100 великих тайн сознания

НЕОСОЗНАННАЯ ТЯГА К ВОРОВСТВУ

О том, что некоторые люди страдают болезненным стремлением «прихватить то, что плохо лежит», слышали многие. Психиатры эту навязчивую страсть называют клептоманией.

А «навязчивая и болезненная страсть» – потому, что страдающие этим недугом люди, совершая кражу, абсолютно никаких корыстных целей не преследуют. А когда их ловят с поличным, они, понимая предосудительность своих деяний, испытывают мучительный стыд и глубокое раскаяние, а затем в очередной раз совершают унижающий их достоинство поступок.

Обычно кража является импульсивным действием, которое можно сравнить с выбросом из парового котла через клапан лишней энергии. Но в то же время иногда кража, словно военная операция, тщательно планируется.

Чаще всего похищенный предмет какой-то особой ценностью даже не обладает. В этом случае удовлетворение клептоману приносит не сам предмет, а процесс его хищения. Он испытывает неимоверное удовольствие от риска, который присутствует в самом акте воровства, а если кража удалась, он получает еще одну порцию удовольствия.

Казалось бы, коль клептомания – это болезнь, то любой врач-психиатр без особого труда отличит клептомана от настоящего вора, который в случае неудачи может преспокойно заявить, что он никакой не преступник, а всего лишь больной человек.

Однако это далеко не так. Потому что наличие у человека болезненной страсти к воровству даже опытным психиатрам порой очень сложно доказать.

Известно немало случаев, когда человек после совершенной кражи, на которой он попался, начинал всех уверять, что случилось это спонтанно, и он сам не может найти объяснение своим действиям. И ему нередко верили.

Так, одна сотрудница библиотеки регулярно воровала у своих коллег небольшие суммы денег. Когда же ее уличили в воровстве, она тут же заявила, что страдает клептоманией. Но ее доводу никто не поверил.

К тому же, в отличие от профессиональных воров, каждая кража приносит клептоману неимоверные душевные муки, так как в большинстве случаев они являются честными людьми, которые, увы, не воровать не могут.

Весьма разнообразно отношение клептоманов к украденным вещам: иногда украденные вещи, словно реликвии, хранят, иногда – тайно возвращают их законным владельцам.

Например, Генрих IV возвращал украденные предметы, издеваясь над одураченными приближенными.

В психиатрии известен случай, когда клептоман специализировался на мужских меховых шапках, которых при обыске в его квартире нашли несколько десятков. Он их складировал, разглядывал, но ни одной не продал, объяснив это тем, что у него «хорошая зарплата».

Воровство – процесс, требующий значительного нервного напряжения, а значит, и немалых нагрузок на психику. Поэтому клептоманы удовлетворяют свою страсть периодически. Промежутки же между кражами у них, вероятно, заполнены воспоминаниями об удачных «операциях», которые и приносят им в это время своеобразный «кайф».

В зависимости от продолжительности этого болезненного состояния выделяют формы клептомании.

К первой группе относятся больные, у которых после одной-двух краж синдром на долгое время угасает.

Вторая группа включает тех клептоманов, у которых затянувшееся воровство перемежается долгими периодами «бездеятельной» жизни.

Представители же третьей группы – это хронические клептоманы, для которых воровство – это форма существования.

Что лежит в основе клептомании? Убедительно ответить на этот вопрос психиатры пока не могут. Хотя большинство из них считает, что связано оно со сбоем в механизмах волевого контроля над своими поступками или влечениями. Человека что-то заставляет совершить кражу, и он не в состоянии оказать этому «что-то» сопротивления.

Медики выделяют целый букет болезненных влечений: стремление к бродяжничеству, страсть к поджиганию, или пироманию, булимию – страсть к перееданию. И если большинство этих влечений «завязаны» на определенных инстинктах, то пироманию, как и клептоманию, ими объяснить довольно сложно.

Нередко клептоманию сравнивают с болезненным влечением к азартным играм. Действительно, в том и другом случае человек получает удовольствие от риска, от игры с ситуацией, от адреналиновой волны, которая захлестывает его в процессе воровства.

Некоторые психиатры связывают клептоманию с сексуальными отклонениями. Так, они считают, что сам акт воровства приносит клептоману определенное удовлетворение и, соответственно, усиливает сексуальную страсть. Кроме того, в самом процессе хищения в широком смысле этого слова осуществляется обладание, что, безусловно, в определенной степени может быть связано и с сексуальными желаниями.

Следует отметить, что клептомания довольно трудно излечивается. Порой для этого требуются годы. Но даже в этом случае положительный результат не гарантирован.