Вернуться или вернуть?-2

Мелкие предприятия начнут закрываться и ни о каком улучшении уровня жизни и речи не пойдет. С другой стороны, целью этого съезда было создание специального комитета, куда обязательно войдут господа Ивановы. Возможно, что и я. Кто будет еще, трудно предсказать. Зато могу быть уверенным, что наша группа начнет проверять и честно писать отчеты о хозяевах заводов.

В очередной раз я посетовал на судьбу. И чего наша команда настолько мала? Тех, кого можно взять в помощники, на пальцах одной руки пересчитать. Снова я вернулся мыслями к ученикам школы и замер от внезапно посетившей меня идеи. Ой, какой я дурак! И ведь никто мне не подсказал очевидное!

То, что мы воспитываем для себя кадры с особым мировоззрением, наша команда приняла и одобрила сразу. Всех тех «сыночков» из дворян и зажиточной части населения я специально отпихивал, поскольку был у меня опыт с купеческими сыновьями. Не могу сказать, что они преданы лично мне. Отцов и свои семьи парни чтут. Но мировоззрение… оно самое, и то, что я внушил пацанам в подростковом возрасте, никуда не делось! Так почему бы мне не охватить и отпрысков дворян? Их даже уговаривать не нужно. Мне детей приводили все лето.

Как только у меня в голове сформировался новый план завуалированного влияния на россиян, так я решил воплощать его в жизнь. До лета ждать не стал. Помещений в новом корпусе хватит. Сразу начал составлять для Вареньки текст, чтобы по радио озвучила то, что я набираю талантливую молодежь. К Климову и полицмейстеру сам лично сходил. Извинился, наплел о расширении предприятий в Петербурге.

Параллельно с набором в школу я занимался Пономаревым. Бросать на произвол судьбы парня я и не думал. Он же у меня из первого набора учеников. Я тогда с трудом насобирал детей. Позже в школе из мещан никого не было. У Славки же отец из мелких чиновников. Семья имела небольшой доход за счет работы старшего Пономарева. Когда же отец заболел, то стали сдавать квартирантам часть дома. Но все равно бедствовали. Потому и отдали без раздумий сына в мою школу, где я обеспечивал питанием и одеждой.

Предполагаю, что именно мещанское происхождение повлияло на тот поступок, который совершил Славка. Если разобраться, то он был «домашним мальчиком», жизни толком и не знал. Вначале в семье его ограждали от проблем, затем у меня в школе были «тепличные условия». Не видел парень настоящей жизни и хлебнул по полной.

Славка сильно сопротивлялся, но я настоял на том, чтобы в Петербург он все-таки съездил. Пусть не перед всеми, но перед частью бывших товарищей расскажет свои впечатления о Сормовском заводе. Сереге я лично написал письмо на эту тему, чтобы он не выгнал парня. Нужно воспользоваться ситуацией. После своих «гастролей» Пономарев должен вернуться в Екатеринодар.

Если наши прогнозы сбудутся, то мелкие предприятия начнут разоряться уже в конце весны. Меня в первую очередь интересовали маслобойни и само подсолнечное масло. Для удешевления выпуска лапши быстрого приготовления нужно исключить лишнее звено — тех, кто мне отжимает масло. Стану сам владельцем и себестоимость конечного продукта значительно понизится. Пономарев в роли управляющего неплохо с этим справится.

А еще срочно требовалось составить программу для тех детей, которых приведут дворяне и остальные господа. Прежде всего нужен тест по основным предметам. Если мальчишка по какой-то причине не поступил в гимназию, то уже стоит задуматься. Откровенные идиоты мне не нужны. Клим только-только успел отпечатать тесты, когда появились первые желающие поступить в школу.

Впечатлений у меня снова было выше крыши. Пришлось даже Софью Ильиничну привлечь в так называемую приемную комиссию. Мы с Василием не успевали со всеми побеседовать. Не только с учениками, но и с родителями приходилось «воевать». Василий недоумевал, зачем я это все устроил. Почти честно рассказал ему о причинах. Мой верный помощник проникся и согласился с таким решением, сожалея, что учеников, осиливших хотя бы шестьдесят процентов тестов, в результате не так много.

Полицмейстеру я в очередной раз отказал. Неудобно получилось. Я же был не в курсе, что его младший сын отстаёт в развитии. К четырнадцати годам мальчишка даже читать не научился.

По итогам тестов удалось отобрать всего шестнадцать учеников в школу управленцев, как я назвал этот класс. Завершать прием я не стал. Пусть будущие ученики прибывают постепенно. Основную программу начнем давать с сентября. Пока же есть время новым ученикам притереться, познакомиться, принять правила школы. Попутно, может, кто-то отсеется сам. До конца весны ручеек из новых учеников понемногу пополнял школу. Приходили не только местные. Каким-то образом купцы из Новороссийска прознали, привезли своих отпрысков. Сразу шестерых смышленых мальчишек взял.

В конце мая одного ученика аж из Тверской губернии привезли. Софья Ильинична протестировала и сообщила, что у мальчика есть склонность к математике, но не более того. Тесты по русскому языку и истории он не то чтобы завалил, то набрал менее пятидесяти процентов. По всем признакам стоит отказать, но настырный родитель потребовал встречи со мной. Я из уважения к тому, что семья приехала издалека, согласился на беседу.

— Ваше Благородие, поспрашивайте еще сынка, — стал упрашивать меня отец. — Андрейка у нас механику очень уважает. Сам-то я по нотариальным делам, а ему механизмы интересны. Узнал, что в Торжке гонка была, и очень расстроился. Супружница моя оттуда родом. Там родня живет. Прислали письмо о машинах иностранных. Андрейка опечалился, что посмотреть не довелось.

— Хорошо. Проверю мальчика на понимание чертежей, — не стал я сразу принимать решение. — Позовите его.

Вошедший парнишка робел и сильно смущался.

— Представься, пожалуйста, — потребовал я. Это у меня обязательным пунктом в виде испытания шло.

— Андрей Николаевич Туполев, — бодро отрапортовал подросток, а я дара речи лишился.

Да неужели?! Это «тот самый» или другой Туполев? Биографию авиаконструктора я не помнил. В памяти каким-то образом остались сведения, что умер Туполев в начале семидесятых годов двадцатого века в возрасте восьмидесяти четырех лет.

— Сколько тебе лет, Андрей Николаевич? — поинтересовался я, хотя и без того видел, что по возрасту должен быть «тот самый».

— Двенадцать, Ваше Благородие, — ответил пацан.

— Ну, раз уже двенадцать, то принят в школу, — улыбнулся я и отправил Туполевых оформляться.

Напишу потом Артему письмо, пусть порадуется. Мальчишке особую программу занятий подготовлю. Как-то мы закопались в своих делах. А ведь в Москве где-то Жуковский работает. Может, ему какая помощь требуется или деньгами подсобить? В общем, есть о чем подумать.