Время Андропова

Решение на первый взгляд вполне рутинное, но его отчего-то стали прятать. Под текстом появилась помета «Справок никому не давать и не посылать» и указание о согласовании ознакомления с Черненко или его замом Клавдием Боголюбовым[1476].

А рядом на листке архивного дела та самая короткая записка:

«По № 5/Х1-76 г. Константин Устинович! Тов. Кириленко А.П. просит это решение? (звонил Секретев) 20.01.82». И короткая резолюция на записке «т. Соколовой М.В. Тов. Кириленко доложено 22.01.82. Боголюбов»[1477].

Почему именно в этот момент решение о распределении обязанностей так заинтересовало члена Политбюро и секретаря ЦК Андрея Кириленко? Конечно, сам он в архив не пошел, а попросил своего помощника Секретева получить документ в Общем отделе ЦК. Вместе с тем преграды, возникшие на пути ознакомления с бумагой шестилетней давности, даже для члена Политбюро удивляют. Вот она настоящая партийная конспирация и делопроизводственная дисциплина!

Вообще-то решение оформлено необычно. Это утвержденный Политбюро краткий конспект выступления Брежнева, где он высказывает свои соображения, как построить работу Политбюро и Секретариата ЦК[1478]. Начал Брежнев бодро, заявив, что в рассмотрении вопросов участвуют все товарищи, но при этом распределение (условное) вопросов по группам между членами должно быть таким: Брежнев «себе оставляет» (он так и выразился) вопросы организации работы Политбюро ЦК, обороны страны, государственной безопасности, основные вопросы внутренней и внешней политики КПСС и внешней торговли, подбор и расстановку основных руководящих кадров.

К.М. Боголюбов

[ГА РФ. Ф. Р-7523. Оп. 132. Д. 77. Л. 8]

А.П. Кириленко

1970-е

[Огонек. 1976]

Члены Политбюро, имеющие вопросы по своему служебному положению, Андропов, Гришин, Громыко, Косыгин, Кунаев и др. выполняют свои обязанности по должности. А далее перечислялись секретари ЦК КПСС:

Суслов М.А. «Сосредоточит внимание на организации работы Секретариата ЦК с большим акцентом его внимания вопросам идеологических отделов ЦК», а именно отделов пропаганды, культуры, науки и вузов и вопросы международных партийных связей и связи с социалистическими странами. Брежнев добавил, «мне приходится отвлекаться», поэтому «заседания Политбюро по текущим вопросам мог бы иногда проводить Михаил Андреевич»[1479].

Кириленко А.П. Кроме работы Секретариата, сосредоточить его внимание на работе отделов ЦК: машиностроения, строительства, транспорта и связи, плановых и финансовых органов, торговли и бытового обслуживания. Ему предназначались также вопросы дальнейшего совершенствования планирования, выполнения планов, организации соцсоревнования, перспективного планирования.

Кулаков Ф.Д. Оставить вопросы сельского хозяйства, но его следовало бы освободить от заведующего Отделом сельского хозяйства и утвердить заведующим Карлова. У Кулакова будет больше времени для улучшения организации работы и решения оперативных вопросов. Можно поручить ему наблюдение за работой отдела легкой и пищевой промышленности, так как речь идет о переработке сельскохозяйственного сырья.

Устинов Д.Ф. Вопросы оборонной промышленности, отделы оборонной промышленности, химической промышленности и административных органов.

Пономарев Б.Н. — заведующий международным отделом. Вопросы, входящие в сферу отдела.

Капитонов И.В. Организационно-партийная работа.

Долгих В.И. — заведующий отделом тяжелой промышленности. Все вопросы тяжелой промышленности.

Катушев К.Ф. — заведующий отделом ЦК. Вопросы связи с социалистическими странами.

Зимянин М.В. Вопросы идеологической работы ЦК КПСС. Курирование отделов пропаганды, науки и вузов, культуры.

Черненко К.У. — заведующий Общим отделом. Ему поручается организационно-техническая работа Политбюро и Секретариата ЦК, протокольное хозяйство ЦК партии, прохождение документов. Общий отдел ЦК всегда выходил на Генерального секретаря, «так впредь и останется», подытожил Брежнев[1480].

В заключение Брежнев сообщил, что заседания Политбюро будут проводиться по четвергам с 4 часов дня до 6–7 часов вечера, а Секретариата ЦК по вторникам с 4 часов дня. Для членов Политбюро старше 65 лет сохраняется порядок иметь один день в неделю для подготовки материалов в домашних условиях (это было решено протокольно еще 11 декабря 1973 года)[1481].

Что ж, Кириленко решил освежить в памяти распределение обязанностей секретарей ЦК, и это не удивляет. Почему бы и нет. Может быть, успел что-то подзабыть из своих обязанностей или запамятовал, что и как тогда говорилось. Удивляет дата его обращения — 20 января. Состав Секретариата ЦК за шесть лет, конечно, претерпел изменения, появились новые люди: вместо Кулакова — Горбачев, вместо Катушева — Русаков. И еще обязанности секретаря ЦК Устинова, ставшего в том же 1976 году министром обороны, унаследовал сначала секретарь ЦК Яков Рябов, а после его снятия в 1979 году сам Кириленко. Все остальные вроде бы на месте, никто не выбыл. Ах да, вот только Суслов уже несколько дней как в больнице — лег на обследование. Что же получается, Кириленко решил кое-что прибрать к рукам из сусловского наследства и «порулить» в Секретариате?

М.А. Суслов

[Из открытых источников]

К.У. Черненко

1 апреля 1976

[РИА Новости]

Между тем 19 января 1982 года в отсутствие Суслова очередное заседание Секретариата вел Черненко[1482]. Кириленко решил восстановить справедливость и на следующий день стал разыскивать архивный документ, доказывающий, что он следующий после Суслова, кто отвечает за работу Секретариата. Но Кириленко больше не подпускали к председательскому месту на заседаниях Секретариата ЦК. Черненко победил.

А Суслов из больницы не вернулся. Из скупых строчек медицинского заключения о болезни и причине смерти Суслова следует, что 21 января 1982 года у него «возникло острое нарушение кровообращения в сосудах ствола мозга с глубокой потерей сознания нарушением дыхания и некоторых других жизненно важных функций организма»[1483]. Принятые медицинские меры не поправили положения, и 25 января в 16:05 сердце Суслова остановилось.

Опубликованное заключение умалчивало о том, когда Суслов попал в больницу. А это важно. Суслов «лег на несколько дней для диспансеризации» в больницу, как пишет Чазов, а «вечером у него внезапно возникло обширное кровоизлияние в мозг»[1484]. То есть инсульт случился вечером того же дня, когда Суслов лег в больницу? Это не так. Черняев со слов своего шефа Бориса Пономарева записал 25 января в дневнике о Суслове: «…лег в больницу на обследование. Через неделю выяснилось, что все в порядке. А три дня назад — удар (кровоизлияние). И вот с тех пор без сознания»[1485].

Кириленко участвовал в похоронах Суслова и даже был членом «похоронной комиссии», но не ее председателем[1486]. Это было верным знаком того, что его уже оттеснили, не принимают в расчет, да и вообще тоже наметили «на вынос». А кто же займет место Суслова? Там на 5-м этаже в здании на Старой площади на освободившийся сусловский кабинет нацелился Черненко. Кабинет Кириленко был по соседству. Тревога Кириленко только нарастала. До него доходили слухи о том, что в секретари ЦК прочат Андропова. Тут уж Кириленко не смог сдержать эмоций и без обиняков брякнул Андропову: «Если ты придешь в ЦК, то ты, глядишь, всех нас разгонишь»[1487].

Рабочая запись заседания Политбюро ЦК КПСС об организации похорон М.А. Суслова

26 января 1982

[АП РФ]

Все складывалось в пользу Андропова. Как вспоминал помощник Брежнева: «Хорошо памятен мне эпизод, когда через день-два после внезапного заболевания Суслова в начале 1982 года Леонид Ильич отвел меня в дальний угол своей приемной в ЦК и, понизив голос, сказал: “Мне звонил Чазов. Суслов скоро умрет. Я думаю на его место перевести в ЦК Андропова. Ведь, правда же, Юрка сильнее Черненко — эрудированный, творчески мыслящий человек?”»[1488]. О том же пишет и Чазов. Брежнев довольно спокойно встретил сообщение о смерти Суслова и тут же произнес: «Замена ему есть. Лучше Юрия нет никого»[1489].

Но Юрия нельзя было сразу пересадить с Лубянки в кресло секретаря ЦК на Старую площадь. Такие вопросы решал пленум ЦК КПСС, а его надо ждать. Ну не собирать же по этому поводу внеочередной пленум, в конце концов не генсек же умер! Андропов, понимая, что вопрос о его переходе на работу секретаря ЦК затягивается, нервничал, старался не терять самообладания. Поделился тревогами с Чазовым в конце февраля 1982 года, рассказав о подводных течениях в партийном аппарате: «А вы что думаете, меня с радостью ждут в ЦК?»[1490].

Оказалось, и помимо Андропова были претенденты на освободившееся место второго человека в партии. Вспоминает Горбачев:

«С каким-то волнением, удивлением и даже растерянностью сказал мне по телефону Андропов о звонке Андрея Громыко. Этот звонок оказался неожиданным для Андропова: с Громыко они были давние друзья. Громыко откровенно начал зондировать почву для своего перемещения на место Суслова… Ответ, со слов Юрия Владимировича, был весьма сдержанным:

— Андрей, это дело генсека»[1491].

Другим претендентом на кабинет Суслова был Черненко. Весной 1982 года он уверенно вел заседания Секретариата ЦК, но что-то не складывалось: «Черненко догадывался, что он не будет преемником Суслова, ибо Леонид Ильич никаких намеков на этот счет ему так и не сделал. И Константин Устинович переживал, нервничал…»[1492].

Андропов не сидел сложа руки. Он знал, что вопрос о его избрании секретарем может решить только запланированный на весну очередной пленум ЦК КПСС, а до того надо четко обозначить изменение своего политического статуса. Подать знак. И этот знак был весьма заметным. Андропову поручили подготовить и прочитать доклад на торжественном заседании, посвященном 112-й годовщине со дня рождения Ленина. Докладчиков всегда заранее утверждали решением Политбюро ЦК КПСС. И решение в отношении Андропова было принято 25 февраля 1982 года.

Конечно, это был ритуал. За шесть лет до этого, в 1976 году, Андропов уже выступал с докладом на ленинскую годовщину. Он и тогда уже метил на должность в ЦК, но не случилось. В то время Брежневу он был нужнее в качестве председателя КГБ. Теперь обстановка изменилась. Брежнев «созрел» для выдвижения Андропова в преемники, но продолжал колебаться и выжидать. Пленум намечался лишь на май.

Колебания Брежнева имели вполне прозаическое объяснение — ему не было ясно, кого бы следовало назначить председателем КГБ. Тут ведь нужен был свой и надежный человек. Цвигуна уже нет, а Чебриков, на кого делал ставку Андропов, не устраивал Черненко, который хотел кого-то «своего в доску», кого-то поближе к Брежневу и менее зависимого от Андропова. Андропов остро чувствовал колебания Брежнева и интриги Черненко, и тревожной весной 1982 года, как вспоминает Чазов, «у него временами появлялись неоправданная мнительность и осторожность»[1493].

А Брежнев был верен себе. Даже утвердившись в мыслях относительно выдвижения Андропова, он оставлял за собой право передумать. Тут поневоле занервничаешь. Как вспоминает Горбачев: «Юрий Владимирович рассказал мне, что вскоре после смерти Суслова генсек вел с ним речь о переходе на должность Секретаря ЦК, ведущего Секретариат и курирующего международный отдел. И в то же время добавил: — “Но каким будет окончательное мнение генсека — не знаю”»[1494].