Пылающая весна 45-го

Глава 24.

«Пуля очень многое меняет в голове, даже если попадает в задницу».

То, что нас слушают, через микрофоны или ещё как, я был уверен. Отвечал вполне честно, есть что сказать, да и объяснял ситуацию. Ведь как не крути, но со всех сторон я был жертвой, и по сути отвечал на агрессию, ну или воровство других. Как умел и хотел. Но именно отвечал, не сам на них нападал, всегда и везде отвечал. Только так. Это я майору и объяснял, ведя дальше разговор, ожидая, что дальше будет. Однако почему-то ничего не происходило, поэтому я перешёл к другому моему интересу.

- Скажи, майор, Ольга где? Ты смотри, если хоть волос упал с головы, отвечать вся твоя служба будет. Жизнями. Я вполне могу отдать приказ начать охоту на ведьм.

- С ней не я работаю. Поэтому ничего сказать не могу.

- Я сказал – ты слышал. Результат будет тот же.

Я уже принял решение, что пора сваливать из Союза, ну не могу я тут жить, так и строят козни против меня, а я отвечаю, что и приводит к таким вот последствиям. Переберусь в свою долину в Китае, она закрытая, можно спокойно жить от опасностей этого мира. Так что выбираюсь из этого здания, Ольгу нахожу, и сваливаем. Нет, жить с ней я не буду, мне просто с ней хорошо и интересно, но в качестве жены я её не вижу. Кстати, ей Париж понравился. Обещал купить там квартиру и сделать документы, точнее наоборот, сначала с документов начать. Да и оставить солидную сумму на проживание. Влюбилась та в Париж. Да и мне он нравился, жили на Сене в доме на воде. Это не в будущем, где толпы черномазых бомжей по улицам слоняются и захватывают квартиры, сейчас Париж вполне прекрасен. А вообще дальше бессмысленно продолжать разговор, он пошёл по второму кругу, поэтому майор умер, даже как-то жалко его стало, но свидетель, да и сам меня искал, и под его личиной я покинул кабинет, оба конвоира тоже были мертвы, иллюзии сработали, если уж работать чисто значит работать чисто, и направился к дежурному. К слову, думал третий конвоир за дверью стоит, ожидает, но нет, в коридоре было пусто. То, что Ольга тут, в здании, я был уверен на все сто, нужно её забрать, потому что я несу за неё моральную ответственность. Вывезу в Париж, пусть там живёт как хотела. К слову, это её желание было вернутся в Союз, я лично планировал устроить путешествие что затянулось бы на год. Та захотела забрать памятные вещи из квартиры, всё что осталось от родных, она одна, те не пережили блокаду Ленинграда. Можно было сразу воздухом добраться до Казани, но думаю и там нас ждали, только другие группы ареста.

Замок, в том кабинете, где я оставил четыре тела, был мной сломан, сразу не попасть, однако никакой тревоги я не видел. Похоже кабинет не слушали. Удивлён. Так что меняя личности, я под видом конвоя забрал Ольгу из камеры, та испугана была, и вывел её из здания. Точнее даже не так, я натянул личность следователя, что вёл её дело, да, на неё дело открыли, следователь поделился им перед смертью. Так что от его имени позвонил, и велел вывезти ту на улицу Зелёная, для следственного эксперимента, сопровождая наряд и задержанную на служебной машине. Там дальше иллюзии сработали, валили всех наглухо. После этого достав прибор, и активировал подрыв. Пять тонн взрывчатки, что остались в кабинете того майора, рванули. Даже нас в трёх километрах серьёзно тряхнуло, а в небо поднялось грибовидное облако. Отвечать нужно всегда. И старлея того грохнул, что мне прикладом по голове. Попался мне в коридоре, узнал, и попросил подследственную сопровождать, вот тут его с конвойными и положили. А я вывез Ольгу за город, где мы, пока светло, и полетели к Казани. Там уже сняли засаду, давно, с нашей поимкой, поэтому Ольга забрала всё что хотела. Да всё, вес не ограничен. То, что квартира опечатана была, нам не мешало. Я больше скажу, продал обе квартиры, её и свою. За золото, советские банкноты не интересовали. Умеючи, это не сложно. Деловому одному предложил, тот взял, главное выписаться самому и прописать перед этим другого, и он становится новым владельцем. Всё было сделано за сутки, оплату я получил, и не смотря на суету в городе, нас искали, уже знали, что мы тут, как стемнело полетели к границам Союза. Мы возвращались во Францию. А того водилу профессора, по моей ошибке оставшегося живым, я нашёл и закончил дело. Кстати, те фотоальбомы, что были у Ольги, я забрал, они были приобщены к её делу как вещдоки. Я больше скажу, забрал и свою «Победу». Её перевозили железной дороге в Москву. Выяснил где находилась в нужный момент, на полдороге, дальше дело техники. Она мне дорога как память. А дом в Ялте подарил детдому, дарственную написал. Юрист в Казани всё оформил. Долгов я не оставил.