Адмирал Империи 16

Глава 8

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: орбита планеты Херсонес-3.

Место действия: борт космического авианосца «Король Владислав».

Дата: 28 февраля 2215 года.

Я остановился перед дверями аудиенц-зала и повернулся к своим спутникам:

— Ну что, готовы? Сейчас нас ждет незабываемая встреча с самим паном-адмиралом Вишневским и сворой почитателей его таланта фехтовальщика…

— А он умм-ммеет? — протянул Кузьма Кузьмич, смотря на меня единственным глазом.

— Как говорят один из лучших мастеров клинка, — беззаботно ответил я.

— И ввы сумм-ммейетт-те егго одд-долллеть?

— Сейчас узнаем, — пожал я плечами, входя в открывшийся перед нами проем.

Аудиенц-зал «Короля Владислава» поразил меня своим великолепием. Под ногами у нас возникла голограмма выложенного мраморными плитами пола. По периметру зала стояли колонны, а между ними в роскошных позолоченных рамах висели голографические полотна, демонстрирующие сцены исторических битв поляков с турками, шведами и прочими захватчиками земного периода…

Потолок был выполнен в виде огромного купола, расписанного фресками с такими же героическими сюжетами. По центру потолка красовалась резная люстра в виде гигантского хрустального орла с распростертыми крыльями — явный намек на герб Речи Посполитой. У дальней от входа стены возвышался помост, который, по-видимому должен был послужить своеобразной ареной для сегодняшнего поединка между мной и вон тем молодым офицером, который на нем находился…

Сам зал до отказа был заполнен польскими космоморяками из команды «Короля Владислава», а может и с других кораблей 4-ой дивизии, которые собрались посмотреть нечастное в военное время зрелище в виде дуэли, да еще и с заклятым противником. Все собравшиеся, кто с презрением, кто с откровенным любопытством разглядывали меня и моих товарищей с ног до головы. Лица большинства из них явно выражали злорадное предвкушение грядущего зрелища, в котором, конечно же, победу над проклятым московитом должен был одержать их храбрый командующий. Ну как иначе! Могу поспорить, что многие уже делали между собой ставки на исход боя, и мой коэффициент в нем был куда ниже, чем у моего соперника…

— Приветствую тебя, господин адмирал, — высокопарно, слегка склонив голову, сказал Вишневский-младший, когда мы, пройдя сквозь толпу, оказались на помосте. — Рад, что ты не испугался и согласился ответить за те ужасные, оскорбительные слова, которые произнес в мой адрес…

Мариуш похоже, успел прийти в себя после моих оскорблений и сейчас старался показать себя хладнокровным и спокойным. Вот только меня не проведешь. Я видел с какой ненавистью смотрит на меня польский адмирал и как он сдерживается и фильтрует слова, перед тем, как их произнести.

Тем не менее, я не стал продолжать общение с ним в той же манере, в которой начинался наш диалог, потому, как добился всего, чего хотел, а именно отсрочки гибели своих кораблей, поэтому на приветствие Вишневского-младшего ответил кивком.

— У вас отличный флагман, пан-адмирал, — я огляделся по сторонам, не скрывая удивления масштабами и роскошью отсека, в котором мы находились. — Не желаете до начала дуэли заключить небольшое пари? Если я одержу над вами верх, то забираю ваш авианосец себе. Клянусь что сделаю «Короля Владислава» своим новым флагманом…

— А если ты проиграешь? — удивленно посмотрел на меня, Мариуш.

— Тогда забирайте себе «Одинокий», — хмыкнул я.

— Я итак его заберу, при любом исходе поединка, — рассмеялся молодой человек, переглянувшись со своими офицерами, стоявшими рядом. — Так что твое заманчивое предложение, московит, мне не интересно…

— Жаль. Что ж, теперь придется захватывать ваш прекрасный авианосец силой, пачкая его палубы кровью ваших сослуживцев, — вздохнул я, кивая на шумную толпу, собравшуюся вокруг нас. Я вообще за то, чтобы жертв было меньше, но если вы не желаете этого пари, то…

Я прервал свой спич, когда увидел, как мой соперник сделал знак рукой, и остальные польские офицеры покинули помост, на котором остались лишь двое. Как я понял, это были секунданты Вишневского. По воинственному лицу Мариуша стало понятно, что по-дружески поболтать, и тем самым потянуть время у меня с ним не получится. А время тянуть надо было, иначе весь этот спектакль с оскорблениями и вызовом был зазря…

— Готов к смерти, адмирал Васильков? — зловеще усмехнулся Вишневский-младший, делая мне навстречу два шага. — Тогда пусть наши помощники принимаются за дело. Предлагаю быстро покончить с церемониалом и перейти, наконец, к тому, зачем мы здесь собрались.

— Вы буквально с языка сняли то, что я хотел сказать, — улыбнулся я, косясь на стоящую рядом Алексу. — Для начала, давайте обсудим детали предстоящей дуэли.

Мариуш остановился и недоуменно посмотрел на меня:

— А что тут обсуждать? Встали, активировали сабли и бьемся до победного конца. Все предельно просто, на помосте в живых останется только один.

— С этим-то как раз никто не спорит, — согласился я. — Однако, согласно правилам поединков на саблях, перед боем стороны должны оговорить все нюансы. Иначе это будет не дуэлью, а обычной дракой. Я слышал, у вас в Речи Посполитой, впрочем, как и у нас в Империи, за подобные схватки во время боевых действий полагается приличный срок и разжалование в нижние чины. И если уж нас с вами в этом нарушении обвинят, то хотя бы не будем давать в руки военных прокуроров дополнительные козыри в виде несоблюдения кодекса поединщика… Согласны?

Мариуш недовольно скривился, явно раздраженный моей пунктуальностью, но тем не менее, кивнул:

— Ладно, излагайте ваши пунктики. Только постарайтесь покороче…

— Вы куда-то торопитесь? — усмехнулся я. — Может на тот свет? Не волнуйтесь вас там встретят в любое время…

— Перестань паясничать, Васильков, — нахмурился польский адмирал. — Ведешь себя крайне жалко…

Ну, не всем же быть таким как вы, пан-адмирал, — наигранно вздохнул я. — Итак, во-первых, нам следует определиться с формой поединка: будем ли мы сражаться в скафандрах или без них?

— Ты издеваешься⁈ — возмутился Мариуш. — Мы оба стоим в бронескафандрах, а ты спрашиваешь подобные глупости! Я уже сомневаюсь, боевой адмирал ли стоит напротив меня или зеленый курсант!

— Ну, мало ли, — пожал я плечами с видом простака. — Может, пожелаете скинуть броню и помахать саблей, так сказать, налегке. Нет? Ладно, понятно, продолжим далее…

К чему я принялся так скрупулезно обсуждать аспекты предстоящей схватки? Лично мне было плевать на правила и пункты, я в любом случае собирался разделаться с этим самодовольным адмиралишкой, но вот торопиться в этом деле было не нужно. Все просто, надо как можно дольше тянуть время, не боясь при этом выглядеть дураком в глазах всех этих собравшихся на развлекательное шоу панов и паночек. А если мою излишнюю дотошность противник расценить, как трусость, так это еще лучше, пусть Вишневский думает, что перед ним слабак…

— Однако, согласен, не будем лично опускаться до обсуждения мелочей, пан-адмирал, — произнес я, смотря на недовольное лицо Мариуша. — Пусть лучше этим займутся наши помощники… Алекса… — я кивнул своему старпому, которая тут же подхватила тему детального разбора предстоящего поединка, засыпав вопросами бедных секундантов польского адмирала.

— Согласно статье 3, оружие должно быть номинальной мощности. Каков именно данный параметр для плазменных сабель сражающихся? — протараторила Алекса, уставившись на польских офицеров.

Секунданты Вишневского переглянулись в замешательстве.

— Тридцать процентов, — неуверенно ответил один из них.

— Благодарю, — кивнула Алекса, что-то отметив у себя в электронном планшете. — А как проводится проверка системы блокировки удара? Вручную или автоматически?

— Эмм, автоматически, — пробормотал второй секундант.

— А как насчет режима безопасности? — не унималась девушка-андроид. — Соперники должны отключить блокираторы или нет?

— Это поединок чести, а значит, никакого режима безопасности на доспехах уставлено быть не должно! — вмешался в разговор сам Мариуш Вишневский, не менее своих помощников удивленный подобным расспросам от странно-ведущей себя девушки в офицерском кителе без погон и нагрудного жетона, но вооруженной, как на войну.

— Хорошо, — кивнула Алекса на ответ польского адмирала. — Тогда нам необходимо время на перенастройку систем бронескафандра.

После этих слов она подошла ко мне и стала внимательно изучать мое снаряжение для поединка, с помощью беспроводной связи войдя через планшет в программу моей брони, а на самом деле лишь делая вид, что занимается проверкой настройки системы безопасности. Я незаметно подмигнул Алексе, обрадованный, насколько быстро та поняла мою задумку и влилась в тему, и сам в свою очередь взял в руки шлем и погрузился в просмотр его настроек.

— Сферу можешь не настраивать, Васильков, — отмахнулся Мариуш, поправляя свои золотистые кудри, — будем биться без шлемов…

— Понимаю, — улыбнулся я, наблюдая, как мой противник явно собой любуется. — Действительно, такую красоту прятать грех…

— Ну вот, уже нашла одно несоответствие, — между тем, Алекса уже копалась в системе доспехов Вишневского. — Уровень мощности плазменного лезвия не должен превышать 30 %. А у вас стоит 32 %.

— Надеюсь, вы не думаете, что это было сделано специально? — заметно покраснел Мариуш, приказывая своим офицерам немедленно исправить параметры настроек своего оружия.

— Ни в коем разе, — покачал я головой, многозначительно переглянувшись со своими товарищами.

— Так, ну что, вы закончили, пани? — Вишневский строго посмотрел на Алексу, все еще копошащуюся и что-то заполняющую у себя в планшете.

Та перевела на меня заговорщический взгляд:

— Еще несколько минут, — ответила она. — Заканчиваю настройку…

Таким образом, доводя до исступления поляков, моя помощница продолжала выигрывать для нас драгоценные минуты. Собравшаяся в аудиенц-зале толпа начала скучать, нам в спину полетели усмешки и свист.

— Васильков, если ты это задумал для того, чтобы просто оттянуть неизбежное, — усмехнулся Мариуш, слыша реакцию своих «моряков», — то, ничего, кроме жалости к тебе после этого я уже не испытываю…

— Очень легкомысленно с ваше стороны, пан-адмирал, — я неожиданно перестал улыбаться, как делал все время до этого.

Вишневский тоже посерьезнел, видя мою реакцию.

— Как желаешь умереть, быстро и безболезненно или медленно и в мучениях? — спросил он, снова выходя вперед и активируя свою саблю.