Комсомолец

— Кто?

— Улица.

Мужчина пожал плечами.

— Этого я не знаю, юноша, — сказал он. — Никогда о такой не слышал.

Скривил губы.

— А это значит, что она не близко.

— Как же мне её искать?

Я изобразил растерянность.

Жидков повёл плечом.

— А мой дом ты как нашёл? — спросил он. — Сюда-то ты как с вокзала добрался?

— Спросил.

— У кого?

— У дядьки милиционера, — ответил я. — Токо я спрашивал… про Ульянова.

— Ну, вот и Ульяновскую так же найдёшь, — сказал Рихард Жидков. — Ищущий да обрящет.

Последнюю фразу он словно уже не мне говорил. Потому что повернулся ко мне спиной — зашагал к дому. Его место около калитки занял мохнатый пёс.

Но я остановил мужчину.

— Дядька! — крикнул я. — Погодите!

Мужчина обернулся.

— Что ещё тебе непонятно? — спросил он.

— Так… эта…

Я замялся.

— Давай, говори, — поторопил меня хозяин дома. — У меня ещё дел сегодня видимо-невидимо. Ты меня отвлекаешь своей… тётушкой.

— Дядька, а можно я у вас чемодан оставлю? — спросил я.

— Это ещё зачем?

— Сил уже нету таскать эту бандуру, — пожаловался я. — Чуть руки мне не оторвал, окаянный!

Продемонстрировал свои «почти оторванные» ладони.

— А если окажется, что тётка далече живёт? — сказал я. — Не дотащу ведь его! И так уже столько с ним промаялся — как будто с батей новую баню построил!

Всплеснул руками.

— А завтра я бы за ним пришёл. Поутряне. Отдохнувший. А, дядька?

Снова изобразил насморк.

— Можно он у вас до завтра постоит? — спросил я. — Да хоть туточки: во дворе? А?

Поднял руки в умоляющем жесте.

— Я тётушке скажу, что на вокзале его оставил.

Легонько ударил чемодан ногой.

— Не буду говорить, что у вас: тётка подумает, что я совсем бедовый.

Вздохнул.

— А завтра встану чуть свет, да прогуляюсь до вашего дома, — сказал я. — Сил-то за ночь прибавится — дотащу его уж как-нибудь.

Жидков пару секунд размышлял над моим предложением. Невидящим взглядом смотрел на стену сарая. Потом всё же принял решение. Вернулся к забору, взмахом руки отогнал от калитки пса (тот снова поджал хвост, отскочил в сторону, замер, прижимаясь к земле брюхом). Задумчиво посмотрел… не на чемодан — на мои бёдра. Будто прикидывал, хватит ли у меня сил вернуться сюда завтра за вещами. Я едва сдержал желание похлопать себя по тощим ляжкам — продемонстрировать наличие в них питательных веществ.

— Ладно, — сказал Жидков. — Оставляй.

Загрохотал запорами. Цыкнул на пса. Приоткрыл калитку — шагнул мне навстречу.

— Спасибо! — воскликнул я.

Рихард Жидков поднял с земли чемодан — взвесил его в руке.

— Не такой уж тяжёлый, — сказал он.

— Мне попервой тоже так казалось, когда из дома выходил, — сказал я. — А вы попробовали бы походить с ним часок-другой. Тоже захотели от него хоть на время избавиться!

— Ну… может быть.

— Правду вам говорю!

— Но ты точно за ним вернёшься? — спросил Жидков.

Он огляделся по сторонам — будто хотел убедиться, что я пришёл к нему без сопровождающих.

— Конечно! Тут же все мои вещи! И книга!

Я затолкал в карман бумагу с «адресом тётки».

— Какая книга? — спросил Жидков.

— Про Павку! — сказал я. — Про Павку Корчагина!

Провёл платком под носом.

— Завтра, как токо станет светать, — заявил я, — буду уже у вас, дядечка. Вот увидите! Обещаю!