Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2

* * *

— Встал? Что значит — встал?

— В смысле… что говорят врачи? Сколько займёт восстановление?

— Спустя ДЕВЯТЬ лет?!

Узкий и длинный зал собраний загудел, как разворошённый улей, услышав новость. Михаил Распутин всегда был из тех людей, что, подобно планетам, притягивают вокруг себя спутники помельче, а потому зал собраний дома Распутиных был сейчас битком набит людьми. Все ветви семьи, доверенные лица, вся верхушка — все они сейчас были здесь, и все они были ошарашены услышанным.

— Врачи ничего не говорят, — поморщилась Наина, сидящая сбоку от мужа. — Врачи сейчас молчат и пребывают в шоке — как и мы.

— Но откуда тогда уверенность…

— Оттуда, что я видела это своими глазами.

Наина демонстративно положила ладонь на руку Михаила. Начинается хаос и неразбериха, передел власти. В такое время лучше… лишний раз подчеркнуть, кто тут главный.

— Что-то я не вижу радости на ваших лицах, — заметил Михаил; он только приехал из больницы — и собирался лететь обратно сразу же после собрания. — Повторяю ещё раз, для тех, кто не расслышал сразу: мой сын, Йошида Распутин, встал с постели.

Все переглянулись. За последних девять лет это имя редко звучало в зале собраний, и многие успели забыть, как странно оно звучит. Впрочем, куда больше их поражало… да всё остальное, если так подумать.

— Он что, совершенно здоров? Пролежав в постели девять лет? — задал вопрос кто-то из собравшихся.

— Лечить, конечно, придётся основательно, — снова посмурнел Михаил; в нём копошился противный страх того, что слабый организм не выдержит, что Йошида снова провалится в кому… — Но он жив, и он в сознании. Это главное.

— Михаил, — обратился к главе рода двоюродный брат, сидящий неподалёку. — Ходят странные слухи о том, что Йошида не просто встал, а… вышел. В окно.

Михаил и Наина переглянулись. Что и говорить, они оба до сих пор пребывали в лёгком обалдении от этой сцены.

— Дезориентация после длительной комы, — подтвердил Михаил. — Не видел и не понимал, куда…

Наина фыркнула. Нет; это не было простой дезориентацией, и любой нормальный человек это понимал. Только не Михаил. Он верил в то, во что хотел верить.

В этом был весь он. Настолько упёртый, что если вобьёт что-то себе в голову — то переубедить его невозможно. Ходить в больницу каждую неделю на протяжении девяти лет? Или привезти домой только что вышедшего из комы отсталого дауна, думая, что всё будет в порядке? Но если Михаил что решил, то так и сделает, и пусть весь мир горит огнём.

— Да плевать на причины! Его палата находилась на седьмом этаже! — взвыл кто-то в дальнем конце зала собраний. — Как это возможно?

Молчание. Ответа на этот вопрос не было ни у кого — как и на многие другие.

— И что ты планируешь делать дальше? — уточнил кто-то ещё.

— О, планов много, — кивнул глаза рода. — Девять лет выброшено впустую!.. Ему предстоит наверстать всё то, что он упустил, причём в короткие сроки. Нужно будет договориться с Высочайшей Академией; думаю, это не составит труда, но придётся обговорить много мелочей…

В глазах окружающих медленно зрело недоумение. Что он творит? Да, Михаил Распутин всегда был тем, кто предпочитает устанавливать свои правила, а не следовать существующим, но… есть же предел!

— Может, это не лучшая идея? — вновь заговорил двоюродный брат. — Ты ведь понимаешь, что по сознанию он такой же ребёнок, каким был до трагедии? Ничего не умеющий, не социализированный, внезапно оказавшийся взрослым… Наследники кланов — те ещё пираньи, молодые и голодные. Они съедят его и не подавятся.

— Да, — согласился Михаил, — потому и говорю — работы предстоит много. Но я прослежу, чтобы он наверстал всё то, что пропустил. Как бы там ни было, Йошида должен соответствовать статусу наследника рода.

Секунды три в помещении царило гробовое молчание.

— Но… Михаил, ты сказал — наследник? — сдавленно прохрипел двоюродный брат Михаила. — Ты же понимаешь, что это невозможно?

Наина лишь сжала зубы, ничего не говоря.

— Ты хочешь запретить мне назначать наследника моей семьи, Пётр? — нехорошим голосом осведомился Михаил.

— Да, но девять лет в коме!.. Он ничего не знает, ничего не умеет! — Пётр чуть взмахнул рукой. — Считай, ребёнка? Хочешь поставить его во главе самого влиятельного рода России? Дать ему возможность определять политику целой страны? Управлять всем многомиллионным семейным бизнесом? Всё это…

— Да, — прогремел над залом собраний голос Михаила. — Именно это я и хочу сделать. Если ты не заметил, я ходил к нему в больницу девять лет. Каждую неделю! Или этого недостаточно, чтобы до тебя дошло, как он для меня важен? Так что сядь на место и заткнись!

Пётр, уже собиравшийся снова возразить, действительно осёкся на выдохе и пошёл красными пятнами.

— Но… следует подумать о том, как к этому отнесутся другие рода, — поддержал Петра ещё один Распутин. — Это может принести нам множество проблем…

— Предстоит много хлопот, — Михаил выделил голосом последнее слово, намеренно заменив им «проблемы». — Несомненно. Но это не главное. Главное — то, что сегодня к нам вернулся мой сын.

Зал собраний вновь погрузился в молчание. Казалось, их глава бредил и ни капли не понимал, какую глупость делает.

— Ведь, помимо прочего, — заговорил кто-то ещё, — у нас есть обязательства перед людьми, которые…

— Невозможно подготовить его за короткий срок…

— Что, если это воспримут как слабость?..

Тишина мгновенно сменилась шумом; каждый выкрикивал своё, зал шумел, реагируя на шокирующие новости. Михаил сидел, скрестив руки на груди и загадочно улыбаясь, и, похоже, не собирался ни с кем спорить. Глядя на него, можно было подумать об одном из двух.

Либо он знает что-то, чего не знают все остальные… Либо он сошёл с ума от счастья.

Наина тихо переглянулась с Петром. Зачем шуметь? Всё равно Михаила не переубедить, и будет так, как он скажет.

Нужно лишь… сгладить ситуацию и тихо повернуть её на нужные рельсы. Как и всегда.

— Ну, в конце концов… — пробормотал Пётр, — это всего лишь ребёнок в теле взрослого. Вряд ли будет много проблем.