Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки

* * *

Правильно говорят, что наши судьбы и наши намерения почти всегда играют невпопад. Предстоящий призыв осенью 1940 года в армию лишал меня возможности поступить в Академию художеств. Был ли я огорчен? В какой-то мере да. Откладывалась на неопределенное время реализация моих планов. Вместе с тем я понимал, что время наступает грозное и поэтому с личными замыслами следует повременить.

Уже год полыхало пламя Второй мировой войны. Германия одну за другой оккупировала страны Европы. Немецкие войска стояли лицом к лицу с частями Красной армии на наших западных границах. Генералы вермахта интенсивно разрабатывали план вторжения в Советский Союз, условно именуемый «Барбаросса».

В 1912 году отец шел служить в царскую армию, теперь, спустя 28 лет, наступил и мой черед служить, но уже в рядах Красной армии.

Подготовка допризывников велась военкоматами солидно. Она охватывала ознакомление с оружием и средствами индивидуальной защиты, физическую закалку. Каждый допризывник умел работать на спортивных снарядах. Потом в армии в полной мере ощутили важность всего, что нам дали военкоматы.

Вместе с тем в подготовке к возможной войне имелись и серьезные огрехи. Молодежь ориентировали не на жестокую, бескомпромиссную схватку с врагом, а на сравнительно легкую победу над ним малой кровью.

Постоянная пропаганда военной мощи, нашей несокрушимости, утверждение в песнях, что «и в воде мы не утонем, и в огне мы не горим», дезориентировали молодежь, порождали в ней шапкозакидательство, настраивали только на успех. За эти издержки, как известно, страна и люди дорого заплатили в Великой Отечественной войне. Из каждых десяти моих сверстников, ушедших на фронт, восемь не вернулись с полей сражений.

Призывом в армию мое поколение гордилось. Даже при отказе в призыве по состоянию здоровья или другим причинам мои товарищи буквально обивали пороги военкоматов с просьбой о службе в армии.

В каких войсках и где будет проходить срочная служба, от призывников почему-то скрывали. Несколько прояснилась обстановка только накануне отъезда в армию, на вечере в клубе Осоавиахима (Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству). Прочитав над сценой лозунг «Да здравствуют славные советские пограничники» и увидев, что для нашего сопровождения прибыли военные в зеленных фуражках, я понял, что служить предстоит в пограничных войсках.

Настал день прощания с родными, друзьями и славным Киевом. Стоял конец сентября, но погода держалась теплая. Эшелон для призывников, состоявший из товарных вагонов, находился на запасном пути у платформы, где обычно производились воинские погрузки. В каждом вагоне — слева и справа двухъярусные полки, на которых нам предстояло спать. Вдоль эшелона стояли группами призывники, оживленно беседуя с родными и близкими. Во всем ощущались и боль расставания, и неизвестность, и торжественность происходящего.

На проводы приехали две мои тетушки. Они дали мне массу добрых напутствий, харчей на дорогу и вместо букета цветов — довольно большой фикус в глиняном горшке. Уверен, что фикус тетушки подарили со всей искренностью, но, держа его в руках, я чувствовал себя нелепо, замечая насмешливые взгляды окружающих. Забегая вперед, сознаюсь, что, как только эшелон тронулся и появилась возможность избавиться от фикуса, я швырнул его под откос, мысленно прося прощения у моих добрых тетушек.

Отец в день отъезда работал и к эшелону подъехал буквально на несколько минут. Разговор состоялся короткий, мужской, без сентиментальностей. Несколько волнуясь, но стараясь не показывать этого, он сказал:

— Вот ты, Борис, и начинаешь самостоятельную жизнь. Теперь у тебя своя дорога. Я дал тебе все, что было в моих силах. Будь счастлив. Не забывай отца.

Порывисто обнял меня, резко повернулся и, не оглядываясь, пошел к автомашине.

Раздалась команда: «По вагонам!». Эшелон медленно тронулся. Сгрудившись у широко открытой двери товарного вагона, с волнением прощались мы с родным Киевом. Позади остались окраины города, Днепр, Дарница… Поезд увозил нас на восток…

Призыв в армию подвел черту под моей юностью, а позже война круто развернула жизнь, разрушив навсегда планы молодости.