Закон Варпа IV

Глава 1

Из огня, да в полымя, что называется. То Хор’гейл надо мной издевался, затем Селес, а теперь вот адская ласка решила поиграться. Впрочем, если учесть, что с жизнью я уже простился, ситуация не столь плоха. Я жив, а значит шансы выкарабкаться из сложившейся ситуации еще есть.

— М-риу! — донесся довольный писк с бархана поблизости.

Красношерстный зверек весело носился по песку и нежился в теплых лучах местного светила. Кувыркался, скатываясь с крутых барханов.

— Спасибо, что выручила, конечно, — проворчал я. — Но раз ты способна телепортироваться через межзвездное пространство, можно меня переместить на Рунтар-прайм?

— Мряхи! — ответила ласка недовольно.

— Что? Почему нет? Где я вообще?

— Мру-и… — заявил зверек неопределенно.

— Зачем ты меня сюда притащила?

— Мри-хе-хе! — пискнула ласка нечто похожее на смех.

— Издеваешься? Ты ведь разумное существо, так? Для чего ты вечно пищишь и мриукаешь? Можешь ведь разговаривать нормально!

— Мри! — фыркнул зверек.

— Мри? А ну иди сюда, зараза! — разозлился я. — Я тебя научу нормальной речи!

Наверное, это было не самой разумной идеей — гоняться за могущественным существом, которое могло забросить тебя хоть в далекий космос, хоть на поверхность планеты. Хотя по идее гравитация должна блокировать любые перемещения через нижние слои варпа. Только поди объясни этому адскому созданию о законах мироздания — оно лишь посмеется.

Только я попытался схватить ласку, как та исчезла в красной вспышке. Не удержавшись из-за неожиданности, я свалился в песок и покатился вниз по бархану. Песчинки забивались в любые щели, в том числе и в рот. Отплевываясь и отряхиваясь, я поднялся на ноги. Ступни вязли в раскаленном песке. Ощущал себя будто еда на сковородке.

Красношерстный зверек, которого я про себя решил называть Мри, появился на вершине одного из барханов:

— Бол-ван, мри-у! — впервые произнесло существо нечто членораздельное.

После чего снова испарилось в алой вспышке. На этот раз с концами, как мне подсказывала интуиция.

— Мри, не бросай меня в этой проклятой пустыне! Я готов наглаживать твою прекрасную красную шерстку до посинения!

Лишь шелест ветра, который перекатывал песчинки с места на место, послужил мне ответом. Адская ласка растворилась в лучах зеленоватого солнца. Я посмотрел в небо, которое из-за цвета светила слегка отдавало зеленью. Эдакий оттенок морской волны. Ни единого звездолета или глайдера. Огляделся. Ни малейшего следа разумной деятельности. Лишь бесконечные сугробы белого песка и нескончаемый жар.

Вздохнув, я окутался защитным барьером из Молнии. Вода была бы в текущей ситуации предпочтительнее, но и молниевый поток отсекал большую часть жарких солнечных лучей. После чего двинулся в противоположную от находящегося в зените светила. Ноги мои утопали в раскаленном песке, но хотя бы барьер защищал ступни от натуральных ожогов. Адски горячее местечко.

Брел я по пустыне несколько часов. Солнце, будто в наказание, и не думало клониться к горизонту. Судя по всему, сутки на этой планете длятся галактических часов семьдесят или даже все сто. Хотя бы сила тяготения была в пределах нормы. По грубым ощущениям примерно на 90% от стандартной.

Меня принялась донимать жажда. Не так я себе представлял собственную смерть. Если бы мне пришлось умереть в бою с дейрами или падшими, то я бы не переживал особо. Но погибнуть в пустыне от обезвоживания как-то уныло. Чего только Мри добивалась, перемещая меня в эту безжизненную пустыню? Решила отомстить из-за моего непочтительного отношения?

Я начал видеть миражи. Колышущееся марево, поднимающееся над далеким песчаным горизонтом, складывалось в причудливые картины. Мне виделись далекие города, оазисы, космические корабли и даже целое море. Однако по мере приближения все они оказывались лишь пустой рябью.

— О, пауки-лыжники… — поприветствовал я еще один занятный глюк.

Огромные многолапчатые существа, похожие на гигантских пауков, скользили по белоснежному песку на высокой скорости будто лыжники, мчащиеся по морозным сугробам и обледенелым сопкам. Они довольно смешно перебирали лапами. До меня начал доноситься странный звук, похожий на свист, который издавали полозья у лап при прохождении по песку.

Пауки приближались, не желая исчезать, как прочие миражи. Я решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть, так что снял эфес с пояса и перевернул бластерной стороной. При ближайшем рассмотрении оказалось, что монстры применяли нечто вроде водного потока. Его они использовали как для движения на реактивной тяге, так и для заморозки поверхности перед собой. В результате звери мчались с сумасшедшей скоростью, которую другие животные бы по-другому просто не смогли развить на земле.

— Похоже, это все же не галлюцинация… — пробормотал я пересохшими губами.

Опасность взбодрила и вернула готовый расплавиться рассудок. По всей видимости, планета имела высокий эфирный фон, и некоторые звери смогли развиться эволюционно до потоковых органов. Я принялся активно стрелять Огнем из рукоятки бластера по стремительно приближающимся пауканам. Вот только попасть по ним оказалось той еще задачкой. Лишь когда расстояние значительно сократилось, сумел попасть в тело одного из противников. К счастью, защитный барьер его оказался слабым для моих зарядов, и я пробил тушу монстра насквозь. Паук рухнул на песок и еще очень долго скользил по инерции дальше, дергая своими длинными мохнатыми лапами.

Тем не менее, расслабляться не следовало. Остальные противники тоже сумели сократить дистанцию. Я не успел выстрелить в следующего, как он пронесся мимо меня на огромной скорости, выставив длинную конечность с лезвием, напитанным водным потоком. Паучара пытался на ходу разрезать меня на части. И у него это почти получилось. Песок подо мной превратиться в слипшуюся замороженную массу, так что ноги поехали в разные стороны. Лезвие не без труда пробило мой огненный барьер и царапнуло по ноге. Больно, но не критично.

От следующих пауков я откатывался в сторону. Монстры не успевали изменить траекторию, так что проносились мимо по инерции. Обдумав все нюансы, я решил чуть поменять потоки местами. Самый сильный Хаос пустил на защитный барьер, а Огонь направил в эфес. Ко всему прочему принялся выпускать огненный поток ногами, благодаря чему расплавил замерзшую ледяную корку и получил возможность маневрировать.

Новые морозные когти неслись на меня со всех сторон. Я подставил лезвие эфеса под удар одного из них, готовясь к различным исходам. Однако все прошло намного лучше, чем я ожидал. Концентрированный поток Огня из клинка легко срезал гиблую конечность, пробив звериное слабое естественное поле. Все-таки фокусаторы не зря так ценились теургами. В естественных условиях такой концентрации потока добиться сложнее.

Почувствовав себя увереннее, я принялся расправляться с пауканами. Нескольким особям удалось отсечь конечности, других лишить атакующих лезвий. Парочку задел прямо в тушу, что для них окончилось плачевно. Еще троих, лишившихся части ног, я сумел добить, поскольку они перестали носиться так быстро как раньше.

Стая лыжников-пауканов приняла стратегическое решение отступить и оставить слишком опасную добычу в покое. Пятеро мертвых тел монстров остались гнить на белоснежном песке под палящим солнцем. Я принялся исследовать останки. Голод меня после трапезы с Селес пока не донимал, но вот пить хотелось страшно. Поборов брезгливость, я принялся насыщаться темно-красной паучьей кровью. Благодаря странному зверью мне наконец удалось побороть жажду. Жаль, что только временно.

А затем изматывающий марафон продолжился. Помимо пауков я встретил в пустыне кого-то вроде тонконогих верблюдов, на которых охотились хищники. Здесь действительно изредка встречались оазисы с куцей, обглоданной травоядными растительностью и быстро пересыхающими водоемами. Ночь провел возле такого укрытия. Даже смастерил себе подобие бурдюка из добытых шкур. Вернее, провел ночь говорить здесь неправильно. Ибо я проспал лишь малую часть ночи. Сидеть еще десятки часов до рассвета не стал. Набрав воды, отправился дальше в темноте.

Часто поглядывал на ночное небо, изучая созвездия. Все-таки меня обучали астрографии и навигации, так что я хорошо ориентировался по наиболее ярким звездам галактики. Но в основном со стороны Рунтара и Талорана. В другом месте созвездия могли измениться до неузнаваемости. Лишь другие галактики образовывали прежние узоры, с какого уголка Нового Пути ты бы их не рассматривал, но их свет с трудом пробивался через межгалактическую пустоту. Я уж было начал полагать, что ласка занесла меня куда-то в иную галактику, но затем обнаружил знакомое созвездие, которое звалось талоранским. Увидеть его можно было только из противоположной части Нового Пути. Похоже, судьба завела меня далеко от родных просторов.

С монстров, владеющих потоковыми способностями, падали иногда частички души, но мало. Разве что для развития моей слабой Молнии подойдут. На этот пояс я и пустил добычу.

Возле очередного оазиса я набрел на отбившегося от стаи паукана, который отдыхал возле водоема. Выглядело животное как-то грустно, я бы сказал. Приглядевшись, я заметил, что одну из лап паучара где-то потерял. Торчал лишь последний сегмент. Похоже, по этой причине его и изгнали из стаи.

— Х-ша-шс! — зашипел на меня дикий зверь.

— Не кричи! — произнес я резко и активировал эфес, наполнив лезвие хаотическим потоком.

Зверь отпрянул, испуганный мощным и ровным излучением, исходящим от клинка. По всей видимости, чутье у этих существ было немного развито. Монстр осознал, кто здесь хозяин положения. Паукан попятился и уже хотел было навострить лыжи, как мне пришла в голову занятная мысль. Думаю, без посещения Каданги у меня подобной идеи и не возникло бы. Занятно, насколько жизнь в Большой степи меняет мировоззрение.

Я бросил в его сторону одну из паучьих лап, которую таскал с собой в качестве резерва еды. Зверь сперва отскочил, но затем, побродив вдоль грязного пруда, вернулся к лапе и принялся с упоением пожирать. И пофиг ему, что трапезничает он одним из своих сородичей.

Все еще сомневаясь, я таки решил задержаться возле оазиса подольше. Занялся приручением паучары. С каждой кормежкой сокращал дистанцию все больше. Мне удалось подстрелить одного тощего верблюда, явившегося на водопой, из бластера, так что в мясе дефицита не было. Очень помог опыт Каданги. Примерно аналогичным образом я занимался приручением гракса. Без этого бы я даже время тратить не стал, ибо приручение дикого зверя — задача на месяцы, а то и годы.

Паукан же, довольно быстро проникся ко мне симпатией и перестал шипеть при приближении. Или, скорее, не симпатией, а уважением. Он чуял мою потоковую мощь и признавал более сильной особью. Возможно, даже вожаком. Несколько часов постепенных кружений вокруг паучары дали мне возможность сблизиться и погладить его мохнатую шерстку.

— Не дергайся, — проговорил я твердым и спокойным тоном.

Еще спустя час у меня получилось наконец забраться паучаре на спину. Тот поначалу попытался меня сбросить, но активированный клинок заставил его вести себя примерно. В общем, потраченное время прошло не зря. Мне таки удалось заручиться поддержкой Семилапа, как я его обозвал из-за отсутствующей конечности. Травма не мешала огромному зверю передвигаться и даже тащить на себе ездока.