Пепел и роса

* * *

С утра все шло как-то не очень хорошо. Вязкий душный день предвещал грозу, и тревоги добавлялось всем: Лазорка нервно ржала, малышка капризничала, у Мефодия разболелась спина. Тягостное ожидание настолько вымотало всех, что я приказала подать ужин пораньше и уже около восьми вечера забралась в постель. Сегодня утащила с собой альбом ди Больо, и наслаждалась тонко прорисованными видами Венеции.

Гроза разыгралась такая, что себя не было слышно. Где-то внизу рыдала Марфа, и между раскатами грома едва слышно было ее возмущение. Я лежала в постели, борясь с желанием забраться в подвал — там тихо и безопасно — или закрыть окна. Но шум ливня успокаивал… Хотя порой слышались и нетипичные звуки.

В распахнутое окно ванной влетел камушек, обернутый листком бумаги. Не первый, судя по всему. Карандаш в сумерках был едва различим, но почерк я помнила. «Здравствуйте!». И смайлик рядом. Единственный человек во Вселенной, который понимает его смысл. Внимательно изучила двор — там ни одного движения. Даже Лазорка не комментирует погоду. Подняла глаза и окаменела — знакомая фигура в плаще присела у дымохода внутреннего крыла здания. Помахал еще так приветливо. Я в ответ парой жестов описала его уровень интеллекта и свое ко всему отношение.

А он — осторожно начал движение ко мне. По мокрой крыше. В ливень.

— Идиоты — мой профиль. — шептала я, созерцая, как вспышки молний освещают перемещение жандарма по крыше. Ему, конечно, помогал кованый бортик на краю — Гроссе утверждал, что это необходимо для очистки снегов с крыш и я верила… Но вот сейчас мне эти ажурные конструкции вовсе не кажутся надежными.

Фохт скрылся из зоны видимости, перебравшись на мою половину крыши. Гром усилился, и я очень надеялась, что прислуга не сильно пялится на мои окна, когда над подоконником появились сначала ноги, потом еще немного ноги, а потом раскачивающийся на ремне герой-любовник.

— Федор Андреевич, Вы так дебютируете или уже практиковали? — неожиданно ровным голосом поинтересовалась я.

— В нерабочее время как-то обходился дверями. — щедро улыбнулись мне из дождя.

Я молча посторонилась, давая ему войти, после чего захлопнула окно и зашторила его от греха подальше.

— Ванну Вам можно уже не предлагать?

Он аккуратно снял капюшон и расстегнул плащ.

— Потерплю.

Я пожала плечами и прошла в спальню. Только хотела зажечь свет, как на мою ладонь опустилась его, мокрая и прохладная от дождя.

— Не стоит.

Он покосился на окно. Знает!

— Так это Вы за мной следите?!!! — взвилась я.

— Нет. — и я не верю в это показное смущение. — Мы просто вместе работаем.

Вот знала же, что с ним что-то будет не так. Почему мне так не прет здесь с мужчинами? В общечеловеческом плане грех жаловаться, а с потенциальными любовниками — беда. Как мне — так достаются Фрол, Петя, проигравшийся генерал, шпионы, спорщики, Тюхтяев в женихах. Теперь вот такое.

— И что, интересные вещи про меня рассказывают на ваших собраниях? Или как там у вас летучки называют? — колко поинтересовалась я.