Соправитель

Глава 9

Астрахань.

27 января 1752 года

Иван Лукьянович Талызин был исполнительным человеком, который старался не лезть в какие бы то ни было интриги, но выполнять свои обязанности. Может именно потому он все еще и на Каспийском море, а не зарабатывает себе чины и регалии где-нибудь в Тихом океане. Ходили вполне обоснованные слухи, что все, кто отправляется к далекому океану, сразу же получают повышение в чинах, некоторые и сразу на два чина растут.

Талызин же и понимал, что от того, как пройдет операция, за которую он ответственный, зависит вообще его пребывание на флоте. И всего-то, казалось, нужно высадиться на нейтральной, или даже дружественной, территории Бакинского ханства, и все. Но хорошо говорить о масштабном десанте, но крайне сложно сделать.

Контр-адмиралу приходилось вникать практически во все. Порой доходило, что он лично беседовал с купцами и заверял тех, что их корабли либо уже летом будут возвращены, либо они получат немалую компенсацию. Руководил он и погрузками провианта и порохового припаса, когда те стопорились или из-за нерасторопности командиров, или из-за случавшегося хаоса в порту Астрахани, который просто не был приспособлен к такому количеству грузов и кораблей.

Как же завидовал Иван Лукьянович тем командующим, кто бороздит просторы Средиземного моря. Вот где, если оставить за скобками Тихий океан, можно развернуться. Там у них уже и базы есть, рядом в достаточном количестве нейтральные или даже дружественные государства. Ходи по морю, да чай с шиповником попивай!

Каспий — это иное дело. Тут все ограничено. Путь и кажется, что воды вокруг много, но она конечна, нельзя выйти из Каспийского моря в мировой океан. Был бы канал между Волгой и Доном, вот тогда и просторы были бы куда как шире.

Несмотря на все сложности, подготовка шла рекордными темпами и уже к пятнадцатому числу месяца января, передовая эскадра была готова к выходу к морю. Основной десант должен был последовать следом через пять дней. И погода благоволила. Каспийское море только чуть покрылось тонким льдом, который не замечали даже малые корабли.

Но… Как же много этих «но» было и будет при свершении великих дел! Ударили крещенские морозы. Не те, конечно, что могли быть в Москве или Петербурге. Талызин, если бы мог определять температуру, узнал, что погода принесла морозец до восьми-десяти градусов, который тут ощущался, как все двадцать ниже нуля.

Началась борьба с природой. На быстро образующемся льду в срочном порядке начали палить костры. Матросы и солдаты вышли с топорами ломать лед. Это было ошибкой, что стоила жизни пятью десятку человек. Лед оказался не прочным, да и некоторые корабли — линкор и три фрегата, которые были по ватерлинии обшиты металлом, были способны расчистить путь остальным суднам. Но в нервозной обстановке, командиры хотели перестраховаться и видеть воду, но не лед.

Сомнения и чувство вины дались Талызину нелегко. Он уже был готов приложиться и к штофу с абсентом, который хранился у него в кабинете, но взял себя в руки.

И вот, 27 января 1752 года армада из ста двадцати кораблей и суденышек, отправилась в сторону Бакинского ханства.

Волна была относительно спокойная, ветер боковой, но почти все корабли шли ходко. Через шестьдесят миль даже намека на оледенения не было и погода вроде бы как стала потеплее.

— Паруса! — прокричал впередспотрящий в гнезде.

Иван Лукьянович Талызин развернул свою зрительную трубу и всмотрелся. Это был линкор «Самара», только как полтора года назад пополнивший каспийский флот, чем создал немало проблем, так как его осадка была ниже иных кораблей, и линкор приходилось держать на расстоянии от причалов на якоре.

Прошло еще полчаса, пока флагман Талызина и линейный корабль передовой эскадры сблизились. Это рандеву состоялось в полдне хода до Баку и ранее было предусмотрено. Контр-адмиралу нужна была информация прежде, чем начинать высадку.

Капитан второго ранга Карл Петерсон, командующий линкором «Самара» докладывал, что в Баку не все так однозначно, и он не решился высаживать тот батальон егерей, что был прикомандирован к его эскадре. На подходе к порту в Баку два русских фрегата были обстреляны. Не было ни одного попадания, корабли с Андреевским флагом могли дать существенный ответ и подавить, не более, чем десяток устаревших пушек. Но Петерсон не стал принимать скоропалительных решений, ожидая оных от командующего.

— Я не вижу иного, как проводить десантную операцию. Что произошло и почему Мирза Муххамад-хан не сдержал свое слово, мы не знаем. Но и вот так, бесславно уйти? — говорил Талызин на срочно собранном Совете. — Что предлагаете, господа? Начнем с самого младшего в чине.

Не было ни одного офицера из семи, кто бы хоть как высказал опасения в исходе десантной операции. Армейцы так вообще рвались в бой хоть прямо сейчас, хоть и бегом на артиллерию, лишь бы быстрее закончилось все вот это плавание и промозглый морской ветер.

Было принято решение об двух ударах. Один — отвлекающий по крепости в Баку, другой, под прикрытием двух фрегатов, по Нардарану. Именно в районе этого городка и должен был осуществиться основной десант. Нардаран располагался в двадцати верстах от Баку и должен был стать плацдармом да рассекающегося наступления русских войск.

На утро следующего дня операция началась. «Самара» не переставая бил из восьмидесяти пяти пушек, периодически уступая место другим кораблям, чтобы развернуться иным бортом или совершить другой маневр. Никакого серьезного сопротивления встречено не было.

Ивану Лукьяновичу Талызину сразу после начала операции стало понятно, что они слишком перестраховались, так как организованного сопротивления русским кораблям не было оказано от слова «совсем». Только четырнадцать старых пушек и сделали по одному-два выстрела, как были накрыты огромным количеством ядер. Силы были не равны изначально, и что в этих условиях может противопоставить бакинский хан, было не понятно. Может ему и остается уповать на волю своего Аллаха, потому как смертный предотвратить высадку русского десанта был не в состоянии.

К вечеру, поступила информация, что в Надаране десант высадился не просто спокойно без стрельбы, но и был встречен местными, как друзья.

Тут и получилось уточнить информацию от некоторых сбежавших из Баку и прятавшихся в Надаране.

С неделю назад в бакинское ханство прибыл отряд от персидского Шахрох-шаха. Действовали всадники жестко и быстро. Двести человек без сопротивления, нагло и неожиданно для бакинского хана, въехали на территорию той усадьбы, что Мирза Муххамад-хан называл «дворцом» и они же и арестовали хана.

Потом эти же персы быстро и незатейливо расставили свои посты в центральном квартале Баку, при том, продолжали разоружать всех воинов Мирзы Муххамад-хана. Отсутствие командования при факторе неожиданности, сделали свое дело и столица Бакинского ханства была взята практически без боя уже к вечеру.

Многие жители Баку бежали в соседние селения и сейчас там офицеры ханской армии собирали и разрозненные мелкие отряды воинов и договаривались с людьми об организации ополчения. Были такие «борцы за свободу» и в Надаране.

Ну а стреляли по кораблям как раз таки те, кто и взял власть в Баку.

*………*………*

Баку.

30 января 1752 года

Ардашир Машхади Ага наслаждался обществом наложницы. Той женщины, которую он заберет из Баку, как собственный трофей и поселит рядом со своим домом в Мешхеде. С золотом, что он уже награбил во дворце бакинского хана, Ардашир станет еще более уважаемым человеком в Персии.

Ардашир Машхади Ага командовал одним из пяти отрядов, которые были отправлены для приведения к покорности бывших подданных шаха, ныне возомнивших себя независимыми. Причем отряд Машхади Ага был самым малочисленным, несмотря на то, что именно ему выпала сложная задача навести порядок в Баку. Но глава своего рода собрал лучших воинов, что были и в его роду и взял людей из формирующейся гвардии Шахрох-шаха. С именем Аллаха, Ардашир уверенно совершил переход до Баку и сходу захватил малочисленными силами весь город. Истовый мусульманин верил, что ему благоволит Аллах, потому отметал любые сомнения и действовал молниеносно.

Уже как три дня Ардашир Машхади Ага занимался тем, что пытался создать новую конфигурацию власти в ханстве. Прежний хан оказался упертым и не хотел просто и незатейливо отдать власть и умереть. Шли переговоры с элитами ханства, с теми, кто не успел сбежать. Ардашир требовал поставить не ханом, а лишь наместником шаха сына Мирзы Муххамада, которого звали Малик Мухаммад.

Вот на этих переговорах и узнал Ардашир, что русские не станут дожидаться весны или лета и уже сейчас, может и завтра начнут оккупировать персидские земли. И Бакинское ханство станет первым на пути завоевателей.

Оставив в покое ханских чиновников, Ардашир Машхади Ага начал поспешно готовится к уходу из Баку. Он хотел дать бой, но при первых же высадившихся солдатах руси, сесть на своего коня и ускакать докладывать Мохаммаду Карим-хан Зенду о том, что, несмотря на смерть русской императрицы, Российская империя, все равно собирается влезть в дела Персии.

Мохаммад Карим-хан Зенд, выполняя волю Шахрох-шаха собирал в районе Мешхеда армию. Это была уже огромная сила, которая способна на многое, так думал Ардашир, воспринимая численность за качество. На самом деле Карим-хан старался не спешить с походом, так как видел, сколь слаба многочисленная армия персов.

— Почему я не вижу ни одного потопленного корабля неверных? — кричал на своих подчиненных Ардашир.

— Господин, но у нас меньше двадцати пушек, они уступают пушкам руси. Один только их большой корабль выпускает в три раза больше ядер, чем можем мы, — оправдывался заместитель командира отряда.

Уже тридцать славных воинов Ардашира, которые один на один были способны победить любого, сложили свои головы, силясь справится с пушками. Среди славных всадников не было артиллеристов, а лишь те, кто знал принцип заряжания и стрельбы. Только удача, или воля Аллаха и могли способствовать хоть одному попаданию ядра в русский корабль. Но Аллах сегодня отвернулся от персов.

— Господин, нужно уходить! — кричали, уже сидящие в седле личные охранники Ардашира.

— Убить Мирзу Мухаммада и всех его детей! — закричал разъяренный собственным бессилием командир карательного отряда.

Если Ардашир Машхади Ага и отдал приказ убить всю семью бакинского хана, то он и не собирался при этом присутствовать. Груженные повозки были отправлены из Баку еще ночью и он их нагонит к вечеру, с тем богатством, что он вывез, Ардашир сможет хорошо жить. Ну а сопротивляться русским, которые начали десантировать своих людей недалеко от бакинского порта, было бесполезным. Важнее донести до Карим-хана вести, что руси уже начали свой поход и следует выдвигать все войско на встречу завоевателям. Ардашир был уверен, что его правитель покажет северным коварным русси, кто именно хозяин этих земель.

Ардашир Машхади Ага не знал, что через час, после начала артиллерийского обстрела прибрежной полосы Баку, верные хану люди смогли освободить своего господина и те два десятка воинов, что персидский командир отправил для казни, были поголовно вырезаны.