Петр Великий и его время

6 сентября Долгорукий покинул Черкасск и пошел вверх по Дону. Начался розыск, сопровождавшийся крайними жестокостями. В Мелеховом городке «сыскали»

20 беглых «всяких чинов людей». Отсюда командир, разделив отряд, направил 13 сентября несколько его частей по разным направлениям. Отряд А. Ф. Плохова должен был действовать на Дону от Черкасска до Паншина; отряд капитана П. И. Киреева - от Паншина до Донецкого городка; отряд капитана Н. С. Тенебекова - по Хоп-ру; отряд капитана С. С. Хворова (Форова) - по Бузулуку и Медведице. Всего в четырех отрядах насчитывалось до 100 человек.

Долгорукий с оставшимися солдатами и казаками направился по Северскому Донцу. Пройдя восемь городков, у станицы Митякинской он снова разделил силы - отряд братьев А. П. и Я. П. Арсеньевых послал вверх но Донцу, сам же двинулся по недавно основанным городкам в районе рек Деркуль, Быстрая и Айдар.

Сыск, перепись беглых сопровождались жестокими наказаниями. Так, в Новоайдарском городке оказалось 150 новопришлых, тогда как старожилых и черкасов - только 32 человека. То же происходило в других станицах. Новоприхожих не успевали высылать с Дона - не хватало конвойных. Многих «до указу», до последующей высылки оставляли в городках. Другие скрывались в разных местах.

Розыск продолжался. Повсюду кипело и бурлило недовольство. Многие бежали из станиц, собираясь в Ореховом буераке, в трех верстах от Новоайдарского городка. Помимо казаков, здесь оказалось «много гулящих-русских людей», беглых крестьян, бурлаков, батраков. К. А. Булавин, атаман Трехизбянской станицы, стал их главой, призвал всех съезжаться «для думы». Вскоре здесь собралось большое число людей.

В Ореховом буераке состоялся какой-то съезд, приговоривший к смерти Долгорукого и Ефрема Петрова, одного из самых ненавистных для остальных казаков представителей казацкой старшины, - «за их неправду и за напрасное разорение».

Источники называют имена ближайших сподвижников Булавина. Это Иван Лоскут, участник разинского восстания, беглый Г. Банников, казаки С. А. Драный («пущий заводчик»), Н. Голый (Н. Голодай), есаул Булавина Ф. М. Явланов и др. Все они готовили предстоящее выступление. Булавина назвали походным атаманом, И. Лоскута и Г. Банникова - полковниками; избрали также 12 сотников, 8 есаулов, 12 «объезщиков» (курьеров).

Долгорукий прибыл в Шульгин городок. С ним были другие командиры, казацкие старшины, в том числе Ефрем Петров, солдаты. В ночь на 9 октября Булавин с отрядом в две-три сотни человек напал на карателей. Восставшие убили Долгорукого и других офицеров, всего 17 человек, и покинули городок. Старшины разбежались по разным городкам, потом собрали казаков и пошли от Староайдарского городка вверх по Айдару. Их отряд в 200 человек встретился с отрядом Булавина, вдвое превышавшим его по численности. Снова старшинам пришлось спасаться бегством - они «тайно, в ночи, побежали в Черкасск» и около него встретили походное войско во главе с самим донским атаманом Лукьяном Максимовым.

Булавин разослал по городкам воззвания, призывая всех в повстанческое войско. Он планировал поход на Азов и Таганрог, а весной следующего года - на Воронеж и Москву. Иван Лоскут вызвался быть «вожем» - проводником, вести восставших на север, к столице России. Вспомнили имя Степана Разина. «Много казаков и всяких людей» из разных городков присоединились к Булавину.

18 октября на реке Айдар, в двух верстах от Закотенского городка, Булавина настигло войско атамана Максимова. До поздней ночи длился жаркий бой. Восставшие потерпели поражение, многие попали в плен. Булавин вместе с ближайшими товарищами сумел вырваться из окружения, бежал на Хопер, а оттуда в Запорожскую Сечь, на Днепр, к украинским казакам.

Помимо Шульгина городка и его окрестностей, аналогичные события произошли в других местах. Восставшие почти поголовно истребили отряды Хворова, Тенебекова, убили многих представителей казацкой верхушки, помогавших карателям в проведении сыска (войсковых старшин, станичных атаманов).

После поражения Булавина казацкие старшины наказали жителей городков, которые поддержали его выступление.

Оставшиеся на Дону атаманы-булавинцы продолжали борьбу.

Между тем появление в ноябре Булавина в Запорожской Сечи взбудоражило местных казаков. Трижды собирались они в декабре на круги, обсуждали вопрос о походе против «панов и арендарей за их неправду, что Украиной завладели». Поход отложили до весны. Булавин уехал в Кодак, что выше по Днепру, но в январе 1708 г. приехал снова на Сечь.

Булавин, как и раньше, призывал запорожцев присоединиться к восстанию донских казаков. Против него выступил кошевой атаман Т. Финенко, но казаки «скинули» его и избрали нового атамана - Константина Гор-диенко. Тот разрешил набор «охотников», и вокруг Бу-лавина начали собираться запорожские казаки.

В это же время большое движение началось снова на Дону. Центром его стал Пристанский городок на Хопре. Сюда со всех сторон шли люди, целовали крест, т. е. давали присягу, на верность восстанию. Они говорили, что хотят убить атамана Лукьяна Максимова «за то, что он с азовскими боярами (т. е. с воеводой и чиновниками Петра в Азове. - В. В.) знается. И итти им под Азов, нужны им бояре». Восставшие вели переписку с донскими городками, разворачивали агитацию в них, а также в ряде южнорусских уездов - Воронежском, Белгородском, Козловском, Тамбовском, в Поволжье. Они рассылали прелестные письма (от слова прельщать, соблазпять, призывать), предлагая переписывать их и передавать дальше. Атаман Л. М. Хохлач, действовавший очень энергично, вел переписку с Булавиным, звал его в Пристанский городок.

Взгляды и требования повстанцев ясно видны из их воззваний к казакам и крестьянам. Как об объектах будущих расправ писали они о «князьях, боярах и прибыльщиках», «злых боярах да немцах». Речь шла, таким образом, о феодалах, а также «прибыльщиках», изобретавших новые налоги и сборы с населения, об иноземцах, с которыми тоже связывались в народе всякие тяготы и лишения.

Уже весной 1708 г. восстание охватило Козловский и Тамбовский уезды, прилегавшие к Дону. Местные крестьяне - помещичьи, монастырские, дворцовые - выходили из повиновения, переставали «отбывать тягло» у владельцев, не вносили платежей. В Воронежском уезде вместе действовали крестьяне, горожане, казаки. Они захватили города Борисоглебск и Бобров, ряд селений, избивали воевод и подьячих, освободили колодников из тюрем. Везде, где одерживали верх, они избирали из местных людей новую власть на началах казачьего самоуправления (атаманов, есаулов); уничтожали бумаги в приказных избах; проводили мобилизацию крестьян и горожан для борьбы против «государевых» полков.

Весной и летом район восстания быстро расширился. Повстанцы появились в ряде других уездов (Верхне-п Нижне-Ломовском и др.), в районе рек Вороны и Цны, нижней Оки и средней Волги. В июле разорили Чембар и Мокшанск. Булавинцы обращались с призывами к работным людям, заготовлявшим лес для корабельного строения в районе Тамбова, на Хопре, и те прекращали работы, расходились в разные стороны, расправлялись с начальниками. Повстанцы пытались наладить связи с татарами, мордвой и башкирами.

22 или 23 марта состоялся большой съезд повстанце;! в Пристанском городке. На нем решили идти походом на Черкасск. В соседней Слободской Украине восставшие действовали в районе Харькова, в Валуйском, Усердском и Полтавском уездах. Они захватили город Ямполь, жители которого «все к ворам пристали».

Власти направили полки против восставших. Бахметев вышел из Острогожска в Тамбов, но его сил было недостаточно. Петр I 12 апреля вызвал из армии гвардии майора В. В. Долгорукого, брата убитого казаками карателя, выделил ему полки, в том числе солдат и дворян Бахметева, приказал немедленно набрать царедворцев, дворян и, «сколько возможно, сыскать в Москве конных». Всего Долгорукому выделили 32 тыс. человек - целую армию! (Русская армия под Нарвой в 1700 г. имела против шведов 40 тыс. человек.)

Пока собирались царские полки, черкасская старшина мобилизовала низовых (с низовьев Дона) «значных» (богатых) казаков, часть верховых и вместе с конным отрядом из Азова и калмыцкой конницей выступила навстречу Булавину. 8 апреля на речке Лисковатке, выше Паншина, у Красной Дубровы встретились оба войска. Начались переговоры. 9 апреля повстанцы «жестким напуском» неожиданно ударили и разбили противника. Верховые казаки сразу же перешли на сторону Булавн-на. Восставшие «многих побили до смерти и переранили», взяли обоз с денежной и пороховой казной.

Максимов отступил к Черкасску. Туда же с 7-тысячным войском двинулся Булавин.

28 апреля повстанцы подошли к Черкасску. Город и окружавшие его шесть станиц располагались на острове. Они имели 44 пушки, башни и другие укрепления. Но вести осаду не пришлось. Жители пяти станиц сообщили Булавину, что они ждут его. А в войсковой столице вспыхнуло восстание, и 1 мая казаки сдались, выдали Л. Максимова, Е. Петрова, А. Савельева и других старшин. 6 мая по приговору круга их казнили. «У той казни» был Игнат Некрасов, один из ближайших сподвижников Булавина, уехавшего в это время к брату в Ры-ковскую станицу. Многих знатных старшин посадили под арест, разослали по верховым городам. Их имущество, церковную казну (20 тыс. руб.) конфисковали, разделили среди повстанцев. Снизили цены на хлеб. Круги созывались очень часто. На одном из них, 9 мая, Булавина избрали атаманом Войска Донского.

Среди донских казаков и в начале движения, и потом не было полного единства. Еще в 1707 г. к восстанию, надеясь возглавить его, добиться своих целей, примкнула часть богатых - домовитых. Но они скоро отошли от движения. Большинство зажиточного казачества помогало карателям. Донская же голытьба требовала на кругах «черкасских природных казаков всех побить и пожитки их разграбить». Но на том же круге, который избрал Булавина войсковым атаманом, сделали есаулами Т. Соколова и С. Ананьина, а за день до этого куренным атаманом избрали И. Г. Зерщикова. Все трое были представителями донской старшины. Они сразу же завязали связи с И. А. Толстым, азовским губернатором, которого держали в курсе всех событий восстания. Впоследствии они переметнулись на сторону карателей.

Новый войсковой атаман в грамотах, разосланных по всей Области Войска Донского («по всем рекам»), объяснял причины казни прежних старшин («многие неправды и разорения и всякие нестерпимые налоги»). О том же он сообщал Петру и его «полководцам», которые двигались на Дон к Черкасску, с просьбой остановить войска; казаки в ответ на насилия войск Петра могут, по его словам, уйти за рубеж, т. е. выйти из русского подданства.

Одновременно Булавин рассылал новые прелестные письма к жителям Дона, призывая их «к возмущению», выдаче «старшин, которые им всякие налоги чинят»; просил о помощи кубанских казаков, Запорожскую Сечь.

Посылал Булавин письма к воеводам в Азов и Воронеж, Киев и Москву. Разумеется, власти, центральные и местные, отказывались иметь какие-либо дела с мятежным атаманом. Запорожские же казаки «многолюдством» плывут вверх по Днепру, «выбираются в степь конницею с ружьем и с запасом, одвуконь». Они идут к Булавину, «а намерение их… разорять полковников и рандарей и богатые домы».