100 лет тому назад. Часть третья

— Близко. Вон, за этим лесочком, версты не будет, если по прямой измерять.

— Веди. Коли не обманул, рубль дам.

— Мало. …Рублей пять хотя бы.

— Да ты совсем оборзел. — Я сделал вид, что возвращаюсь на свое место, откуда я тот белесый утес обстреливал. — В Москве рубль многие рабочие за целую смену только получают.

— Ну, хоть три рубля. Я, в самом деле, тебе ценное подземелье покажу.

В конечном итоге сторговались на двух. И я пошел. Разумеется, никому из сослуживцев о своей отлучке сообщать не стал. Незачем, Егоров куда-то к железнодорожникам, новый паровоз нам выбивать взамен сломавшегося, умотал, Щегол с несколькими старшими товарищами уже с утра местный самогон дегустирует, а я только-только с дежурства сменился. Ну, и паровоза, действительно, поблизости даже не наблюдалось.

Лесок по вполне натоптанной тропинке преодолели быстро. По ту сторону от него довольно широкая речка протекала, вспениваясь вокруг выставляющихся из-под глади реки отдельных булыганов.

— Чусовая. — Обозначил ее мой проводник.

По берегу речки и потопали, пока к каким-то покрытым мхом развалинам не вышли.

— Здесь что ли? — Поинтересовался я, поняв, что конец пути близок.

— Да. Вход в подземелья вот в том углу располагается. — Вот не сказали бы мне, что это вход именно в подземелья, принял бы за полуразрушенный колодец без одной стенки. Но таки да, ступеньки, ведущие под воду, имелись. — И, это, про проклятие я не соврал. — С этими словами парень, получивший от меня уговоренные два серебряных кругляша с простоватым крестьянином и рабочим, указывающим ему путь в светлое будущее, удалился по своим, несомненно, важным и неотложным делам.

А я остался. Хм. И чем же мне тут заняться, чтобы заплаченные деньги не оказались потраченными совсем уж напрасно?

Чем заняться я отыскал без труда. А изысканиями по поводу того самого проклятия. С живых проклятия я уже два раза снимал, может и тут получится свой запас некроманы пополнить?

Довольно много времени ушло, пока придумал, каким образом вокруг входа мою пентаграмму поглощения некроманы расположить. Благо, тут вокруг повсюду камень был, а на нем пентаграмму можно без всяких ухищрений мелом чертить, только мешающие работе каменные обломки телекинезом подальше в сторону отодвинул.

— Ну, поехали! — Был бы верующим, непременно перекрестился бы. — Некромана неспешными единичками начала свой расход, пытаясь выполнить мое пожелание, заключающееся…. А в чем вообще заключается мое желание? Тут же нет тела, в котором можно что-то необычное пытаться выцепить, чтобы на него воздействовать. Очень похоже на сказочное: «Пойди туда, не знаю куда».

Через полчаса окончательно признал свое поражение в этом эксперименте. Только семь единиц маны смерти понапрасну спустил. И что теперь, так и идти, несолоно хлебавши, обратно? В воду, что холодно поблескивала среди каменных плит, обрамляющих вход в подземелье, я, даже без всяких проклятий, лезть не собирался. Чай не май месяц, да и в самом подземелье запросто завалить может, старое же тут все.

А все же, интерес разбирает, а вдруг там все же что-то есть, в этих залитых темной холодной водой подземельях. Интересно, а как далеко они тут тянутся? И совершенно машинально я потянулся вниманием туда, в глубину затопленного лестничного пролета. Ну, навыки же пространственного мага у меня все же имеются. Ага. А у меня вдруг началась карта подземелья перед глазами вырисовываться, настолько сильно я этим подземельем заинтересовался. А если еще телекинетическим щупом в точном соответствии с полученной картой попробовать пошуровать? Прямо как есть, сквозь каменные своды? Телекинез же штука нематериальная.

Вскоре я уже усиленно шарил своим универсально полезным заклинанием по подвалу, время от времени замирая в раздумьях, что же я такое там нащупал? Постепенно, с каждой добытой оттуда вещью, добавлялся опыт. И не только в виде очков от Системы. Навык понимания, что же там, в глубине, тоже нарастал. Вот, нащупал что-то длинное, продолговатое. А рядом круглое почти, мяч, но не мяч, разумеется. Не сразу пришло понимание, что круглое — это череп. Неясно только, местного работника, погибшего при затоплении или какого-то более позднего ротозея, полезшего туда в поисках мифического клада. Почему мифического? Так я уже практически все там обшарил. Нет в этом подземелье никаких слитков. Да и само подземелье не такое уж и большое. Вообще почти ничего там нет кроме стен и редких вещичек, наподобие той, продолговатой. Древность же! Почти все из древесины делалось, а она сгнила за столько-то лет, проведенных в водной среде. Ну, а продолговатое…. Вытянул я его, это продолговатое, наружу. Саблей оказалось. Только очень-очень ржавой, практически, комок ржавчины, а не оружие уже. И тут от Системы мне подарочек пришел: Сила магии +1. Не то оценила мои усилия, затраченные на то, чтобы еще сильнее разбогатеть, не то, просто утешительный приз при неудачном раунде игры.

Ладно, раз забрался в такие ебеня, и никого из посторонних вокруг нет, вызвал из своего Карманного мирка наружу своих тамошних постоялиц. Выпустить решил, так сказать, заключенных на прогулку. Зухра сразу начала всюду лезть, изучать, что же тут интересного для нее может скрываться, а Айгуль просто умчалась куда-то вдаль, прокричав лишь, что сама догонит меня, когда я обратно пойду.

— Дядя Саша, а зачем ты тут пентаграмму чертил? — И в самом деле, от расстройства чувств, что ничего у меня толком не выгорело, я забыл следы своих художеств прибрать.

— Пытался проклятие с развалин снять. Только не получилось у меня ничего. — Честно признался я девчонке в своем неумении.

— Проклятие? — Зухра завертела головой словно в попытках его увидеть. — Нет тут никакого проклятия!

— А ты откуда знаешь? — Задал я вопрос, уже догадываясь об ответе. Не зря Зухра говорила мне когда-то об особом артефакторском умении в их семье.

— А я вижу их. — Подтвердила Зухра мои предположения. — Проклятия… даже не знаю, как сказать, меняют цвета ауры и переливаются что ли. Нет, не так. Меняют внутреннюю суть…. Нет…, ну, не знаю я, как подобное на словах объяснить!

Блин! Так теперь я, с помощью Зухры, точно смогу, среди обычных больных, людей с проклятьями выискивать! А то ведь, в случае с тем же Юнусом из магической лавки в Марьиной Роще, до самого последнего момента в глубине души сомневался, что оно на том татарине точно имеется. Вот только как залегендировать ее будущее присутствие при моем обследовании проклятых?

И все-таки не зря я через лес топал, ноги об коренья сбивал, вышел мне пусть небольшой, но прибыток от этого похода. Когда мы с Зухрой обратно через лес топали, Айгуль резвым кабанчиком к нам сквозь ветки кустарника прискакала.

— Дядясаша! Тебе вещи с вложенной в них магией нужны? — Вопросила она меня.

— Амулеты что ли?

— Амулеты или артефакты, мне Зухра рассказывала, но я так и не поняла этих ваших заморочек с раздельной классификацией. — Ну, да, она же просто магическую начинку оценивает, не обращая никакого внимания на само материальное устройство. Такую особенность дива я уже давно отметил.

— Далеко?

— Совсем рядом. Там дальше овраг, так вот, в нем.

— Веди, Сусанин.

Находка, обнаруженная дивом, оказалась костяком, обтянутым остатками офицерского обмундирования. Причем, давнишним. Даже запаха тления уже практически не ощущалось. Так вот, этот офицер был при жизни очень неплохо упакован. Перстни, амулет на шее, звездчатый орден на груди — все это явными амулетами оказалось. Ну, или, действительно, артефактами. Они же практически все имели драгоценные камни в качестве накопителей маны.

Прямо там, на месте, я и собственное детективное расследование провел. Так сразу направленность магической бижутерии не определить, но почти наверняка был среди них и тот, что здоровье подправляет. Только вот от мгновенного перелома шейных позвонков тот девайс помочь своему хозяину не смог. Но, похоже, это не убийство, а обычный несчастный случай был, раз столь ценные вещицы так и остались на теле пострадавшего. Скорее всего, за каким-то лешим поперся маг в лес, там, на краю оврага, споткнулся неудачно, да вниз и сверзся, свернув при падении себе шею. Маг же, свою Характеристику Тело если только по остаточному принципу развивал. Один только вопрос остался, чего ж этот важный господин, да при всех своих регалиях, в одиночку по здешнему лесу разгуливал?

Все магические побрякушки я с костяка поснимал и Зухре для дальнейшего изучения отдал. Она не из брезгливых оказалась, цацки, снятые на ее глазах с трупа, у меня приняла, и только порадовалась нежданному поручению с моей стороны. Ну, фанат она этого дела! Обожает со всякими магическими приблудами разбираться. И еще один вывод у меня наклюнулся: похоже рано я своей экономии с ее инструментарием порадовался. Ювелирной артефакторикой девушка тоже активно интересуется. Придется ей и тот, дорогой набор артефактора, за тысячу целковых, при случае покупать.

Уже на лесной опушке, на подходе к путям, на которых наши отцепленные вагоны стояли, Зухру с Айгуль обратно в свой Карманный мирок прибрал. Дамы и не противились этому вовсе. Артефактор мысленно уже разбором полученных ей от меня ювелирных вещиц занималась, а див тоже, набегавшись по лесу, похоже вознамерилась отдохнуть.

Однако вовремя я вернулся. Час прошел ли, нет ли, к нашим вагонам начали паровоз пристыковывать. Зря тот парнишка говорил, что из Екатеринбурга аж его гнать собрались. Местными силами обошлись. Хорош бы я был, если бы от своего поезда отстал. Интересно, если мчаться на полную мощь, с максимальным расходом маны, можно ли по Эльфийской Тропе до следующей станции поезд обогнать? С самого начала службы прослыть дезертиром мне совсем даже не улыбалось.

Еще немного времени прошло, наш Егоров из своей отлучки вернулся, по головам нас считать принялся. Все на месте, в вагоне, оказались, хотя, многие из магов на ногах еле стояли, устали, бедолаги, тяжелые стопки поднимаючи. А вскоре уже, дернувшись, наш поезд продолжил свой путь в глубины Сибири.

— Слушай, Ловчила, тебе не кажется, что эти читинцы как-то очень подозрительно прищурились! — Высказал мне свои сомнения мой товарищ по постоянным дежурствам, наблюдая людскую толчею и сутолоку за окном. И я вполне разделял все эти внезапно возникшие сомнения Щегла. Вместо заявленных при отправлении в Гатчине забайкальских просторов, в конце пути нас встретило многолюдие и многоголосье вокзала с типично китайским колоритом. Люди, наряженные в разноцветные чаньшан и ципао, длинные мужские косы, повозки с поджарыми мелкими рикшами.

— Харбин это, ребята, — объявил нам место нашей конечной остановки наш комбат. — Будем здесь КВЖД от хунхузов и японских и английских наемников защищать. Сами понимаете, переброска нашего отряда в эти места имеет стратегическое значение. Не мог я вам раньше конечную цель нашей поездки открыть. А Читу мы еще сутки с лишним назад ночью, без остановки, проехали.

М-да, уж. Я, конечно, зная, пусть и шапочно, что все последние десятилетия жизни Блюхера были связаны с Китаем и Дальним Востоком, был вполне уверен, что мы рано или поздно именно здесь окажемся. Вон, даже Зухре свои мысли как-то озвучивал, но никак не думал, что объявленную нам ранее в качестве места будущей дислокации Читу я даже и не увижу. Хорош бы я был, если бы мои друзья послушались меня и вместо Иркутска постарались бы оказаться именно в Чите. Что ж, Китай, так Китай. Все, что не делается, все к лучшему, — древняя народная мудрость же! Постараюсь и здесь отыскать для себя и своей команды что-нибудь полезное и важное.