Вернуться или вернуть?-2

Я уже провел некоторую реконструкцию печей. Работников на каждый из заводов мог взять примерно сотню. Но если у работника будет семья: жена и дети, то это уже набегало порядка пятисот человек на каждое предприятие. И всех нужно расселить и устроить. Сашка Румянцев возмущался, мотался на тракторе, пытался обеспечить кирпичные заводы минимумом того, что полагалось иметь. И все равно раньше, чем возведем бараки, нанимать людей не стоило.

— В этом году был недород, — объяснил я Сашке. — Предположим, что-то крестьяне со своих полей что-то соберут, все собранное съедят зимой. Будем весной ждать наплыв переселенцев.

— До весны я точно подготовлю временное жилье, — заверил меня Румянцев.

Только мы с нашими предположениями промахнулись. Не знаю, что стало причиной массового переселения крестьян, возможно то, что это были не первые желающие найти лучшую долю, но пошли они на юг еще до начала холодов. В нашей истории такого точно не было. Не отметал я и того, что наша пропаганда в кино оказала влияние. Слухи о «рае на земле» давно бродили в массах.

В деревнях фильмы о зажиточных хуторах и добрых хозяевах на Кубани не показывали. В последнее время точно. Несколько лет назад была одна группа во главе с Черновым, но потом я отправлял кинобригады только в города. Однако крестьяне народ ушлый. Может, на базаре услышали или кто-то с кем-то в городе пересекся. Земля слухами поделится, как говорится. Фильмам же сейчас верили все поголовно. Даже постановочные и то воспринимали как реальные события.

В результате осенью девятьсот первого года огромное число крестьянских семей двинулось на Кубань и Дон. Я, узнав о об этом, подосадовал, что у меня не все готово. А поскольку я на Кубани самый главный по вопросу переселенцев, то все вопросы посыпались на меня. Телеграмма из Ростова немного удивила, но не напугала. Ростов-на-Дону одним из первых принял на себя крестьянскую волну.

Все, что я понял из телеграммы, так это то, что в Воронеже был сформирован железнодорожный состав для переселенцев. Всех, кто шел вдоль дороги, подбирали и загружали в вагоны. В Ростов состав прибыл уже заполненным. Мне предписывалось встретить состав в Екатеринодаре и как-то эту толпу пристроить.

Совещание по этому вопросу я проводил с Василием и Сашкой Румянцевым.

— Николай Иванович, полный железнодорожный состав — это сколько человек? — осторожно поинтересовался Санёк.

В телеграмме на этот счет ничего не указали. Потому я начал сам прикидывать.

— Примерно сотня человек на вагон. Сколько тех вагонов неизвестно. Возьмем по максимуму — десять. Итого у нас получается около тысячи переселенцев.

— На два кирпичных завода хватит! — обрадовался Василий.

— Только пусть они туда пешком идут, — дополнил Санёк.

— Пешком, если с малыми детьми, то могут и не дойти, — заметил я. — Нужно обеспечить им кормежку, что-то из вещей подготовить. Совсем ослабленных повезем в прицепах.

— Много рейсов придется делать. Где-то им придется пережидать, — оценил Сашка свои возможности. — Может, палатки поставить?

— Вначале надо накормить. У нас две полевых кухни стоят без дела. Еще хлеба напечь. Сразу на вокзале будем выдавать пайку.

В телеграмме из Ростова сообщалось, что поезд с переселенцами отправится десятого ноября в два часа пополудни. При той скорости, что развивают сейчас пассажирские поезда, он будет тащиться всю ночь и прибудет в Екатеринодар где-то утром. Точного времени мы не знали, поскольку этот состав будет пропускать все курьерские поезда, то двигаться будет медленно. В любом случае времени было впритык. Только-только его хватит, чтобы переговорить с руководством вокзала и организовать встречу переселенцев.