#Бояръ-Аниме. Романов. Том 15

Глава 25

Я стоял посреди камеры виртуальной реальности, глядя прямо перед собой. Однако очертания лаборатории расплывались, не улавливаемые мозгом. В груди бушевали эмоции, и мне требовалось немного времени, чтобы разобраться во всем.

Может быть, я должен был ощутить злорадство, осознав, что спустя какое-то количество времени после моего изгнания мои коллеги все же оказались именно в той ситуации, о которой я их изначально и предупреждал. Но вместо того, чтобы поддаться эмоциям, я размышлял настолько трезво, насколько это было возможно в моем положении.

Во-первых, сообщение предназначалось не для меня вовсе, только для Хранителей. Уровень информированности общества Януса Двуликого о сингулярах вообще и их деятельности в другом мире в частности — никакой. В таких условиях Роберт мог говорить о чем угодно, и Хранители бы ему поверили. Как поверил, собственно, Василий. И как верили изначально Основатели и предыдущие поколения Хранителей.

И то не понятно, верили ли они в существование угрозы появления сингуляра, или просто наслаждались полученной властью. Честно говоря, зная людскую природу, в возвышенные порывы Хранителей верилось слабо. А вот в желание урвать кусок для себя — запросто. В таком случае никакие слова Лонгсдейла ничего не изменят.

Во-вторых, даже если слова Роберта на самом деле правда, меня она нисколько не удивляет. Только я беспокоился о судьбе человеческого вида, остальных интересовало разнообразие разумных форм, которого можно достичь, помогая иным цивилизациям подняться до уровня сингуляров. Судьба человечества сингуляров не волновала, они отбросили свое прошлое, как только перестали зависеть от Земли. А вот познание законов вселенной, открытие способов влиять на окружающий мир, меняя эти законы — занимало все их время.

Я легко могу представить, как сингуляров нечеловеческого происхождения стало настолько много, что бывшие земляне не смогли им противостоять. Да даже на то, чтобы меня уничтожить, моим коллегам сил не хватило, и пришлось обходится изгнанием, как высшей мерой наказания. Тоже эффективно с одной стороны, а с другой — совершенно недостаточно.

Теоретически я могу создать столько сингуляров, сколько пожелаю, а потом вернуться обратно, чтобы отомстить. Тот факт, что я не стану этого делать, саму такую возможность возвращения не отменяет.

Однако это ставит на повестку дня вопрос, о котором я до сих пор старался не думать, чтобы не слишком переживать раньше времени. Будут ли в этой реальности существовать те цивилизации, которые я уничтожал в своем мире?

Конечно, раз здесь та же Земля, только получившая магию, существование остальных разумных цивилизаций не вопрос, а данность. И деятельность Хранителей в этом случае должна измениться — с уничтожения сингуляра, имя которого Роберт назвал прямо, не оставив пространства для фантазий, на всеобъемлющую помощь. Но станут ли они подчиняться?

— Анна, где сейчас находятся устройства Хранителей? — задал я первый вопрос.

На стене камеры виртуальной реальности появилось изображение Земли. На поверхности планеты горели несколько точек, обозначая местонахождение выданных членам общества Януса Двуликого артефактов.

— А какие из них сейчас при своих владельцах? — уточнил я.

Теперь остались гореть только маячки меня, Людвига и Корнелии. То есть остальные Хранители сбросили следящие устройства и занимались своими делами. Однако Василий перед смертью утверждал, что с его смертью общество расколется. И это было уже после того, как монах узнал о перемене политики общества Януса Двуликого, то есть врать, по идее, не должен.

Впрочем, пора возвращаться. Я ведь не предупредил посольство, что исчезну, нужно сообщить, что со мной все в порядке. А лучше — явиться на встречу лично. Раз дорога к Анне теперь для меня открыта в любое время суток и из любой точки планеты, вернуться сюда я еще успею.

Создав марево перед собой, я шагнул в проход, выходя сразу в предоставленной мне комнате посольства Русского царства. Сняв с себя амулет, я намеренно громко кашлянул. Слуга, дремавший в кресле, подскочил и испуганно заозирался по сторонам:

— Князь? — не слишком уверенно произнес он, соображая, на каком свете находится. — Прошу прощения, не услышал вашего возвращения.

— Передай послу, что я возвращаюсь в свое княжество, — ответил я, глядя на слугу.

— Мне собрать ваши вещи? — уточнил тот.

— Потом пришлешь дипломатической почтой, — отмахнулся я, одновременно с этим надевая артефакт обратно и создавая новый портал.

И под удивленным взглядом сотрудника посольства, я шагнул в марево. Меня никто, разумеется, не ждал. Так что оказался я на том же самом пустыре, где Василий открывал мне портал в лабораторию в прошлый раз.

— «Оракул», открой мне окно в моем кабинете, — распорядился я голосом, осматривая асфальтированную дорогу.

— Готово, князь, — отозвался искусственный интеллект, и я вновь переместился.

Блокировка магии тут же заработала вновь, но на работе амулета, прилегающего к моей коже, это никак не сказалось.

— С возращением, Дмитрий Алексеевич, — поклонилась мне Марина Кирилловна. — Жду ваших указаний, князь.

Я улыбнулся, расстегивая воротник рубашки и сбрасывая пиджак на спинку кресла.

— Приготовь мне одежду для ужина, — распорядился я, проходя в ванную комнату.

Чем бы на самом деле ни закончилась история сингуляров моего прошлого мира, мне нужно подумать, прежде чем начинать действовать. Вмешательство сингуляров на этой Земле в моем времени требует тщательного планирования следующих действий.

Понятно, что они не решат вернуться вновь, иначе бы в этот визит так поступили, раз уж в родной для нас вселенной их больше ничего не держит. Однако оставили прощальное письмо, отдав Хранителям на откуп будущее здешнего человечества. А могли бы хоты бы лабораторию восстановить, чтобы хоть чуточку помочь.

Что еще раз доказывает: судьба людей моих коллег совершенно не заботит, они лишь утешают свое эго, создавая видимость участия в судьбе человечества. Чистый разум без привязки к прошлому — не черта сверхчеловека, как убеждал нас Сковородин на лекциях в Царском Государственном Университете. Это безразличное и не способное к сочувствию существо, которому на все плевать.