Раненые Звезды 5

7

Утром я смог выкинуть всю эту историю из головы. Дел накопилось порядочно, и я с упоением нырнул в рабочую рутину.

Была мысль перед обедом написать Захару — снова предложить встретиться, но, поразмыслив, я не стал этого делать. Он ведь сказал, что сам выйдет на связь, когда ситуация прояснится.

Я уже собирался сходить в столовую, когда в дверь моего кабинета постучали.

— Войдите! — ответил я, безо всякой задней мысли. Тренеры могли обращаться ко мне по любым вопросам, которые не удавалось решить на месте, я это приветствовал.

Однако, вместо одного из стренеров на пороге стоял совершенно незнакомый мужик. Мелкий, невыразительный, плюгавенький. Разве что глаза у него были необычно острые, царапучие.

— Позволите? — спросил он и, не дожидаясь ответа, зашёл в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Пожалуйста, — запоздало кивнул я на кресло, стоящее напротив моего стола, — чем могу помочь?

Мужик глянул на меня испытующе, плавно приземлился в кресло и ответил:

— Пока сложно сказать. Может, и ничем.

Я промолчал. Если уж ему хочется играть в такие игры — пусть сам выкручивается.

Мужик выдержал около минуты «гляделок», после чего, будто спохватившись, добавил:

— Возможно, мы могли бы помочь вам.

— Я, вроде как, в помощи не нуждаюсь, — ухмыльнулся я.

— Это пока, молодой человек. Хотя после вчерашнего я бы начал на этот счёт сомневаться. Не так ли?

Я снова не ответил, отметив про себя, что эта моя манера игнорировать искусственно создаваемые им ситуации смоделированного диалога мужика подбешивает.

— Ладо, — кивнул визитёр, — вижу, вы крепкий орешек. Это хорошо. Возможно, мы неудачно начали.

Я кивнул, всем видом показывая, что готов выслушать продолжение тирады.

— У нас есть информация, что вчера вечером вам кое-что показалось. У входа в бизнес-центр «Амальтея».

— Если схватка с вооружённым преступником — это и есть «показалось», — сказал я, — то да, мне определённо «показалось».

— Я насчёт того, куда потом девался обозначенный вами субъект.

— Хотел бы я знать, — хмыкнул я.

— То есть, вы не считаете, что он исчез?

— Как раз считаю.

— Хорошо. Допустим, — кивнул мужик, — но, как разумный человек, вы же отдаёте себе отчёт в том, что против вас могли быть использованы определённые… приёмы? Которые, вероятно, создали у вас некоторую иллюзию произошедшего.

Я снова выдержал паузу, но потом всё-таки ответил:

— Конечно. Теоретически это возможно.

Мужик просиял.

— Вот и отлично.

— Вы заходили специально, чтобы прояснить этот вопрос? — спросил я.

— В том числе. Но не только.

— У меня тут обед намечался, — заметил я, — мне бы не хотелось пропускать. Режим, все дела, вы же понимаете.

— Это не займёт много времени, — вздохнул мужик, — однако же, прежде, чем продолжить, я бы хотел попросить вас о конфиденциальности.

— Всё, о чём пойдёт речь, останется, между нами, — ответил я.

— Вы готовы будете подписать соответствующую бумагу?

— Нет, — ответил я, улыбнувшись.

— Мы можем прописать материальную компенсацию, — добавил мужик.

— Я не нуждаюсь, спасибо.

— То есть, даже не рассматриваете такой вариант?

— Нет. Не рассматриваю, — я снова улыбнулся, и приготовился встать, — у вас всё?

— Нет, — ответил мужик, напряжённо. Кажется, он готов был зубами скрежетать, — не всё.

— Слушаю, — спокойно произнёс я.

— Насчёт Захара, — вздохнув, продолжил мужик.

— Если сейчас вы мне начнёте втирать, от кого я должен держаться подальше, мне придётся дать официальный ход делу, — так же спокойно ответил я.

— Я уже говорил, что мы неудачно начали, — мужик неожиданно сдал назад. Он перестал злобно зыркать на меня своими колючими глазами, откинулся на спинку и даже как-то расслабился, — ожидал совсем не того. Извините.

Неожиданный переход. Если я верно оценил принадлежность визитёра, очень мало кто из его коллег в принципе способен на это «извините».

— Принимается, — заинтересованно ответил я.

— Захар ведь говорил, кто он? Где работает?

— В коммерческой айтишной организации. Учёный — программист, — ответил я.

— Верно. Всё так, — кивнул визитёр, — наверно, сейчас вы подумали, что моя задача — прикрыть предполагаемую утечку информации.

— Да, были такие мысли, — ответил я, — плюс попытка вербовки «в лоб». Это не добавляет доверия.

Мужик вздрогнул.

— В общем, всё несколько сложнее, — вздохнул он, — Захар не просто учёный. Он уникальный специалист, на котором держится проект, имеющий колоссальное значение для всей страны.

Я кивнул.

— И, учитывая значение этого проекта, он находится, скажем так… в особых условиях, — продолжал мужик.

— Пока не было заметно, — я пожал плечами, — никаких особых условий.

— Да, в этом-то всё и дело… это связано с личностью Захара. Он кране необычный, неординарный человек. Что называется «не от мира сего». Понимаете?

— Пока не очень… — ответил я.

— Самым простым решением было бы изолировать его и поместить под круглосуточное наблюдение где-нибудь в отдалённом уголке нашей страны. Ну, то есть, использовать методы, которые уже зарекомендовали себя в прошлом веке. Возможно, и для самого Захара так было бы лучше, но есть один нюанс… — мужик вздохнул, — он перестанет работать. Нет, конечно, заставить можно любого, однако… понимаете, с учётом специфики его личности, мы вынуждены идти на встречу.

Я улыбнулся.

— То есть, парень вас прогнул. Молодца!

Мужик проглотил это, подчёркнуто спокойно.

— Мы не про прогибы говорим. Понимаете? — Сказал он. — Дело прежде всего. Нам очень важно, чтобы он продолжал начатое. Любой ценой.

— Ну прекрасно, — кивнул я, — что ж. Не собираюсь вам мешать. Удачи!

— Захар сильно продвинулся, — сказал визитёр, не двигаясь с места, — буквально за последние два дня.

Я насторожился.

— Мы в курсе покушений на него. Кроме тех, свидетелями которых вы были, удалось предотвратить ещё восемь. Он под круглосуточным наблюдением. И стекло, через которое целился стрелок вчера, было пуленепробиваемым. Его заменили буквально накануне. Мы надеялись его поймать, — продолжал мужик.

Вот это уже больше стало похоже на нормальный, откровенный разговор.

— Могу дать описание, — сказал я, — но, так понимаю, вы не художник?

— Необходимости нет, — ответил мужик, — мы смогли зафиксировать того, кто покушался. Нам другое нужно… понимаете, у нас есть основания считать, что и продвижение в исследованиях, и серия покушений были так или иначе связаны с… с вами.

— Я ничего об это мне знаю, — ответил я, — да и вы, думаю, тоже догадываетесь, что я чист. Иначе разговор был бы совсем другим, так?

— Верно, — кивнул визитёр, — конечно же, мы вас проверили. Дело тут не в наших делах. Не в заговоре. Просто Захар, знаете ли, очень тяжело сходится с людьми. Он типичный одиночка. Ни девушки. Ни друзей. А тут вдруг проявляет инициативу, тянется к общению с вами… мы считаем, что вы крайне благотворно на него влияете. И хотели бы попросить продолжать это делать.

Это было неожиданно. Настолько, что я даже растерялся, не зная, чем ответить.

— Вот как… а что же он сам? Не может меня попросить?

— Он боится, что покушение вас спугнёт, — ответил визитёр, — что вы больше не захотите его видеть. Поэтому и звонить вам опасается. Не хочет узнать новости.

— Кстати, насчёт покушений. Вы сказали, они активизировались?

— Верно, кто-то пробудил внедрённого крота в одну из близких организаций. Просочилась информация о существенном прогрессе в наших исследованиях. И вот результат.

Я на несколько секунд ушёл в режим. Надо было просчитать вероятность того, что этот тип говорит правду, основываясь на его физиологических реакциях и общем анализе обстановки. Результаты расчётов меня обескуражили. Похоже, двойного дна не было. Я действительно был стимулятором для закомплексованного молодого гения.

Была в этом какая-то вселенская ирония: я, тот, кто всегда считал себя особенным, кто находился в центре событий — теперь смещаюсь в орбиту другой личности… в другое время это могло здорово выбить меня из колеи.

Но за время после моего прибытия в этот мир я уже свыкся с ролью осколка. Она меня даже устраивала.

— Мне… в первый момент показалось, что эта связь чисто импульсивная. Захар увидел сильного, успешного парня, никак не связанного с наукой, и спроецировал на вас все свои комплексы… — вдруг сказал визитёр, — давно я так не ошибался в людях. Понимаете, у вас даже внешность довольно стереотипична. Думал, никаких сложностей возникнуть не должно… но я не должен был забывать, что имею дело с Захаром. Теперь я начинаю догадываться, чем вы его зацепили.

— И чем же? — насторожился я.

— Вы не тот, кем кажетесь, — сказал мужик.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы сохранить невозмутимое лицо.

— Вот как? — Спросил я, — и кто же тогда я, по-вашему?

— Вы игрок, — продолжал визитёр, — даже удивительно, что вы не с нами. Надо будет разобраться, как пропустили такой ценный кадр во время службы. Вы можете гораздо больше, но вам нравится возиться там, где вы испытываете наибольший комфорт. При желании вы могли бы всю сеть подмять под себя, и пойти дальше, где действительно большие деньги и серьёзные дяди. Но вы намеренно себя сдерживаете. Наслаждаетесь каждой ступенью. Получаете от жизни всё по мере роста. И это очень правильная стратегия, скажу я вам. Жизнь — это сумма впечатлений. И удовольствие лучше растягивать.

Я улыбнулся. Да, мужик проницателен, как и полагается людям его профессии. И быстро сориентировался после первоначального прокола. Вот только выводы сделал неверные, приняв меня за одарённого карьериста.

— Что ж, — сказал я, — рад, что мы поняли друг друга.

— Не думаю, что вам понадобится, но своим содействием вы заслужите благодарность. А, значит, и подстраховку.

— Я напишу Захару сообщение. Ближе к вечеру. Приглашу его на экскурсию, — пообещал я.

Мужик поднялся с кресла. Протянул мне руку.

Я молча ответил на пожатие.

Он так и не представился. Впрочем, это было совершенно излишне.

За обедом я обдумывал наш разговор. Нет, всё было в порядке; я уверен, что мужик не будет чинить мне неприятностей — скорее, наоборот, обеспечит дополнительное прикрытие. Меня другое беспокоило: что же такого разрабатывает Захар, ради чего серьёзные люди устроили всё это? Он намекнул, что это нечто очень серьёзное, вспомнив про Манхэттенский проект. Но насколько это опасно? У меня ведь всё ещё нет выхода из этого мира. И погибать вместе с ним я был совершенно не намерен.

Надо бы прояснить этот вопрос. Только, конечно, прямо ведь его не задашь… неприятностей не оберёшься. Впрочем, я и без того вляпался по самое не хочу.

И ходуны… как они могли быть связаны с происходящим? Мужик выдал ту же легенду, что и сам Захар, про психологические приёмы. Но я ведь выследил ходунов задолго до того, как познакомился с Захаром. Кто они такие? Зачем пытались на него покушаться? Может, они представители некой условной враждебной силы, которая не хочет допустить появления очередного супероружия? Сверхшпионы, умеющие мгновенно перемещаться в пространстве? Или же обладающие продвинутой маскировкой? Но как тогда они попадали в руины, где я встретил их в первый раз? И под мостом — почему ходун не заметил меня, если предположить, что он был там, только под защитой маскировки? Ну и вишенкой на торте — труп и следы в аэропорту, которые исчезли просто посреди площадки.