Карл Великий

(по кн.: М. Lombard. Espaces et réseaux du haut Moyen Age, p. 80)

«В 806 г. умер граф Ауреол, надзиравший за торговлей между Испанией и Галлией; путь же торговцев пролегал через перевал в горах Пиренейских, и далее, по дороге к Уэске и Сарагосе» (MGH Scriptores, I, р. 122).

Через территорию, занимаемую франками, проходило несколько важных торговых путей, которые за Эльбой, терялись в степных регионах, где жили варяги-россы, а на юге вели к мусульманским странам Магриба. В результате иноземной торговли в каролингской Галлии появляются сукна с Севера, меха и рабы с Востока, византийские шелка и товары с берегов Африки. Выбор франкских товаров достаточно скуден: большую часть продовольствия вывозить за пределы королевства запрещалось, без ограничения можно было торговать только гончарными изделиями, изготовленными ремесленниками с берегов Рейна; особенно жестко политика протекционизма проводилась в отношении оружия и стальных доспехов, вызывавших восхищение и зависть соседей.

«И пусть никто не продает рабов, ни христианских, ни языческих, и не продает оружия, ни напрямую, ни через посредников, дабы не вышло оно за пределы нашего королевства» (MGH Capitularia, I, р. 190).

«А купцы, что отправляются к славянам и аварам… не должны привозить на продажу ни мечей, ни копий» (MGH Capitularia, I, р. 125).

Удерживание товаров, произведенных в стране, в пределах владений Каролингов, и королевская монополия на чеканку монеты дали свои результаты: среди археологических находок, сделанных на территории Галлии, практически нет иностранных серебряных монет. Впрочем, когда король покровительствует своим купцам, например еврею Исааку, он делает это исключительно ради пользы, которую тот ему приносит, а вовсе не для того, чтобы Исаак искал для него рынки сбыта галльских товаров. Целью каролингской торговли являлась не выгода, а снабжение, главным образом, продовольственными товарами. За границей искали редкостные изделия, всевозможные изысканные диковинки: несколько лет подряд столбцы Анналов заполнялись исключительно новостями о привезенном с Востока слоне. Ряд товаров раздобыть было практически невозможно, ибо торговой монополией на них обладал царь (basileus); не подлежали вывозу также некоторые восточные шелка, производство которых было налажено в мастерских халифа из дома Аббасидов: в таких случаях приходилось прибегать к обмену дарами. Доставленные из Багдада часы вызвали восторг у обитателей Ахенского дворца.

Дары, товары, денье… все находится под покровительством и под управлением короля, король правил всем.

Став императором, Карл Великий не изменил основы своей финансовой политики, но ужесточил контроль за ее исполнением. В 805 г. приняты основные законодательные акты, касающиеся денежных средств королевства. Число монетных дворов резко сократилось, монету начинают чеканить в королевских дворцах; в исключительном случае это могут позволить делать частному лицу, однако необходимо специальное, должным образом выправленное королевское разрешению. Графам поручено бдительно следить за оборотом денежной массы.

«Нам желательно, чтобы ни одна иная монета, кроме той, что чеканится у нас во дворцах, хождения не имела» (MGH Capitularia, I, р. 12Б).

В изображения, имеющиеся на денье, внесены изменения, в частности, на аверсе появилась имперская символика: император в лавровом венке и титул императора августа (Imperator Augustus), а на реверсе эмблема империи — храм и девиз: «христианская религия» (Christiana Religio). Такая монета являлась свидетельством царящего в империи единовластия. Любой житель, обладавший некоторым — большим или меньшим — количеством монет, мог видеть изображенного на них Карла Великого; монета становилась своего рода связующим звеном между монархом и его подданными.

Влияние Карла Великого на каролингское общество и экономику в конце VIII в. несомненно.

Во времена Пипина королевские указы относились ко всем сферам жизнедеятельности общества; Карл Великий продолжил и углубил традиции, заложенные отцом; но особое внимание он уделял сфере управления.

После того, как Карл стал императором, а точнее, за несколько лет до этого события, сфера управления получает новый импульс; и общественная и религиозная жизнь приобретает новое измерение.