Братья по крови. Книга первая

Глава 8

Сегодня смерь капризная, как сволочь.

И ангел не спешит придти на помощь…

Жизнь свою заново перепиши!

Видишь? Остались страницы…

Смерти в глаза заглянуть не спеши!

Там лишь пустые глазницы…

Там нет рассветов и там нет огня.

Там только тьма преисподней.

Дай твою руку! Держись за меня!

Мы не умрём сегодня…

Ночь. 3 июня. 1974 год.

Москва. Школа-интернат.

Что меня разбудило? Вряд ли шорох, издаваемый кем-то в темноте… Да и темноты, как таковой не было. Сквозь большое окно в комнату заглядывала просто огромная луна…

Казалось, что ещё немного, и она выдавит стекло, раздвинет шторы и зайдёт к нам в комнату…

Но… Не сложилось как-то. Луну опередили несколько сумрачных теней. Они двигались из прохода в мою сторону. А посреди теней тёмной кляксой было что-то непонятное… Тёмное и… Прямоугольное?

Сна ни в одном глазу. Какого хрена? Ко мне приближаются люди с одеялом в руках…

Твою мать! Тёмная… Сейчас накинут одеяло на голову и будут бить. А из-под одела я не смогу даже разглядеть, кто это был… Кого потом винить, что забьют до полусмерти? Никто ничего не видел…

Сквозь полуприкрытые веки я внимательно следил за приближающимися тенями. Но в самый последний момент подтянул к себе колени и резко ударил обеими ногами того, что был ближе ко мне. Его, как ветром сдуло. Но он крепко держал в руках одеяло, и улетая потянул его на себя… Второй «тень» тоже крепко держался за одеяло, поэтому полетел вслед за ним. Я вскочил с кровати и прыгнул. Прыгнул снова обеими ногами на тех, кто барахтался в проходе, запутавшись в одеяле… Кажется, что у кого-то где-то что-то хрустнуло. Хорошо, что не у меня. Раздался чей-то крик… Я ещё пару раз крепко приложил ногой кучу в одеяле. Но потом понял, что у Лёшкиной кровати тоже идёт возня и слышны удары. Я бросился на помощь брату. Сориентировавшись кто где, начал молотить куда попало. Лёшка тоже сопротивлялся, хотя ему было тяжелее, чем мне. Похоже, что ему не удалось вовремя проснуться, и трюк с одеялом у нападавших получился более удачным, чем со мной.

— Лёха! Меня не задень! Я сейчас…

Но тут на меня налетел, кто-то сзади и почти сшиб с ног. Я отлетел к своему спальному месте, но в этот момент умудрился схватиться за дужку кровати… Дужка оказалась у меня в руках…

И тут началось… Я молотил кого попало куда попало, стараясь только не задеть Лёху, который всё ещё не смог выбраться из-под накинутого одеяла…

Нападающих было человек шесть или восемь. Трудно было в куче их пересчитывать. Трое уже валялись на полу, скуля от боли… Ещё двое возле Лёшки и двое передо мной. Семеро против нас двоих.

— Крысы! Что, *ля? Семеро двоих не боимся. Трындец вам, козлы.

Я уже не мелочился. Хреначил и по рукам, и по головам. Мне уже было всё равно…

Когда в комнате зажёгся свет, и в комнату вошёл трудовик Семёныч, на ногах оставался только я, да ещё Лёшка, который только что смог освободиться. И держался рукой за левый бок. Из-под его ладони сочилась кровь…

— Кто, суки? — заорал я, замахиваясь дужкой от кровати. — Кто моего брата ножом пырнул?

Ответ на мой вопрос валялся в проходе, возле Лёшкиной кровати. Рыжий всё ещё сжимал в руке что-то острое.

Не раздумывая ни секунды, я бью эту рыжую тварь железной дужкой по голове. Видя, как из проломленного черепа брызжет фонтанчик крови, я не могу остановиться и замахиваюсь снова. Но на мне сзади повисает Семёныч, блокируя мои руки и железяка со звоном падает на пол…

Я смог сбросить трудовика со своих плеч и кинулся к Лёшке.

— Братишка! Ты как? Живой?

— Жив пока… — хрипит Лёшка… — Я зажал рану… Но кровь идёт…

— Скорую! Вызывай скорую! Быстро! И ментам позвони… Но сперва в скорую! — я ору прямо в лицо Семёныча…

Он меня слушается и бежит куда-то в коридор…

На полу ползают и поскуливают побитые, да покалеченные «злодеи». Рыжий уже не шевелится.

Я подбираю свою железяку и встаю возле дверей.

— Всем лежать, суки! Кто дёрнется, завалю!