Петр Великий и его время

От Нарвской виктории к Полтавской

Взятие Нарвы, как и другие победы русских в Прибалтике, особого впечатления на Западную Европу не произвели. Странное дело: за четыре года до этого, когда под ее степами русское войско потерпело поражение, Западная Европа аплодировала шведскому королю, восхищалась его армией; реакцией на победу русского оружия были молчание, довольно пренебрежительное, или опасения, столь же молчаливые.

Англия и Нидерланды, их союзница Австрия, а также их общий противник Франция в войне за испанское наследство делали все, от них зависящее, чтобы перетянуть на свою сторону Швецию с ее армией, не допустить усиления России, которую следовало, с точки зрения этих держав, запять борьбой с Турцией и Крымом, ослабить, не допустить к Балтийскому морю. Посему просьбы России о посредничестве в заключении мира со Швецией не находили отклика в Гааге, Лондоне и Вене.

Посол П. А. Толстой в Константинополе довольно успешно предотвращал возобновление Турцией войны с Россией, подкупая султанских вельмож, упреждая интриги везиров и западных послов. В Речи Посполитой, в условиях политического хаоса и безначалия, успешно работал посол князь Г. Ф. Долгорукий.

«Швед» захватывал польские города и земли, думая подчинить себе всю Польшу, но царившая там анархия мешала этому, хотя у него и нашлись сторонники из верхнего эшелона местной власти - кардинал-примас Радзеевский, часть магнатов и шляхты (граф Сапега и др.). С их помощью Карл XII «состряпал» (его собственное выражение) полякам взамен Августа II нового короля - сейм, созванный в Варшаве кардиналом, низложил саксонца и провозгласил королем Станислава Лещинского, человека молодого и невлиятельного. Против ставленника шведов выступила другая группировка шляхты. На сейме в Сандомире ее представители высказались за Августа - шведская оккупация, бесчинства захватчиков заставили многих поляков задуматься. В итоге страна получила двух королей, а ожесточенные междоусобицы привели к полной неразберихе, шляхетская анархия достигла степени небывалой.

Петр и Головин, начальник Посольского приказа, внимательно следили за событиями в Речи Посполитой - терять единственного союзника было весьма нежелательно.

Петр вел по отношению к Польше осторожную политику. Россия ослабила свои требования в защиту православных на территории Речи Посполитой (их принуждали вступать в унию), помогла подавить восстание на Правобережной Украине во главе с Семеном Палием против панско-шляхетского гнета. Подобный курс имел, конечно, свои издержки, но дал плоды - в конце лета 1704 г., сразу после взятия Нарвы, неподалеку от нее Россия подписала с Речью Посполитой союзный договор: оба государства обязались вести войну со Швецией, не заключать с ней сепаратного мира; взамен Россия обещала передать Польше Лифляндшо, послать в помощь 12-тысячное русское войско и предоставить ежегодную субсидию в 200 тыс. руб. на содержание 48-тысячной польской армии. Польская сторона отказалась от требования пересмотреть «Вечный мир» 1686 г., т. е. возвратить Речи Посполитой Киев и некоторые другие земли.

Заключение договора с Речью Посполитой (до этого заключались договоры только с Августом II как курфюрстом Саксонии) - важный внешнеполитический акт, успех дипломатии Петра I. Главное состояло в том, что в Речи Посполитой по-прежнему действовали войска Карла XII, король завяз там надолго. Русские же армии в это время успешно действовали в других местах, завоевывали земли в Ингрии, Эстляндии, Лифляндии, готовились к грядущим сражениям с самим «скандинавским бродягой». Петр послал в Польшу военную помощь - более 10 русских полков, и с их помощью Август II летом 1704 г. занял Варшаву. Однако вскоре к ней подошел Карл, и Август, не приняв боя, ретировался. Его армии снова и снова терпели поражения от шведов.

Петр постоянно следил за тем, что делается в Турции, заботился о строительстве новых кораблей в Воронеже - южный флот гарантировал пока что спокойствие в районе Черноморья. В Западной Европе, несмотря на неудачу в организации мирного посредничества, Россия по-прежнему покупала оружие и снаряжение, нанимала специалистов. А ее заявления о стремлении заключить мир со Швецией (с условием оставления за Россией некоторых завоеванных земель по Финскому заливу, по крайней мере - Петербурга и его окрестностей) сбивали антирусский накал в политике некоторых влиятельных сил. Петр и его правительство умело использовали противоречия между европейскими странами, благоприятные обстоятельства в связи с войной за испанское наследство.

Начался новый, 1705 год. Петр январь провел в Москве, февраль - в Воронеже. Два месяца работал там корабельным мастером на верфи, спускал на воду 80-пу-шечный корабль. По его приказу должны были строить еще более 20 военных кораблей. За Турцией, полагал он, необходимо следить в оба глаза, чтобы не вышло худого. Потом засобирался в Польшу - там, в Полоцке и Витебске, стояли русские войска Репнина и Шереметева численностью до 60 тыс. человек. Петр выделил Августу вспомогательный корпус в помощь его 40-тысячному саксонскому войску. Нужно было поддерживать и антишведскую Сандомирскую конфедерацию.

Царь по выезде из Воронежа в начале мая заболел и около месяца пробыл из-за этого в Москве. В начале лета прибыл в Полоцк - требовали дела, планы, неприятности. Петр во главе русских войск, расквартированных в Польше, поставил двух командующих, двух фельдмаршалов: своего, Б. П. Шереметева, и наемного, старого немца Г. Б. Огильви, служившего до этого, не очень удачно, в австрийской армии. Решение это имело неприятные последствия - Огильви открыто не ладил с Шереметевым и другими русскими генералами, а впоследствии медлил с выполнением приказов самого Петра, тайно переписывался с Августом.

Еще осенью 1704 г., направляя свои полки в Речь Посполитую, царь заботился о том, чтобы они, помогая Августу в «частных битвах», не ввязывались в генеральное сражение со шведами, избегали «излишней тягости», поскольку не пришло еще время для решительных действий против Карла. Тот же курс он продолжал и по прибытии в Полоцк в начале лета 1705 г. Сюда собрались его министры, генералы, присутствовали и оба фельдмаршала, которые терпеть не могли друг друга. На военном совете решили послать в Курляндию 11 полков во главе с Шереметевым.

Вскоре оттуда поступило неутешительное известие: при Мурмызе генерал Левенгаупт 15 июля разбил русских. Шереметев, до этого несколько раз одерживавший победы над шведами, тяжело переживал неудачу. Петр в письме к нему указывал на ее причину: «недоброе обучение драгун», которые неразумно, очертя голову, бросились преследовать шведов и попали в ловушку; впредь он велел всем солдатам и драгунам объяснять неразумность такого поведения на поле боя. Утешал фельдмаршала:

- Не извольте о бывшем нещастии печальны быть (понеже всегдашняя удача много людей ввела в пагубу), но забывать и паче обадривать.

Царь с новыми полками поспешил в Курляндию и попытался вместе с Шереметевым отрезать Левенгаупту пути отхода, разбить его. Сделать это не удалось - генерал успел уйти в Ригу. Но русские войска 4 сентября захватили Митаву - столицу Курляндии, потом крепость Бауск. В их руки попали немалые трофеи - одних пушек около 200. Незадолго до всех этих событий Менши-ков успешно отразил нападение шведского войска на Петербург.

Приближались холода, и армию нужно было устраивать на зимние квартиры. Выбрали по предложению Меншикова Гродно; мнение Огильви о Мерече как месте зимней стоянки армии отвергли. Царь всю осень хлопотал, устраивал армию.

В январе следующего года Петр получил известие, сильно его встревожившее; Карл XII после коронации в Варшаве «своего» короля Лещинского неожиданно направил свою 20-тысячную армию к Гродно. Подошел, но на штурм крепости, в которой располагалось 40-тысячное русское войско, не решился. Король отвел шведов на расстояние 70 верст от Гродно, но противника блокировал.

Русским грозила гибель из-за голода. Царь потребовал отвести войско из Гродно.

В страшные зимние морозы он поспешил к Гродно, по не успел - Карл опередил его. Царь жил то в Орше, то в Дубовке, снова и снова слал курьеров к Огильви, требуя отвода армии.

Тогда же, в феврале, царь сокрушался по поводу очередного разгрома саксонских войск - у Фрауерштадта.

Огильви саботировал распоряжения царя, планировал дождаться с армией лета, когда, по его мнению, или Карл уйдет отсюда, или Август с войском придет сюда. Петр через голову фельдмаршала-иноземца, не доверяя ему, послал распоряжения Репнину. Он наконец принял тон более решительный - послал в Гродно своего любимца Меншикова со строгим наказом ко всем генералам:

- Извольте верить ему так, как мне самому.

Меншиков, подъезжая к Гродно, обнаружил, что армия уже вышла (24 марта 1706 г.) оттуда. Огильви, хотя и с большой неохотой, выполнил приказ, осуществляя план, разработанный Петром. Царь эти месяцы, по его признанию, в «адской горести жил» (у него-де «всегда на сердце скребло»). Главное для Петра было сберечь армию, ибо ее потеря равнялась проигрышу кампании и этого года, и всей войны.

Карл XII не успел догнать русскую армию, и она менее чем за две недели дошла от Гродно до Бреста и после дневного отдыха направилась к Киеву. У Петра словно гора с плеч упала. Он поспешил в Киев, где начали по его приказу срочно строить Печерскую крепость. Укрепляли также Смоленск, возводили оборонительную линию по западной границе.

Тем временем Карл XII в августе 1706 г. с армией вторгся в Саксонию и захватил ее, королевское семейство спаслось бегством, армия не оказала ни малейшего сопротивления.

Август II из Польши втайне от Петра послал представителей к шведскому королю, прося о мире. Он готов был поделить Речь Посполитую между собой и Лещинским. Карл отверг это предложение и продиктовал свои условия. Август капитулировал, и 24 сентября в Альтранштадте, в штаб-квартире Карла около Лейпцига, был заключен договор: законным и единственным королем Польши признавался Лещинский, Август II разрывал враждебные Швеции союзы, выдавал шведских пленных и перебежчиков, русский вспомогательный корпус, брал на содержание шведскую армию в Саксонии. Подписание договора, унизительного и предательского, держалось по просьбе Августа в тайне.

Западные державы наперебой поздравляли Карла с новой победой, толкали его на войну с Россией, признали Лещинского как короля Польши. Август же, одобрив 6 октября текст Альтранштадтского договора, как ни в чем не бывало встретился в польском Люблине с Меншиковым, выклянчив у него деньги.

Меншиков уже услышал о шведско-саксонском договоре, но счел, что известие о том ложно, и поверил Августу. Более того, он готовился вместе с ним и его польско-саксонским войском напасть на шведскую армию генерала Мардефельда, который 18 сентября под Калишем потерпел разгром, половина армии полегла на поле боя, командующий попал в плен. Август, вынужденный участвовать в победном сражении, трепетал от ожидаемого возмездия Карла, изворачивался, лгал, просил Меншикова передать ему пленных шведов, чтобы обменять их на русских пленных, находившихся у шведов. Саксонец вел двойную игру - наделял Меншикова поместьями в Польше и Литве; в Варшаве по его приказу торжественным молебном отмечали победу под Калишем; в то же время оправдывался перед Карлом, обещая ему денежную компенсацию.