Тайны Генома

* * *

Зелимхан Джамалбеков

Зелимхан затаился. Все окружающие, включая его ближайших помощников, были в недоумении. Они не считали группировку Кулаков серьёзной проблемой. Силы противостоящих организаций были просто несопоставимы. И даже мутная фигура Китайца не давала тем никаких преимуществ в силовом противостоянии. Да, тот пользовался определённым авторитетом в воровских кругах, у него имелась поддержка среди местных властей и в Москве. Но всё это имелось и у Джамалбековых. И кроме того, мало толку будет от всех этих связей, когда своё слово скажут автоматы.

Что есть у Китайца? Несколько сотен молодых парней из числа спортсменов и шпаны. Три — четыре десятка мужиков, постарше отслуживших в армии и воевавших в Чечне? На вооружении которых имелось от силы несколько десятков стволов. И это против нескольких сотен опытных чеченских боевиков, вооружённых автоматами, пулемётами, гранатомётами и имевших богатый опыт реальных боевых действий. Да и в случае необходимости из Республики можно быстро подтянуть дополнительные боевые отряды.

В чём дело, Зелимхан? Висел в воздухе невысказанный вопрос.

Кулаки вели себя всё более нагло, стычки случались всё чаще, появились сначала раненные, затем убитые в этих столкновениях. Зелимхан продолжал терпеть.

Когда выяснилось, что за наглым захватом Морского порта стоит опять же Китаец, Зелимхан просто взбесился, но команду проучить наглецов отдать так и не решился.

Причина была проста. Зелимхан боялся. Страх этот был иррациональным и не имел разумного объяснения. Разум твердил, что они раздавят наглеца вместе с его бандой как навозного жука. А сердце. Сердце замирало и пропускало удары при мысли о предстоящей схватке не на жизнь, а на смерть. Это был даже не страх, а животный ужас жертвы перед палачом. Наваждение какое-то.

Зелимхан утешал себя мыслями, что ему в конечном счёте наплевать на бандитские дела и понятия. На авторитет портовой группировки в преступном мире, на те деньги, которые они получают от преступной части своего бизнеса. Сам он себя давно считал бизнесменом и политиком, а не вульгарным бандитом. Да он даже готов был примириться с потерей Морского порта. Единственное, что потерять было немыслимо — это контроль за топливным бизнесом. Потому что это будет означать потерю не только денег, но и положения и власти клана Джамалбековых в Республике. А следом за этим он сам и многие его родичи могут лишиться и самой жизни, слишком многим они насолили, слишком много было у них влиятельных врагов.

Поэтому, когда Китаец нащупал его больное место и начал громить топливный бизнес, за который отвечал Зелимхан, тот понял, что отступать больше некуда. Последней каплей стали действия Китайца, когда тот начал перехватывать курьеров с деньгами, отправляемыми на родину, и начали исчезать в неизвестном направлении денежные переводы, отправляемые кураторам в Республике.

Страшна была даже не потеря денег сама по себе. Страшно было то, что деньги не доходили до людей, которые ожидали их получения. Очень больших и очень влиятельных людей, которые, собственно, и были настоящими хозяевами этого бизнеса. И внятно объяснить этим людям, куда, собственно, исчезли деньги, Зелимхан тоже не мог. Ссылки на никому из его покровителей неизвестного Китайца, звучали бы просто глупо. Да и сам Зелимхан не понимал, что и как происходило. Если перехват курьеров с наличными вполне вписывался в предполагаемую причастность Китайца к этим экспроприациям, то объяснить каким образом рядовой бандит сумел перехватить денежные транзакции через крупнейшие банки и ведущие мировые платёжные системы с их многослойной системой защиты было решительно невозможно.

И вот когда информаторы Зелимхана сообщили ему, что большие люди засомневались в нужности и полезности самого Зелимхана и его клана и встал вопрос, чтобы передать этот бизнес в другие руки, он сломался.

Была назначена новая встреча с Китайцем, на которой Зелимхан, заглушая свой страх и отрезая пути к отступлению, выставил Китайцу совершенно абсурдные требования. Разговора как такового не было, просто не о чем было говорить. Оба понимали, что речь идёт о тотальной зачистке противоположной стороны конфликта. Причём особенно нервировало Зелимхана то, что он не понимал, чем руководствуется Китаец в своих действиях и зачем умышленно идёт на обострение конфликта.

Когда решение было принято и назначена стрелка, Зелимханау как-то полегчало. Он целиков отдался процессу подготовки решающего сражения. Из Республики спешно прибывали группы наиболее боеспособных боевиков. Были проплачены нужные люди в силовых структурах, чтобы обеспечить невмешательство милиции в предстоящую загородную разборку. По мнению самого Зелимхана и его ближайшего окружения людей и оружия было в достатке. Прибывшие из Республики боевики, были людьми опытнейшими и готовились к стрелке как к самой настоящей боевой операции. Были заранее намечены и оборудованы огневые точки. Почти за сутки до встречи на позициях расположились снайперы, пулемётные расчёты и гранатомётчики. Короче, кабздец этим Кулакам и их главарям.

Все были настолько уверены в лёгкой победе, что некоторые приближённые Зелимхана чуть не устроили поножовщину, затеяв между собой свару. Причиной послужила начавшаяся делёжка активов группировки Китайца. Особый ажиотаж возник вокруг вопросов кто будет курировать спорткомплекс «Виктория» и торгово-развлекательный центр с Казино. В отличие от своих приближённых, Зелимхан знал поговорку про «шкуру неубитого медведя» и поведение подчинённых его откровенно взбесило. У него и так на душе кошки скребли, а тут ещё эти легкомысленные ублюдки затеяли между собой свару, деля имущество непобеждённого пока врага. Неспокойно было на душе у Зелимхана. Ох, неспокойно.

Наконец, наступил судный день, а точнее вечер. Основные силы, согласно договорённости с противниками, выдвигались к центральной площадке, заброшенного завода ЖБИ, пешим порядком. Зелимхан и его ближайшее сопровождение прибыли к назначенному часу на десяти автомобилей. Машины до подступов к территории завода следовали группами по два — три автомобиля и только на подъезде объединились в единую колонну. Машины выехали на центральную площадку и встали полукругом со своей стороны будущей арены сражения. Со временем вся территория ЖБИ пришла в упадок и запустение, и даже местность на бывшей центральной площади заводского комплекса была сильно захламлена. Кругом были разбросаны остатки железобетонных плит, кучи земли, строительного мусора, песка и щебня.

С противоположной стороны площадки подъехали машины группировки Китайца. К машинам противоборствующих сторон присоединились прибывшие ранее пешие бойцы.

Кинув взгляд на противников, Зелимхан сразу понял, что его беспокойство было ненапрасным. Вместо молодых парней, составлявших костяк группировки Кулаков, на стрелку прибыли совсем другие люди, которые разительным образом отличались от бандитов и шпаны. Большую часть бойцов Китайца составляли мужчины лет за тридцать, одетые в камуфляж. Часть из них, похоже, имела при себе пистолеты, но большинство было вооружено автоматами. И то, как они держались и привычно держали оружие, выдавало в них опытных вояк.

Особенно напрягло Зелимхана присутствие среди противников нескольких десятков бородатых мужиков в ветровках с низко надвинутыми до бровей капюшонами. По внешнему виду они почти не отличались от бойцов самого Зелимхана, прибывших из горных районов Чечни. По каким-то неуловимым приметам и жестам Зелимхан сразу заподозрил в них своих соплеменников. Присутствие этих людей здесь стало для него полной неожиданностью.

Китаец помахал Зелимхану рукой и с обеих сторон к центру площадки двинулись группы из нескольких десятков человек. Не доходя несколько десятков метров до места встречи, основная часть бойцов остановилась и путь продолжили по три человека с каждой из сторон.

Зеклимхана сопровождал начальник его личной охраны Ибрагим и прибывший из Республики Иса, который возглавлял все вооружённые формирования клана Джамалбековых. Оба в прошлом офицеры ВДВ. Они шли по бокам как нетерпеливые волки, жаждущие вцепиться в добычу.

Китаец шествовал внешне беззаботно, одетый в странную потёртую кожаную куртку, полы которой были распахнуты и в глаза бросалась оружейная сбруя, с двумя стволами, рукояти которых проглядывали при ходьбе. Справа от Китайца шёл угрюмый угловатый мужик, лет за тридцать. А вот слева, немного приотстав и частично сместившись за спину Китайца, из-за чего его трудно было рассмотреть, скорее крался, чем шёл, один из тех подозрительных бородатых абреков в ветровке с надвинутым на самые глаза капюшоном. И почему-то этот тип нервировал Зелимхана гораздо больше, чем сам Китаец.

На минуту все застыли в молчании. Зелимхан и Китаец смотрели в лицо друг другу, и никто не торопился начать разговор. Зелимхан почувствовал, как страх в нём отступает и нарастает неконтролируемая звериная злоба. Он оскалился, набрал в грудь воздуха и раскрыл рот, собираясь сказать…

Но тут вдруг человек за спиной Китайца сделал шаг вперёд, в одно мгновенье оказавшись вплотную к Зелимхану, и, скинув капюшон, поднял голову.

— Узнаёшь⁈ — прошипел он. И Зелимхан понял, что эту ночь он не переживёт.