Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»

* * *

Еще осенью 1962 года Алексей Николаевич обратил внимание — скорее всего, по совету своего зятя Д. М. Гвишиани (о нем чуть ниже), недавно ставшего кандидатом философских наук, но интересующегося проблемами социологии, экономики и управления, — на опубликованную в газете «Правда» статью профессора Харьковского государственного университета Е. Г. Либермана «План, прибыль, премия»[379].

Харьков и его жителей Косыгин знал еще с военных лет, имел представление об интеллектуальном потенциале харьковских научных (да и управленческих) кругов. И неудивительно, что статья именно харьковского экономиста легла на рабочий стол Косыгина.

И эту статью харьковского ученого Алексей Николаевич прочитал, что называется, «с карандашом в руках», останавливая свое внимание на узловых моментах.

Не сохранилось точных сведений о том, произошла ли личная встреча Косыгина и Либермана. Но если она все же состоялась, то какие вопросы могли обсуждаться?

Разговор начал сам Е. Г. Либерман:

— Я настоятельно рекомендовал бы обратить особое внимание на такие показатели, как «прибыль» и «рентабельность» производства.

А. Н. Косыгин в поисках ответа на самый главный вопрос задал свой контрвопрос:

— Почему именно на «прибыль» и «рентабельность»?

Е. Г. Либерман «парировал»:

— Для экономиста было важным найти простое и вместе с тем научно обоснованное решение одной из самых важнейших задач: выстроить систему планирования и оценки работы промышленных предприятий так, чтобы последние были сами заинтересованы в достаточно высоких плановых заданиях для себя, во внедрении новой техники и технологий и в улучшении качества выпускаемой продукции, то есть в наибольшей эффективности производства. Реальной эффективности можно было добиться, если разрабатывать планы предприятий только по объему выпускаемой продукции в номенклатуре и срокам поставок. А это стоило делать только с максимальным учетом существующих прямых связей между производителями и потребителями.

Все остальные показатели производства предприятиям просто не нужны, их надо освободить от «груза» показателей.

Сами же предприятия на основе полученного объемно-номенклатурного задания должны сами, самостоятельно, составлять конкретный план, в том числе по таким показателям, как производительность труда и численность работников, как заработная плата и себестоимость продукции, как накопления, как капиталовложения и новая техника. И только!

А. Н. Косыгин, разводя руками, ставил новый вопрос:

— Как же можно доверить предприятиям составлять планы, если все их предложения, как правило, ниже возможностей?

Е. Г. Либерман, без тени сомнения и с ходу отвечал:

— Возможности будут учтены, если предприятия сами — морально и материально — будут заинтересованы в привлечении существующих резервов не только при выполнении, но и уже при составлении самих планов.

Для этого по каждой отрасли промышленного комплекса необходимо разработать — на длительный срок — «плановые нормативы рентабельности». Проще и правильнее всего данные «нормативы» разрабатывать и утверждать в централизованном порядке — в виде «шкал», определяющих размеры поощрения работников в зависимости от достигнутого уровня рентабельности.

А. Н. Косыгин, в задумчивости:

— Насколько это целесообразно и оправдано?

Е. Г. Либерман, уверенно:

— Во-первых, чем выше будет рентабельность, тем и поощрение работника будет значительней, и объемы доходов, поступающих в государственный бюджет, будут увеличиваться. То есть рентабельность должна гарантировать рост «общественного богатства» и вместе с тем «страховать» от чрезмерно высоких отчислений в пользу предприятия.

Во-вторых, предприятиям предоставляется возможность получить «поощрения» благодаря долевому участию в доходе: чем рентабельней будет план, который предложит и разработает само предприятие, тем больше будет и поощрение. Если план не будет выполнен, то предприятие может рассчитывать на поощрение лишь в зависимости от фактической рентабельности. Если план будет перевыполнен, то предприятие получит поощрение из расчета средней ставки между плановой и фактической рентабельностью. Составлять заниженные планы станет для предприятия невыгодным делом. Вместе с тем появится стимул к выполнению и перевыполнению планов.

При невыполнении своих же заданий по объему, номенклатуре и срокам поставок продукции предприятие лишается права на поощрения.

Можно было значительно и упростить, и, вместе с тем, улучшить планирование рентабельности предприятий, так как последние должны получать только одно задание по выпуску продукции в номенклатуре и свои планы должны рассчитывать, исходя из существующей шкалы поощрений за рентабельность.

Еще один вопрос, ответ на который Косыгин искал для себя:

— Что необходимо сделать, чтобы добиться высокой рентабельности?

У Е. Г. Либермана и на это был развернутый, принципиальный и продуманный заранее ответ:

— Предприятие при разработке планов должно стремиться к наиболее полной загрузке мощностей и оборудования, так как прибыль должна быть отнесена в процентах к производственным фондам.

Предприятие в собственных интересах обязано будет повышать загрузку имеющегося в его распоряжении оборудования, отказаться от требований излишних капиталовложений, от создания ненужных запасов. Общепринятым было, что сырьевые и материальные запасы предприятий — «почти бесплатный резерв». Однако при введении новых правил, ориентированных на рентабельность производства, стремление к созданию исключительно «на черный день» запаса будет «чувствительно материально», так как будет сокращаться рентабельность, а значит, и поощрения. При оптимальном использовании мощностей предприятия будут стремиться к тому, чтобы максимально снижать себестоимость продукции, не завышать нормы расхода материалов, топлива, инструмента, энергии, поскольку снижение затрат и обеспечит повышение рентабельности.

Рентабельность, таким образом, будет выступать объективным критерием деятельности предприятия. Предприятия будут стремиться максимально повысить производительность труда, перестанут увеличивать рабочую силу, так как подобного рода увеличение снижает рентабельность и, следовательно, фонды поощрения.

Что касается фонда поощрения, создаваемого в зависимости от существующего уровня рентабельности, то он должен быть единым и единственным источником всех поощрений.

А. Н. Косыгин постарался вставить свое:

— Важной для производства — в условиях внимания к рентабельности и прибыли — остается задача увязать воедино коллективную и личную материальную заинтересованность в труде и использование части прибыли самим предприятием.

Е. Г. Либерман не возражал:

— Предлагаемые идеи освобождали предприятия от мелочной опеки со стороны Госплана, от попыток воздействовать на предприятия и работников последнего не экономическими, а административными мерами. Только само предприятие знает о своих резервах, о своих возможностях. И оно не должно опасаться того, что все его начинания будут свернуты лишь по «звонку сверху», что все основные рычаги планирования деятельности — финансы, бюджет, учет, капиталовложения, стоимостные, трудовые и натуральные показатели темпов развития, пропорций в сфере производства, распределения и потребления — будут определяться исключительно только из центра.

А. Н. Косыгин что-то набросал на листке бумаги:

— А если что, при составлении текущих плановых заданий предприятия будут бесспорно заинтересованы в том, чтобы произвести максимальное количество продукции, но при минимуме затрат. Сумма планов предприятий должна в полном объеме обеспечить не только выполнение, но и перевыполнение централизованных заданий.

Е. Г. Либерман не возражал, развивая мысль Алексея Николаевича:

— Предприятия не будут оспаривать предложения главков об увеличении показателей, так как поощрения от этого не должны изменяться: сумма и система отчислений останется прежней. При тщательной проработке плана размер поощрения будет оставаться высоким. Любое изменение плана со стороны центра вызывает требование со стороны предприятий пересмотреть все взаимосвязанные показатели; этого при новой системе быть не может.

А. Н. Косыгин постепенно выстраивает и свое видение:

— Предлагаемая система исходила из очень простого принципа: то, что выгодно обществу, должно быть выгодно каждому предприятию, каждому работнику. И наоборот: что невыгодно обществу, то должно быть крайне невыгодным для любого предприятия, для любого работника.

Е. Г. Либерман его поддерживает:

— Некоторые экономисты говорят, что нельзя слишком выпячивать прибыль, что это-де капиталистический показатель. Неверно это! Наша прибыль не имеет ничего общего с капиталистической. Сущность таких категорий, как прибыль, цена, деньги, у нас совсем иная, и они с успехом служат делу строительства коммунизма. Наша прибыль, при плановых ценах на продукты труда и при использовании чистого дохода на пользу всего общества, есть результат и в то же время измеритель (в денежной форме) действительной эффективности затрат труда.

Последнюю установку Е. Г. Либермана можно рассматривать и как попытку «отбиться» от критиков, укрывшись за чисто идеологическим обоснованием: конечно, прибыль остается прибылью, каким бы прилагательным ее ни маркировали — капиталистическая или социалистическая.

А. Н. Косыгин, опасаясь:

— Предприятия начнут выпускать только рентабельную продукцию, а от нерентабельной будут отказываться.

Е. Г. Либерман старается рассеять его опасения, аргументируя свои идеи:

— Во-первых, при нарушениях ассортимента предприятие будет лишаться всякого поощрения. А во-вторых, не должно быть такого, когда одни виды продукции высокорентабельны, а другие, в силу недостатков ценообразования, убыточны.

Таким образом, задача ценообразования — обеспечить рентабельность для всего ассортимента изделий.

Но на вопрос, как этого достичь, ответа Косыгин не услышал и не нашел.

Но у А. Н. Косыгина остаются и другие опасения:

— Предприятия начнут искусственно завышать цены на свои изделия, также давался ответ с указанием на то, что это труднее всего проконтролировать из центра. Потребители безразлично реагируют на калькуляции поставщиков, потребителей устраивает поставка по любой цене, лишь бы она была кем-то утверждена.

Е. Г. Либерман, «закрепляя» свои идеи:

— Любое повышение цен снижает рентабельность изделий. А устанавливаемые поставщиками цены будут проверяться с максимальной требовательностью. Считалось, что будет действенный, а не формальный контроль за процессом ценообразования.

В предложенной «харьковской модели» реформирования очень четко проводилась мысль о том, что рентабельность производства снизится, если предприятие возьмет курс на освоение большого ассортимента изделий и техники. Предлагаемая харьковским экономистом «шкала добавок и снижений размера поощрений» находилась в зависимости от представленного в плане того или иного предприятия удельного веса новой продукции: при выпуске уже освоенных изделий общий размер поощрений будет очень заметно снижаться, при освоении новой — «существенно повышаться».