Честное пионерское!

* * *

У моего предприятия случился вынужденный простой — с полудня субботы (четырнадцатого июля — в этот день в той, в прошлой моей жизни, умерла Зоя Каховская), в воскресенье и до вечера понедельника: закончился шнур. Надя ещё в четверг ходила к соседке; и та обещала принести с работы две бобины полипропиленового шпагата, но не смогла — клятвенно заверила, что добудет шнур в понедельник (не бесплатно — за два рубля). Потому я почти три дня бездельничал: листал книги, прогуливался, болтал с Надеждой Сергеевной.

Но шестнадцатого июля, вечером, снова впрягся в работу. Надя к тому времени посматривала на меня с подозрением, едва ли не испугано. Потому что куча сложенных горой на письменном столе готовых изделий становилась всё больше. Мне уже не удавалось прятать от Мишиной мамы свои изувеченные жёстким шпагатом руки. Но я не слушал её призывов «остановиться» — вновь и вновь нарезал нити для очередного изделия. Сам себя успокаивал тем, что моя «каторга» скоро закончиться — Надя моим заверениям уже не верила.