Петр Великий и его время

Но вскоре начались неприятности. Все узнали, что на верфи работает русский царь, и его стали донимать толпы любопытных. Посмотреть на него собирались не только саардамцы, но и многие люди, специально приезжавшие из других городов. К тому же Петр быстро понял, что Саардам - не главный центр судостроения, как уверяли его голландцы в Москве. Здесь сооружали только купеческие суда и мелкие лодки, большие же военные корабли строили в Амстердаме. Его потянуло туда.

Между тем в Нидерланды прибыло русское Великое посольство. 16 августа состоялся его торжественный въезд в Амстердам. В составе свиты находился и прибывший из Саардама Петр, обряженный в кафтан, красную рубаху, войлочную шляпу. Встречали посольство салютами из пушек, вдоль пути следования стояли войска, толпы людей. Для него выделили гостиницу, лучшую в городе.

В тот же день Петра познакомили с Николаем Витзеном - бургомистром Амстердама, одним из директоров Ост-Индекой компании. Побывав ранее в России, Витзед изучил русский язык, он был автором книг о России, о кораблестроении. Этот крупный администратор и ученый стал своего рода опекуном Великого посольства. Он устроил Петра и волонтеров па верфь Ост-Индской компании, а ее директора вынесли решение: заложить корабль, чтобы «знатная особа, пребывающая здесь incognito», могла изучить все этапы его постройки и оснастки.

Основное его внимание поглощали обязанности корабельного плотника. Царь и волонтеры усваивали премудрости корабельного ремесла. 9 сентября они заложили фрегат, чтобы под руководством голландского мастера Поля полностью самим его построить. Работа была очень тяжелой, но Петр, нетребовательный в одежде и еде, равнодушный к комфорту, не замечал трудностей. То же можно сказать о Меншикове, Головкине и пр.

Трудясь на верфи, Петр по-прежнему руководил работой Великого посольства. «Царь, - по сообщению австрийского резидента Плейера, - все направляет по своему разумению». 1 сентября он встретился с Вильгельмом. Умный, волевой, дальновидный политик, штатгальтер еще при въезде Великого посольства в Голландию выдвинул предложение о встрече с царем, не зная, что тот уже находится в стране и орудует топором на верфи. Беседовали они вдвоем, с глазу на глаз; о содержании их разговора ничего не известно. Оба, что было очень существенно, лично узнали друг друга. Петр наконец увидел правителя, которого очень уважал, видел в нем героя еще по рассказам иностранцев в московской Немецкой слободе. Опытный же штатгальтер, человек сдержанный, хладнокровный, вероятно, с интересом смотрел на молодого и порывистого правителя «варварской» Московии.

Работа на верфи, дипломатическая переписка чередовались с посещением музеев, театра, ботанического сада, анатомической лаборатории, мануфактур и т. д. Русские нанимали мастеров - специалистов в разных областях, отправляли их в Россию.

17 сентября состоялся торжественный въезд Великого посольства в Гаагу, где располагались высшие органы власти, в том числе Генеральные Штаты республики с выборными депутатами. Русские представители не очень-то понимали особенности республиканского устройства, функции депутатов - это видно хотя бы из того, что великие послы в соответствии с московскими дипломатическими нормами требовали, чтобы депутаты (а ведь они были суверенными носителями верховной власти) встречали их во время официальной аудиенции у кареты. Витзен объяснил им, что депутаты - не слуги короля.

25 сентября состоялась официальная аудиенция. Великие послы произнесли речи, вручили подарки - ценные шкурки соболей. Президент Генеральных штатов ответил речью. В посольской свите стоял Петр и наблюдал за церемонией. В последующие дни, поскольку аккредитация посольства состоялась, ему нанесли официальные визиты послы Англии, Бранденбурга, Дании, Швеции и других стран. Не появился только французский посол, русское посольство его игнорировало как представителя страны, враждебной России и дружественной Турции.

Конец сентября - середина октября - время встреч и переговоров русских послов со специальной комиссией, назначенной Генеральными Штатами. Петр внимательно следил за ходом дела, составлял инструкции. Русская сторона ставила вопрос о голландской помощи России в войне с Турцией воинскими, корабельными припасами и деньгами для строительства флота. Предложила Нидерландам право торговли через Россию с Персией и другими странами Востока, но голландские представители во всем отказали. Голландия не была заинтересована в торговле с Россией, которая составляла менее 1% общего внешнеторгового оборота страны. После же заключения мира с Францией Нидерланды не хотели осложнять с ней отношения помощью стране, воевавшей с Турцией. Кроме того, местные власти заботились о состоянии торговли на Средиземноморье, которой могли бы помешать те же турки.

Так России приходилось расплачиваться за свою отсталость, отсутствие флота, широко развитой торговли. Ссылки же русских послов на необходимость объединения усилий христианских государств в борьбе с мусульманской Портой выглядели в глазах искушенных и расчетливых политиков Западной Европы довольно наивными - различия вероисповеданий отнюдь не мешали складыванию различных коалиций, внешнеполитических комбинаций, союзов, например враждебного католической Франции объединения государств - пе только протестантских (Англии, Голландии, Швеции), по и католических (Австрии, Испании, Баварии); коалиции христианской Франции и мусульманской Турции.

После прощальной аудиенции и подарков в виде золотых украшений (их стоимость точно соответствовала цене русских подарков, врученных на первой аудиенции) официальная миссия Великого посольства в Голландии закончилась.

В конце октября Петр снова встретился с Вильгельмом Оранским.

Между тем работа на верфи Ост-Индской компании перестала удовлетворять Петра. Освоив практические навыки кораблестроения, он захотел узнать теорию корабельного дела, но голландские мастера не могли ему ничем помочь. Царь однажды посетовал на это в доме купца Яна Тесинга, у которого был в гостях. Между хозяином и гостем состоялся такой разговор:

- Для чего ты так печален?

- Зело (очень. - В. В.) стало противно, что такой дальний путь для сего воспринял, а желаемого конца не достиг.

Присутствовавший при их беседе англичанин включился в разговор:

- В Англии сия архитектура так в совершенстве, как и другие, и ей кратким временем научиться можно.

Петр, воспрянувший духом, после разговора с Вильгельмом III был приглашен им в Англию.

В конце года члены Великого посольства изо всех сил разыскивали и нанимали для службы в России специалистов по флоту, производству вооружений, медицине и др. Всего удалось набрать более 800 человек - голландских, английских, немецких, венецианских, греческих офицеров, матросов, инженеров, врачей и пр. В Россию отправили несколько десятков тысяч ружей новых марок, всякие военные материалы, морские приспособления.

Из Англии прибыли три корабля и две яхты. Они должны были доставить в Лондон Петра и его волонтеров. Начались спешные сборы - шитье нового платья, прощальный ужин у Лефорта. 9 января 1698 г. волонтеры во главе с Петром подняли паруса и отплыли в сторону Альбиона. Великое посольство осталось в Амстердаме.

Утром 11 января Петр прибыл в Лондон. С ним было 27 человек (вместе со слугами). По сути царь, одетый в платье голландского матроса, большую часть времени провел на палубе. Адмирала Митчела, его сопровождавшего, он засыпал вопросами по части навигации, устройства кораблей. Однажды он полез на мачту, пригласив последовать за ним и адмирала, но тот, ссылаясь на свою дородность, вежливо уклонился.

Русский царь прибыл в крупнейший город мира со 700-тысячным населением, порт мирового значения (13 444 корабля посетили его в 1698 г., когда там пребывал Петр). Англия - передовая страна, быстро шедшая по пути буржуазного развития, с бурно растущими промышленным производством, торговлей; средоточие величайших культурных ценностей, научных учреждений со всемирно известными учеными. Можно представить себе те чувства превосходства и иронии, которые испытывал король Вильгельм III во время встреч с молодым повелителем России. Последний, вероятно, с жаром говорил о своих планах создания флота, выхода к морям. Западная Европа пока что с недоверием, пренебрежением и насмешками воспринимала подобные заявления, и Петру подчас с трудом удавалось скрыть раздражение, застенчивость в разговорах с иностранцами. Лишь победы, одержанные русскими па суше и на море 10 - 15 лет спустя, заставили иначе относиться к России и Петру.

Большую часть времени из четырех месяцев, проведенных в Англии, царь пропадал на верфях, изучал теорию кораблестроения. В Дентфорде, под Лондоном, под руководством инспектора королевского флота сэра Антони Дина он прошел теоретический курс кораблестроения. Помогал ему и маркиз Кармаитен, с которым он подружился; лорд - человек веселый, много знавший, с ним царь чувствовал себя легко и свободно. По приглашению короля Петр прибыл в Портсмут - главную базу английского флота. Специально для него были устроены учения военных кораблей, самых мощных в тогдашнем мире; наблюдая их, царь не скрыл своего восхищения:

- У адмирала в Англии значительно более веселая жизнь, чем у царя в России!

Присматривался Петр и к английской парламентской системе. 2 апреля он прибыл в здание парламента, но присутствовать на его заседании отказался - через слуховое окно на крыше слушал прения па совместном заседании палаты лордов и палаты общин. Это не осталось незамеченным. По словам одного дипломата, «это дало повод кому-то сказать, что он видел редчайшую вещь на свете, именно короля на троне и императора на крыше».

Царя как будто привлекало то обстоятельство, что члены парламента свободно высказывают свое мнение в присутствии короля: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду; вот чему надо учиться у англичан». Он и у себя дома, в своей «кумпании», завел такие порядки - ее члены говорили царю то, что думали, подчас довольно смело. Ф. Ю. Ромодановский, например, в письме к Петру в Лондон упрекал его в путанице по какому-то делу и довольно весело говорил в связи с этим о «запое» царя и его присных, в чем, кстати говоря, был близок к истине. Да и позднее, организуя Сенат и коллегии, пришедшие на смену приказам, он проводит в их работе принципы общего, открытого обсуждения всех вопросов и дел, принятия по ним решений. Но все это, конечно, было весьма далеко от парламентаризма и демократии в западноевропейском смысле слова. Всю жизнь Петр как правитель оставался абсолютным монархом, деспотом, нередко жестоким и беспощадным. Будучи, по словам историка В. О. Ключевского, «добрым по природе как человек, Петр был груб как царь».

Знатный русский гость немало времени провел па фабриках, посетил Английское королевское общество, Оксфордский университет. В Гринвичской обсерватории и на Монетном дворе побывал по нескольку раз. Возможно, беседовал со знаменитым Исааком Ньютоном, возглавлявшим в то время Монетный двор. Встреча с математиком Г. Фарварсоном закончилась договоренностью о его приезде в Россию. Там он впоследствии сыграл важную роль в преподавании математики в Навигацкой школе и Морской академии. Пришел царь в часовую мастерскую знаменитого Карте, увлекся настолько, что стал тут же заниматься сборкой и разборкой часов.