Таежные трофеи

Основной зимний корм — мужские сережки березы, почки осины, ивы. Летом — разная зелень, молодые птицы нуждаются в белковом корме — различных беспозвоночных. Относится к видам, численность которых очень сильно колеблется, в смежные годы она может возрастать в два-три раза и сокращаться раз в десять. У подъемов и спадов есть определенная периодичность, на уровне 4—5-летних интервалов. Плохо отражается на рябчиках весенний холод, холодные дожди в начале лета. Один из основных их врагов — соболь, в местах его высокой численности много рябчиков не бывает.

Эта птица — один из самых массовых видов пернатой дичи, обитающая преимущественно в темнохвойной тайге. Замечательно то, что во многих местах количество рябчиков нисколько не сокращается (в отличие от лесов Европы). Поэтому оправданно снятие тех жестких норм их отстрела, которые еще недавно существовали в наших правилах охоты. Сегодня же почти повсеместно в Сибири добыча этого вида с 15 сентября нормами отстрела не ограничена. Конечно, появление новых правил не исключено, но будем надеяться, что оснований для этого не будет. Более жесткие ограничения охоты имеют место в пригородных охотничьих хозяйствах, куда удобно ездить на один-два дня, где нагрузка на угодья велика и поэтому не столь уж большие запасы дичи следует распределять так, чтобы их хватало на всех. В таких хозяйствах обычно устанавливаются пониженные нормы отстрела.

При более далеких поездках, когда до места охоты нужно добираться целый день, а то и целые сутки, охотник может попасть в угодья, где за день вполне можно добыть один-два десятка птиц. Такое количество трофеев делает охоту не только эмоционально насыщенной, но и экономически целесообразной.

В литературе есть немало описаний этой охоты. Там, где птиц часто преследуют, они становятся настолько осторожны, что добычливость охоты резко снижается. Нами под Красноярском на протяжении многих лет проводились учеты результативности охоты на рябчиков, при этом выяснилось, что добытой оказывается в среднем каждая десятая обнаруженная птица. Девять из них, подвергшись преследованию, становятся более осторожнее и добыть их становится еще труднее. Всем, кто охотился на рябчика в таких угодьях, встречались «умные» экземпляры. Они нередко откликаются на манок, но к источнику свиста — предполагаемому сопернику — не летят и не идут, рассуждая, вероятно, так: «Если ты, который свистишь, действительно рябчик, то прилетишь или прибежишь в ответ на мой свист, если ты не рябчик — то тоже придешь, но я увижу тебя раньше и ускользну». Безрезультативно посвистев некоторое время, охотник идет к такому осторожному рябчику, обнаруживает себя и укрепляет птицу в уверенности, что свистят по-рябчиному не только рябчики и этого свиста нужно опасаться.

Чем больше в лесу охотников, тем больше таких осторожных рябчиков, которые воспитывают таких же осторожных детей. Лет пятнадцать тому назад, когда еще не были введены путевки в конкретные охотничьи хозяйства и нагрузка на угодья была большей, чем сегодня, в конце охотничьего сезона под Красноярском из 40–50 встреченных рябчиков можно было добыть одного-двух. Тут уж те, кто выживал, становились практически неуловимыми.

Совершенно другое дело — охота в далекой безлюдной тайге. Там человек скорее всего воспринимается рябчиком как некоторое странное животное на манер медведя. Во всяком случае от него, как от любого четвероногого хищника, рябчики просто взлетают на ближайшее дерево. Здесь картина оказывается прямо противоположной описанной — спастись удается одной из 10–15 встреченных птиц. Механизм, препятствующий истощению запасов дичи, здесь должен носить организационный характер. На основании учетных данных (а без таких данных разрешать охоту вообще нельзя), специалисты-охотоведы рассчитывают, сколько птиц имеется в угодьях, сколько птиц сможет добыть то или иное количество охотников и сколько добыть можно, не подрывая поголовья. В соответствии с этими расчетами и выдаются (продаются) путевки. Конечно, это — теоретическая схема. На деле работники охотничьего ведомства заинтересованы в продаже возможно большего количества путевок, поскольку от этого зависит величина дохода. Но если на той или иной территории имеет место явный перепромысел, т. е. птиц становится мало, а добыть их почти невозможно, то охота прекращается из-за того, что становится неинтересной. Сегодня в Сибири охотники ради того чтобы добыть нескольких рябчиков за сотни километров не поедут, целыми днями по тайге ходить не будут.

Для того чтобы охота была успешной, нужно знать, как охотиться. Подобно другим животным, рябчики выбирают для жизни наиболее подходящее место. Когда начинается охотничий сезон, в сентябре, выводки этих птиц в одних случаях распадаются, в других объединяются в стайки. Стайку, конечно, обнаружить легче, но ее после первых же выстрелов охотник распугивает и в этом случае обучение птиц осторожности проходит гораздо успешнее, чем в случае «тайного убийства» одиночек, о котором другие рябчики ничего не узнают. Стайки, скопления птиц обычно встречаются на ягодниках, вблизи от них, причем на кормежку вылетают наиболее регулярно вечером, перед ночевкой.

Одиночки ведут себя несколько иначе. Они в любом месте находят достаточно корма и могут весь день проводить в темнохвойном насаждении, отыскивая там наиболее лакомые кусочки, одиночные ягоды, беспозвоночных. Однако и у таких одиночек или парочек излюбленными местами чаще всего оказываются опушки, поляны, прогалины, днища водотоков, берега небольших рек. Однородное, особенно высокоплотное насаждение этих птиц не привлекает. В начале осени, до опадения листвы, рябчики могут удаляться от темнохвойных насаждений в березняки или осинники на сотню-другую метров, а после опадения листвы, когда такие леса становятся прозрачными, всего на несколько десятков метров.

Описанные закономерности хорошо известны опытным охотникам, которые соответствующим образом и строят свой маршрут. Он обычно проходит по границе темнохвойных насаждений с вырубками и гарями. Если среди березняков и осинников появляются островки из ели и пихты — то их тоже нужно обследовать. В сплошной темнохвойной тайге нужно строить маршрут так, чтобы он проходил по дну ключей, по разреженным участкам леса. Словом, там, где преобладает береза, осина, сосна, нужно стремиться обследовать участки с темнохвойными породами, там же, где последние господствуют, искать островки березняков, осинников, открытые участки. Чем мозаичнее насаждения, разнообразнее их состав, тем, как правило, лучше рябчикам.

На распределение этих птиц существенно влияет погода. Чем она суше, тем меньше их в ельниках или пихтарниках, больше — на относительно открытых участках. Справедливо и обратное положение. В сырую погоду рябчиков нужно искать под пологом насаждений из темнохвойных пород, в основном по днищам водотоков. Существенно влияет на распределение птиц сезон. Чем ближе к зиме, тем меньшее значение для них имеет черника, брусника, кислица. В урожайные годы рябчики охотно едят рябину. Однако в любом случае больше поедается грубых растительных кормов. И если в начале осени птицы вылетали кормиться на ягодники, то в октябре — на березы.

В годы массовых размножений насекомых, особенно при появлении голых гусениц пядениц, рябчики переходят на этот корм. Он, конечно, гораздо питательнее ягод или вегетативных частей растений, и птицы заметно жиреют. Правда, после первых же заморозков гусеницы исчезают и рябчикам приходится довольствоваться обычным кормом.

Сам отстрел птиц, если он производится из дробового ружья, на первый взгляд несложен. Это действительно так, если «накрывать» зарядом птицу, получая порой комок перемешанного с перьями мяса. Квалифицированный охотник поступает иначе. В зависимости от расстояния до птицы, наличия перед ней ветвей, сучьев он или действительно «накрывает» ее (если стрельба ведется метров на 25 и более) или так выцеливает, чтобы дробь попала лишь в переднюю часть, в основном в голову или в шею. Для хорошо знающего возможности своего ружья стрелка, при умелом подборе зарядов, способов снаряжения патронов эта задача не является такой уж сложной.

Нередко складывается ситуация, когда убегающий рябчик словно специально подставляет заднюю часть туловища. В таких случаях лучше упустить птицу без выстрела, чем, жадничая, разбивать ее кучно летящим зарядом. Рябчик с пробитым во многих местах кишечником не только не может сколь-нибудь долго храниться, но просто невкусен.

Когда нужно спешить с выстрелом, что делать после него? В одних случаях вспугнутый рябчик неподвижно сидит на ветке, посматривая на охотника, в других — идет по этой ветке к ее концу, шея у него вытянутая, весь он напряжен. Так ведет себя птица перед тем, как улететь, тут нужно поторопиться с выстрелом. Признаком того, что рябчик может взлететь в любую секунду является также тревожная трель, ее особенно часто издают молодые птицы из еще не разбившегося выводка. Наконец, иногда наиболее опытные экземпляры взлетают в тот момент, когда, высмотрев птицу в кроне, вы поднимаете ружье. Тут уж ничего не поделаешь, стрелять в каждого рябчика «навскидку», не выцеливая, поскольку один из 10–15 может внезапно улететь, — нерационально.

После выстрела нужно как можно быстрее убедиться в его результате. Если рябчик как бы замер на мгновение, а потом камешком упал, — значит он бит намертво. Если улетел, то, естественно, следует проследить за направлением его полета и, судя по ситуации, попытаться еще раз подойти на выстрел. Правда, там, где эти птицы «настеганы», занятие это почти бессмысленное.

В случаях, когда результат выстрела неясен или птица падает, трепеща крыльями, нужно со всех ног бросаться к месту предполагаемого падения. Не увидев сразу добычу, нужно смотреть по сторонам с тем, чтобы заметить убегающего рябчика, бегом описать дугу, стремясь не упустить его. Дело в том, что будучи ранеными, эти птицы убегают, мастерски прячась. Не заметив подранка сразу, отыскать его потом — дело безнадежное. И не так страшно, если окажется, что рябчик был бит и в первое мгновение вы его не заметили, гораздо хуже, если, потеряв драгоценные секунды на осмотр места падения, вы позволите в это время скрыться раненой птице, обреченной на гибель.

Особо нужно остановиться на охоте с манком. Осенью им пользуются все охотники. Ведь если от идущего человека рябчик взлетает метрах в 10–20, то на манок откликается метров с 200. Кроме того, птицы вообще часто уходят пешком, оставаясь незамеченными. Вероятность того, что услышавшая манок птица отзовется, повышается, если остановиться в одной точке и просвистеть два-три раза. Конечно, свистеть нужно с теми интервалами, которые реально наблюдаются у птиц. Кроме остановки имеет значение и то, где находится свистящий человек. Если он идет по дороге, то шансов на то, что рябчики будут интенсивно откликаться меньше, чем при движении «по целине», хотя шума в этом случае больше. Причина здесь в следующем. Рябчик свистит не «просто так». Этот свист — заявка на владение данным участком (для экземпляров, находящихся в стайке, это сообщение о своем месте пребывания, тренировочное пение). Если на участке одного рябчика появляется второй самец, причем незнакомый, то, как правило, наблюдается ответный свист. Чем ближе к центру участка оказался свистящий охотник, тем больше шансов, что рябчик не просто отзовется, но и прилетит или прибежит, чтобы отстаивать свои права владельца. Дороги же, как и берега рек, часто служат границами участка. Поэтому рябчики могут и не реагировать на соперника, который не нарушил границы их владений. К тому же этот соперник оказывается перемещающимся вдоль границы.