, чего мне стоило его организовать!

Я чертыхнулся, бросил трубку и побежал из кабинета.

— Что случилось? — закричала Наварская вслед. — Пожар, что ли?

— Если будет звонить шефиня, скажи, что я буду через пару часов! — ответил я из коридора и умчался вниз по лестнице.