"Девочка в реакторе"

– Слушаю внимательно.

Они остановились недалеко от колючей проволоки и оставили велосипеды в густой желтой траве. На улице шел проливной дождь, и Татьяна практически тут же замочила ноги в тоненьких кожаных балетках.

– Почему ты не переобулась?!

– Так я не успела! Ты меня сразу же сюда потащила!

– Ладно. – Вера махнула рукой. – Пойдем. Ты помнишь, где наш лаз?

Таня закивала.

– Молодец.

Верочка присела и, отодвинув острые края проволоки в стороны, первой пролезла на другую сторону.

– Кусачки, – произнесла она, подождав подругу.

– Что?..

– Мы принесли кусачки и обгрызли эту старую проволоку. Менты до сих пор ничего не заметили.

– Так что именно ты хочешь сделать?

– Несколько лет назад здесь происходили военные действия. Ну, почти. – Вера поморщилась. – Говорят, реактор взорвался из-за какой-то маленькой девочки, а девочка похоронена где-то здесь, в Чернобыле. Она когда вырвалась, из реактора-то, нападала на людей, держала всех в стране, ее одолели и убили.

– Ты хочешь оживить какую-то маленькую девочку? Но зачем?!

– Чтобы прогнать отсюда этих остолопов, – фыркнула Верочка.

Прихватив заранее припрятанную лопату с собой, две подруги, обойдя местное кладбище с обратной стороны, остановились у неприметного бугорка, без креста, каких-либо указателей. Вера прицелилась и воткнула совок в землю, поднимая ее вверх. Отбросила куски сухой глины в сторону и произвела то же действо, наступив ногой на наступ, чтобы погрузить его как можно глубже.

Вера отбросила лопату, когда совком коснулась чего-то мягкого, и, спрыгнув в яму, руками принялась откапывать завернутое в одеяло тельце. Татьяна прикурила сигарету, отойдя от могилы как можно дальше, и протянула ее подруге, когда та вылезла наружу, прихватив с собой мертвую девочку.

– Она живая. Дышит еще.

Таня удивленно посмотрела на Верочку:

– Как так?

– Девочка находится в летаргическом сне, – пожала плечами девушка. – У меня мама медик, иногда такие случаи рассказывает, что волосы дыбом встают. Это – одно из них. Удивительно, столько лет пролежать в земле…

– А если бы она была б мертвая?

– Наткнулись бы на ее кости.

– Так ты знала, что она жива? – Татьяна охнула.

– Допустим.

Подруги услышали подозрительные звуки и повернули головы. Девочка, словно по щелчку пальцев, распахнула веки. Комки земли покатились по мертвецки бледным щекам, когда малышка повернулась и вгляделась пронзительными синими глазами в перепуганные взгляды девушек. Девчушка улыбнулась и подняла правую руку. С кончика указательного пальца высвободилась стремительная молния.

Подруг больше никогда не видели.

Глава IV

– Я не могу поверить, что это произошло! – Долгожитель метался по кабинету, словно обезумевший. – Я предлагал ему со мной сотрудничать, но он отказался! За что?! Неужели у него много денег? Много власти? Горбачев и Ельцин обещали мне склонить его на мою сторону, но они не смогли! Я что, так долго игрался в пустоту? Чернобыля оказалось недостаточно? Я что, сошел с ума? Разговариваю с самим собой!? – он резко повернулся, но ему ответила тишина.

– Ну-у конечно-о, – протянул Долгожитель, схватившись за голову. – Я же… Я же убил всех, кто участвовал в том эксперименте, даже свою любовницу, Лизу! Ах, Лизонька, ты была лучшей любовницей на свете… – он резко опустился в свое кресло, вытащил из шкафчика рабочего стола пачку сигарет и прикурил, развеяв спичку по воздуху. – Если бы ты знала, чем окончатся наши с тобой усилия… – пауза, чтобы вдохнуть пораженными легкими новой порции сигаретного дыма, – если бы хотя бы намекнула, чем все закончится, я бы пытался еще и еще, но нет, на нашем пути повстречался упертый человек, новый господин президент!.. – Долгожитель раздраженно смахнул все, что лежало на столешнице, на пол. – И что теперь, я должен со всем этим мириться?!

Он уткнулся носом в собственный стол, терзая себя не утешительными мыслями и образами. Перед глазами появлялись фантомы убитых им людей – Лиза, девушка с большими грудями и огромным добрым сердцем. Ему даже вспомнились сцены близости, когда в экстазе он утопал в ее бюсте и был счастлив, забывая обо всех своих проблемах. Лиза улыбалась, а в глазах блестела искорка настоящей любви, грозя перерасти в настоящий огонь любви, что пожирал бы все и всех вокруг.

Даже Легасов, этот бездарный химик, иногда появлялся в его мыслях, будоражил кровь и остатки нервов, потраченных впустую…

Внезапно его обдало холодным ветром. Лаборатория, где находился рабочий кабинет, являлась закрытым помещением, находящимся в недрах канализации жилого дома. Коридоры постепенно наполнялись водой, мусором и гнилым запахом отходов. Все двери закрывались на электронные замки. Сначала на амбарные, по старинке, а в нынешний технологический век только на электронные, панельные.

Долгожитель поднял голову, и его обдало новым холодным сквозняком.

– Ты?!

Она встретила его холодным взглядом синих глаз.

– Мне говорили, что тебя убили в Чернобыле. Неужели ты снова выжила?!

Малышка потупилась и внезапно холодно улыбнулась.

– Зачем ты пришла сюда?! Я тебе больше не хозяин!

Девочка пожала плечами. Она молитвенно сложила руки, преподнесла их к носу и, крепко зажмурившись, окутала комнату белесым туманом.

– Что… Что…

Когда густые всполохи тумана растворились в узких щелях стеклянного пола, из ниоткуда появился хирургический стол, а на нем – забинтованная облысевшая маленькая девочка, как тогда, в далеком восемьдесят третьем, когда эксперимент довел ее до состояния летаргии, нанеся ожоги и увечья, парализующие и кровоточащие.

– Я ждала этой встречи. Все эти двадцать лет я ждала этой встречи. Теперь ты понимаешь, что я чувствую? Я дважды побывала на краю смерти. Дважды она помиловала меня, отпускала в мир живых, ведь на самом деле твоя миссия не закончена. Ты до сих пор желаешь убить тех, кто ни в чем не виноват? – внезапно кабинет превратился в кадр из черно-белого кино, события стали пролетать перед глазами одно за другим. – Ты обвинил страну в том, в чем она не была виновата. Ты ведь на самом деле желаешь то же самого, что и другие люди, живущие в ней, верно? Хочешь семьи, любви, счастья? Но ведь они, люди, не виноваты в твоих бедах. Я… Я начинаю понимать, каким ты видел чернобыльский апокалипсис. Таким ведь, верно?

Долгожитель оглянулся. Его перенесли на одинокий берег нескончаемого, огромного, темного, недружелюбного и холодного моря, в воде которого лежали мертвые тушки дельфинов и китов. Над горизонтом плыла планета, похожая на Землю – или на Луну, объятую пламенем. Континенты превратились в пылающие линии, острова погрузились в адский огонь, а небо стало таким ядовито-оранжевым, что даже облака казались исполинскими созданиями.

– Лондонский мост падает, падает, – Долгожитель повернул голову и увидел одиноко бредущую девушку с длинными темными, как январская ночь, волосами, в одном купальнике. Кончиками пальцев она коснулась его узких плеч и зашла далеко за воду, остановилась и обернулась, продолжая напевать: – Лондонский мост пада-а-ает…

Долгожитель приподнялся с песка и зашел в воду следом за незнакомкой. Она приветливо улыбнулась и сцепила пальцы в замок, буравя взглядом синих глаз.

– Красиво, да? Я вот смотрю на это небо, и мне иногда бывает так одиноко, а я всего лишь несчастная девушка, брошенная всеми на произвол судьбы.

– Кто ты? – Долгожитель подошел к ней поближе.

– А разве это важно? – девушка наградила его холодным взглядом синих глаз.

– Важно, – настороженно кивнул мужчина. – Меня перенесла сюда маленькая девочка, и мне кажется, вы с ней чем-то похожи…

Незнакомка кивнула.

– Я и есть та маленькая девочка. Алина. Точнее, я ее кошмар, воплощение ее страхов и боли. Я пришла сюда не просто так, – она выставила вперед правую руку и начала любоваться ею на фоне ядовито-рыжего света, своими лучами пронизывающего ее худенькую руку, – ты излучаешь страх. Боль и отчаяние. Ты давно не хочешь жить, и я пришла, чтобы воплотить твое желание в жизнь. – Кошмар снова сцепила пальцы в замок и улыбнулась.

– Я… Я не понимаю…

– Ну смотри, ты нелюбимый в семье ребенок. – Девушка снова наградила Долгожителя холодным взглядом. – Мать ушла, исчезла, растаяла, словно призрак в ночи. Отца никогда не было, его заменил чужой человек, отчим. Он бил, изменял твоей матери, пока она не исчезла, и избивал тебя, маленького. А хочешь знать, куда делась твоя мать? Она нашла себе другого. У нее появились дети, счастливая семья, а ты стал напоминанием о негативном прошлом, о недавнем аде, который она пережила из-за твоего отца. Он ведь изнасиловал твою мать, верно?

Кошмар подняла глаза и улыбнулась, заметив слезы на лице своего бывшего мучителя.

– Меня только одно интересует, – добавила она, насытившись негативом, – ты испортил жизни тысячи людей, развалил большую страну, привнес в мир большое количество несчастий, а принесло ли тебе это удовольствие? Получил ли ты то, что очень сильно хотел?

Долгожитель в упор посмотрел на улыбающуюся девушку.

– Не знаю, – лаконично ответил он.

– Тебе это не принесло облегчения. Людей, тех, кто испортил тебе жизнь, уже давно нет в живых. Ты хотел отомстить тем, кто подарил тебе свободу, кто дал тебе второй шанс построить счастливую жизнь, но не получилось, хотя, сильно пострадали их потомки. Ты ничего не добился. Ты загубил одну маленькую жизнь ради своей прихоти. Я обязана сделать то, что на меня возложено. Прощай. – Кошмар накинулась на мужчину и начала топить его в холодной мутной воде.

Долгожитель пытался дать ей отпор, но отпустил руки и почувствовал, как вода заполняет легкие. И даже прикрыл веки, отдавая себя в объятия смерти. И каково его было удивление, когда обнаружил себя в небольшом хирургическом кабинете, пристегнутым к кушетке. Рядом стояла капельница с чем-то зеленым. Жидкость текла по тонкой трубке, медленно, маленькими каплями, но от одного только ее вида становилось дурно. Мужчина повернул голову и увидел по ту сторону комнаты девочку, забинтованную, облысевшую. Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Дядя Долгожитель, как твои дела? Как твое здоровье? В последнее время я чувствую себя очень дурно. Ты уверен, что от этих уколов мне будет действительно лучше? А где моя новая жизнь, дядя? Ты говорил, жизнь простых людей очень скучная, ты хочешь подарить мне другую жизнь. Жизнь в реакторе, да, дядя?

– Да, Алиночка, я не хотел, чтобы у тебя была жизнь лучше моей.

– Неужели ты завидуешь маленькой девочке, дядя Долгожитель?

– Да, завидую, Алиночка, потому что твой папа знаменитый ученый.

– А твой – тунеядец и алкоголик, да, дядя Долгожитель?

– Да, Алиночка.

Она снова улыбнулась.

– Я могу исполнить любое твое желание. – На лице девочки не дрогнул ни один мускул. – У меня сегодня очень хорошее настроение. Что ты хочешь, дядя Долгожитель?

– Умереть. Устал я, Алиночка.

Девочка хмыкнула.

– Исполнено! – мужчина прикрыл веки, почувствовав холодное прикосновение. Сознание упало в темноту, а с его полуоткрытых уст сорвался последний протяжный вздох. – Завтра тебя найдут мертвым. И больше искать не будут. Прощай, дядя Долгожитель.