Живи в свое удовольствие!

Не доходя до атриума, где, кстати, слышали пьяные выкрики и хохот мужчин и женщин, мы снова свернули вправо. Сервилий взволнованно указал куда-то вглубь коридоров и сказал:

— Нам надо вон туда, к постику, туда, где заходят слуги. Пойдемте скорее, осталось совсем немного.

Но тут же на нашем пути возникло еще одно препятствие. Из боковой комнаты вышла Секстилия и встала перед нами, уперев руки в бока. Выглядела девушка просто замечательно, полупрозрачная туника нисколько не скрывала прелестей ее божественной фигуры, а прекрасные глаза сверкали в полумраке.

— Куда это ты собрался, Августенок? — спросила она. — Решил бросить меня? После всего того, что между нами было?

— А что между вами было? — немедленно поинтересовался Сервилий, выступая вперед и как бы невзначай положив руку на рукоять меча на поясе. — Ты кажется, Секстилия, единственная дочь Севера? Может, ты тоже пойдешь с нами? Мы отведем императора в безопасное место, а ты можешь остаться с ним там.

Ишь ты какой, уже все решил за меня. А Секстилия, шалунья, вроде бы даже и не прочь была с ним согласиться. После того, что произошло между нами в моей кубикуле она, кажется, была не прочь повторить это, да еще и как можно больше раз.

Вот только мне совсем не нужно присутствие влюбленной дочери Севера рядом с собой. Это будет нарушать баланс, который я собирался установить между партиями. Поэтому я тоже вышел вперед, подошел вплотную к девушке и прошептал ей:

— Милая, мне надо уйти из вашего дома. Здесь я подвергаюсь смертельной опасности. Как только я окажусь во дворце, я сразу позову тебя к себе, хорошо?

Я, конечно же, ошибся и действовал в этот раз, как отчаянный глупец. С женщинами нельзя обходиться так же, как с мужчинами и пытаться воздействовать на их рациональное мышление. Это просто не работает.

Женщинам надо приводить доводы, апеллирующие к эмоциям. Но я в спешке забыл об этом. И тут же поплатился за это.

— Я тебе не верю, мелкий ты ублюдок! — громко сказала Секстилия.

Лицо девушки исказилось от ярости. Великие боги Олимпа, что у нее за взрывной характер! Не позавидуешь ее будущему мужу, а судя по всему, она вознамерилась сделать им именно меня.

— С чего ты взяла, милая, любимая и самая прекрасная из всех девушек на земле?! — сказал я, все еще пытаясь предотвратить взрыв. — Я же говорю, что я люблю тебя и готов забрать тебя с собой, но только чуть позже.

— Ах ты мерзопакостная сволочь! — закричала Секстилия. — Потрахался, а теперь убегаешь? И даже попрощаться не захотел? Если бы я сюда не вышла, ты бы уже ускакал отсюда, даже не оглянулся!

Со стороны атриума послышались недоуменные голоса. Там спрашивали, почему так кричит дочка факционария. Сервилий напрягся, наполовину вытащив меч и приготовясь насильно заткнуть девушке рот. Я в отчаянии оглянулся назад и попытался применить самые крайние меры.

Прижав кричащую девушку к стене, я обнял ее и поцеловал на глазах у изумленной публики. Теперь уже никто не мог предполагать, что там, в моей комнате мы просто сидели и рассказывали друг другу смешные байки и последние театральные новости. Нет, теперь уже все поняли, что между нами произошло в кубикуле.

Я надеялся, что поцелуй приведет девушку в чувство, вернее, направит ее мысли в правильном направлении, но опять просчитался. Секстилия была слишком сердита и зла на меня, чтобы ее отвлекло даже такое бесстыжее публичное посягательство на ее добродетель.

Я целовал ее и страстно прижимал к стене, но тут она больно укусила меня за язык. Я оказался не в силах вымолвить и слова и просто отошел назад, схватившись за рот обеими руками. Тогда Секстилия оттолкнула меня и злобно закричала:

— Тревога, пленник сбегает! Мерзкий Момиллус решил…

В это мгновение на нее набросился Сервилий, но я не дал ему вытащить меч и схватил за руку. Он навалился на девушку и чуть не повалил ее на пол.

Тогда я, все еще мыча от боли и ярости, оттолкнул его, а девушку втащил в боковую комнату, из которой она появилась и сказал, кинув на длинный коврик, расстеленный по всей площади комнаты, хотя мне было очень больно по этом разговаривать:

— Заткнись уже, дура! Как ты не можешь понять, что мне надо сейчас уйти, а потом я вернусь за тобой! Хотя теперь я уже точно передумал это делать!

Это была тактическая ошибка номер три. За этот вечер, а, как я успел разглядеть через просветы в атриуме, уже наступили сумерки, я совершил немало проступков, но этот был самый последний и самый сильный.

Услышав такое, Секстилия завизжала, как раненое животное, бросилась к своей клинии, что стояла у стены комнаты и выхватила из-под перины два острых коротких меча.

— Никто так не оскорблял меня, как ты, мерзкое отродье, — глухо сказала она, прекратив на время визжать. — Я обещала отрезать тебе член? Так вот, сейчас я сделаю это, да еще и вдобавок затолкаю тебе в рот, а потом оттрахаю им тебя же!

Однако, девушка, у вас богатые эротические фантазии. Я и не думал, что вы способны на такой возвышенный полет мысли. Но сейчас мне не оставалось ничего другого, кроме как наклониться и снова использовать предметы домашнего обихода, чтобы спасти свою жизнь от разъяренной домохозяйки. Напрягшись, я в последний миг успел резко дернуть ковер, которым был застлан пол и вывести тем самым противницу из равновесия.

Тоненько вскрикнув, как умеют кричать только девушки, Секстилия упала на пол, выронив один меч, а второй продолжая сжимать в руке. Упала она при этом ногами вперед, широко разведя их в стороны и поскольку у нее опять ничего не было под туникой, я разглядел то, что приличные дамы обычно стараются не показывать, даже своим бывшим кавалерам.

Несмотря на всю опасность ситуации, у меня даже мелькнула мысль снова наброситься на нее и повторить наш поединок в моей кубикуле. Но тут девушка увидела, куда я так загляделся, быстро свела ноги и посмотрела на меня с пола с такой неукротимой яростью, что я быстро передумал. Да и не было у нас времени на забавы, честно говоря.

— Ах ты мерзавец! — прошептала она и размахнувшись, метнула в меня меч.

Не знаю, практиковала ли она это умение или это была чистая импровизация, но бросок у нее получился просто великолепный. Меч пролетел в воздухе и вонзился в дверь совсем рядом с моей головой, я даже почувствовал колыхание воздуха около правого уха. Изумленно посмотрев на меч, я только и успел сказать:

— Ты чуть не убила меня, сучка!

Секстилия состроила зверскую гримасу и потянулась за вторым мечом со словами:

— То ли еще будет, уродливый ты ублюдок, вот этим мечом я точно попаду в тебя!

У меня не было никакого желания узнать, получится у нее это или нет. В комнату заглянул Сервилий и озабоченно сказал:

— Долго ты будешь с ней возиться? Пристукни ее и всего делов.

Тут в воздухе промелькнул второй меч и вонзился бы мне или ему в головы, если бы мы не успели вовремя пригнуться. Меч ударился о стену и упал на пол.

Мы переглянулись с Сервилием, а девушка завопила:

— Сейчас я отрежу твой член, мерзкий Момиллус!

Тогда протоспафарий мигом нырнул обратно за дверь, а я последовал за ним. К счастью, эта кубикула тоже закрывалась на засов снаружи и мы тут же заперли обезумевшую девушку.

Только мы завершили с этим нелегким делом и собрались бежать дальше, как со стороны атриума вышли трое мужчин в зеленых туниках и шатаясь, направились к нам.

Сначала они не узнали нас, но потом один заметил меня и остановился пораженный.

— Что происходит? — спросил он. — Почему Момиллус не взаперти?

Сервилий в который раз рванул меч из ножен, но оружие не понадобилось.

Родерик шагнул к ошеломленно стоящим гостям Севера и огрел их щитом по голове, одного за другим. Третьего он ударил не по голове, а по плечу, поскольку тот услышал шум и попытался прикрыться руками. Это его не спасло, поскольку удары были так сильны, что несчастные отлетели к стене и шлепнувшись о нее, упали на пол без сознания.

— Уходим, быстрее! — сказал Родерик и мы побежали по коридору, а между тем Секстилия безуспешно колотила в дверь изнутри своей кубикулы.

Мы торопливо прошли еще пару поворотов, затем вышли через дверь и совершенно внезапно для меня очутились на улице.

Вокруг и вправду стояла темнота, на город опустилась ночь. Равенна, между тем, не спала, где-то горели огни, вдалеке шмыгали неясные тени прохожих, а совсем рядом заржала лошадь. Пахло гнилой соломой и навозом, совсем, как в деревне. Правда, временами ветер донес до меня запахи морского бриза.

— Нам туда, доминус, — Сервилий указал в сторону, откуда доносилось ржание лошади. — Экипаж ждет вас.

Он пошел вперед, но я не тронулся с места. Пройдя немного, мой спаситель обернулся.

— Ну, что ты медлишь, пойдем скорее! — зашипел он.

Я покачал головой.

— Отсюда наши пути расходятся, почтенный протоспафарий. Дальше ты пойдешь один, а мы последуем во дворец.

— Зачем тебе во дворец, там опасно? — продолжал шипеть Сервилий. — Мы отведем тебя в другое место.

Тем самым он подтвердил мои опасения насчет того, что «синие» венеты просто хотели перехватить ценного заложника у прасинов. Спасать меня, конечно же, никто не собирался. Все понятно, хороши, что я сразу об этом догадался.

— Благодарю за помощь, любезный Павел Лонгиний Сервилий, но мне надо во дворец.

— Как ты пойдешь туда ночью? — продолжал шипеть старик. — В такое время Равенна превращается в притон для бандитов и пиратов. Все граждане прячутся по домам, а город остается во власти преступников.

— Город засыпает, просыпается мафия, — понимающе усмехнулся я. — Ничего, мы прогуляемся, свежий воздух полезен для здоровья.

— Никуда ты не пойдешь, — непреклонно сказал Сервилий и двинулся было ко мне, но тут вперед, заслоняя меня, шагнул Родерик.

Заместитель главы венетов остановился, глядя на Гота снизу вверх.

— Ладно, — сказал он. — Я оставляю тебя, тупой ублюдок. Вы не дойдете до дворца, жалкие членососы. Надеюсь, завтра мы найдем хоть что-то, оставшееся от вас, для того, чтобы похоронить с подобающими почестями.

С этими пожеланиями он скрылся в темноте. Мы переглянулись и тоже отправились в ближайший переулок.

Глава 7
Возвращение во дворец бывает трудным и опасным

Не успели мы, однако, отойти далеко от домуса Севера, а именно так здесь называли особняки, как я приказал остановится и повернуть обратно.

— Что случилось, доминус? — встревожился Евсений. — Зачем нам возвращаться? Там с минуты на минуту появится погоня.

— Вот они-то мне и нужны, — ответил я и вкратце рассказал ему, что надо делать.

— Доминус, вы воплощение коварства, — вынужден был признать мой слуга. — Вам надо поклоняться двуликому Янусу.

Я пожал плечами и спрятался в тень дома в переулке. Хотя чего прятаться, вокруг и так стояла кромешная темнота, хоть глаза выколи.

Но, в нашем деле мистификации лучше пересолить, чем не доложить соли, это я вам, как профи говорю. Были у меня знакомые аферисты, из тех, кто не особо готовился к проведению акции, оставляя многое на авось, так вот они или за решеткой, или на тот свет угодили.