Победитель будет только один

Глава 8

— Ну и последний на сегодня вопрос… — сказал майор Иванов, из княжеской службы безопасности. — Вы взяли Марию Николаевну на руки и вынесли из дома, и больше туда не возвращались, и не направляли никого в ту сторону для того, чтобы подчистили следы.

— Кроме полковника Говорова, я никого не извещал, о том, что там было, — ответил я устало, поглядывая на мужчин.

— Ладно, — встал еще один майор Иванов и показал второму майору Иванову на дверь. — На этом, пожалуй, все. Мы уходим. Спасибо за содействие.

— Может теперь все-таки ответите мне на вопрос… Зачем вы все-таки меня допрашиваете? — решил уточнить я прежде чем они ушли.

— О-о, — сказал, тот Иванов, который был старше. — Это всего лишь небольшая формальность… Есть определенные протоколы, и мы их выполняем… Больше ничего рассказать не уполномочен, но у меня есть информация, что к вам сегодня должен зайти полковник Говоров… Вроде, как он уполномочен, предоставить вам ответы на некоторые вопросы.

— Хорошо, спасибо, — сказал я и пожал офицерам руки. — Надеюсь по работе мы с вами больше не пересечемся.

— Мы тоже, — доброжелательно усмехнулись мужчины и вышли.

— Арсений Викторович, — прозвучало из коммуникатора. — Мне убрать чашки?

— Да, — сказал я. — Все убирай.

Секретарша появилась буквально через десяток секунд, собрала все со столов и шустро исчезла.

Я же откинулся на кресло. Было только половина двенадцатого дня, когда пришли представители князя. Опрос занял не менее получаса. Причем все эти вопросы мужчины уже задавали мне, как только я вернулся с Машей и Говоровым, к администрации князя.

Забрать его с поля боя оказалось на так и сложно, на машине Богрянина, я подъехал к одной из территорий на которой велся бой и просигналил. Мне повезло Говоров оказался рядом через минуту. Осознав глубину между бедер в которую влез по своей прихоти, скомандовал отход. Поначалу я хотел ехать один, а потом понял, что делать этого нельзя. Меня как на зло, остановит ГАИ, увидит Машу и потом доказывай, что ты не верблюд. Поэтому я дождался машины прикрытия и покатил туда, куда мне начал командовать полковник.

Краткий пересказа позволил ему войти в ситуацию. Он вызвонил князя и доложил о проделанной работе. Попросив меня ничего не скрывать, когда со мной будут говорить уполномоченные органы, а еще радовался и хлопал меня по плечу. Маша сидя радом с ним расслабилась и задремала.

Я думал, что я герой, но к сожалению, не все думали так же. Мы въехали на подземную стоянку, и я только успел выйти из машины, как спецназ, который, как я изначально думал предназначен для того, чтобы защитить Машку, схватил меня и скрутив руки потащил в сторону.

— Отпустите его! — кричала проснувшаяся Маша. — Что они делают?! Отпустите! Костя! Он же спас меня!

— Все хорошо, — схватил Говоров ее поперек туловища. — Вам нужна помощь, а этот человек может оказаться вовсе не тем, за кого себя выдает! Может это не Арсений!

— Отпусти меня! — кричала Маша, словно не слыша его. — Он меня спас!

— Мы во всем разберемся Мария Николаевна, — сказал мужчина, подошедший к ней.

Сам то я не вырывался, едва меня скрутили, получил в солнышко и нюхнул, какой-то гадости из прислонённой маски с баллончиком. Причем никакой угрозы от этого я не ощутил, меня наверняка хотели обезопасить от собственных необдуманных действий, чтобы я вдруг не стал сопротивляться.

Вот только целитель я или прогуляться вышел. Мой организм встретил отраву, стойко. На несколько мгновений голова закружилась, и ноги перестали мне подчиняться, но уже через десяток секунд я был в норме. Усилив конечности бахиром затормозил. Тянувшие почти бессознательное тело спецназовцы, остановились.

— Машка! — крикнул я, повернувшись назад. — Все хорошо! Иди к целителям! Это просто допрос!

— Пошел! — получил я удар под коленную чашечку от которого присел на одно колено, и мне вновь скрутили руки.

— Иду! Иду! — сказал я пригнувшись. — Тоже мне профи! Не могли сначала ее увести чтобы она не видела, как меня крутят.

— Поговори мне тут! — возмутился тот, который фиксировал правую руку.

— Да я вообще то не вырываюсь, — прохрипел я, согнувшись. — Может нормально поведете?

— Так пойдешь! — ответил все тот же боец.

— Ладно! — согласился я. — Как скажете!

Благо идти оказалось недолго. На лифте мы спустились на минус третий этаж. Я был удивлен, но меня сопровождало около десяти человек. Причем, у четверых я видел стихийные перчатки. Это значило, что как только я попробую вырваться они применят силу.

Даже не думал, что меня могут сопровождать таким количеством бойцов. С Говоровым, на операцию по освобождению Маши, поехало столько же бойцов. Беспредел — одним словом.

— «Что это? Признание моего высокого уровня подготовки, или обычная аппаратная ошибка, при которой все сотрудники действуют строго по инструкции?» — размышления на подобные тему помогло мне немного скоротать время пока сидел в допросной. А допросная была выполнена в лучшем стиле американских боевиков.

Металлический стол с наручниками, неудобный стул, огромное зеркало во всю стену. Хорошо еще хоть свет в глаза не бил. Постаравшись сесть, как можно более удобно я посмотрел на троицу бойцов спецназа, ставших перед входом полукольцом.

— Мужики, — обратился я к ним. — А вам со мной разговаривать вообще можно?

И пусть ответом мне было молчание я продолжил: — Я если честно ночь не спал и не помню, когда ел… Вчера, наверное…. Мне бы кофе.

— Сейчас придут опера, — неожиданно сказал один из них. — Об этом можно поговорить с ними. У нас другие задачи.

— Хорошо, спасибо, — сказал я и стал ждать, пока придут опера. А они пришли минут через пять и как раз с вкуснятиной: несколько стаканчиков кофе и десяток бутербродов.

— Добрый день Арсений Викторович, — поздоровался один из них. — Я майор Иванов и мой коллега майор Иванов. Мы, как и вы ночь на ногах и ничего не ели. Перекусим вместе? Не против?

— Наручники снимите? — спросил я, подымая пристегнутые руки.

— Снимем — ответил второй Иванов. В дальнейшем я их так и называл, потому что были они похожи друг на друга, и конституцией тела тоже совпадали. Понятно было что фамилии липовые, а имен они не назвали.

— Тогда не откажусь, — улыбнулся я мужчинам. Ну а вправду, чего мне опасаться. Да мне уже было немного все равно. Даже если вдруг меня назовут предателем Родины и будут допрашивать чуть ли не десяток дней мне будет все равно.

Машу я спас, судя по всему с Ао тоже все в порядке. Задача минимум выполнена и именно я ее выполнил, теперь можно расслабиться.

— Итак, — сказал первый Иванов, когда мы допили кофе и отставили пустые стаканчики в сторону и доели последние бутерброды. — Арсений Викторович, мы тут для того, чтобы услышать и запротоколировать все события, которые произошли с вами с того момента, как вы узнали, что Мария Николаевна похищена.

Мой рассказ был долгим, оказывается событий произошло много, хотя кое, о чем мне пришлось умолчать. Например, у меня было стойкое ощущение, что про мать и про предательство Тимофея, им не стоит знать, да и сам ритуал поиска не вызывал у опытных оперативников уверенности в том, что я говорю правду, они хотели подробностей, но я им их не рассказал.

— И все же, — после некоторого перерыва, сказал один из Ивановых. — Как так получилось, что из трех домов, к тому который необходим вы прибыли в одиночку?

— Все дело в том, что по результатам разведки, полковник Говоров, обратил внимание, что дома с красной крышей в секторе поиска имеют машины, похожие на которые были в ориентировках… Именно поэтому он и сделал вывод, что она у Дорониных. Думаю, что не стоит судить его за то, что он принял такое решение, оно было принято на основании фактов.

— А как же ваш внутренний компас? — уточнил второй.

— К моменту подъезда к населенному пункту Колодищи, он перестал работать, — ответил я. — Причину назвать не могу, в этом не разбираюсь от слова совсем. Вообще считаю, что в этом плане мне удивительно повезло. Хотя, судя по тому, что я видел, Мария Николаевна справилась бы сама.

— А вы сами, в каких отношениях были с Богряниным? — спросил меня первый Иванов, что-то помечая в блокнот.

— Абсолютно никаких, — ответил я. — После того, как его отец подписал капитуляцию мы один раз виделись на приеме в администрации. Больше по этому поводу добавить нечего.

— А какие между вами были отношения? — спросил второй, они задавали вопросы по очереди словно заведенные.

— Скорее враждебные. У него обида на меня, за поражение в войне, я же его просто не любил еще с лицея, — поморщился я.

— Бытует мнение, что вы специально подговорились с ним… И он для вас выкрал Марию Николаевну, которую вы в последствии спасли, чтобы получить ее расположение! — как ни в чем не бывало сказал первый и пристально посмотрел на меня.

— Бред, — спокойно сказал я, мгновенно закаменев лицом, и сначала у меня учащенно забилось сердце и злость от переживания и недосып, чуть не сыграли со мной плохую шутку, но я напомнил себе, что являюсь главой Рода и ответил, как можно более нейтрально, продолжая беседу в спокойном тоне: — Я как минимум не знал о том, что к Марии Николаевне нужно иметь особый подход и добиваться ее расположения, это, во-первых. Во-вторых, так уж получилось, что из-за всей этой катавасии я до сих пор не знаю, где она живет. В-третьих, все мои люди, которые могли бы выполнить подобные операции известны, вы бы давно указали мне пальцем на них и потребовали объяснений, если бы у них не было алиби. В-четвертых, чтобы выдвигать версии, нужны хоть какие-то факты, а не домыслы. И в-пятых, у меня нет мотива. В наших отношениях все было шикарно и до похищения.

— А что же вы скажете про людей Советниковых, которых обнаружила служба безопасности Марии Николаевны? Что скажете про тех похитителей, с которыми успели переговорить? — спросил второй Иванов.

— Ничего нового я не узнал, кроме того, что приказы им отдавал кто-то из Советниковых, но это вполне могла быть дезинформация, — ответил я. — Именно поэтому, по поводу людей нужно общаться с моим отцом. Это не только не в моей компетенции, я даже случайно, ничего не знаю по данной информации и по людям Клана.

— Но почему вы все же побежали в сторону особняка Богрянина? — был очередной вопрос.

— Просто интуиция, — пожал я плечами. — Я только подбежав понял, что это тот самый дом, но как-то связаться с Гордеевым не мог. У меня с собой кроме карандаша ничего не было.

— То есть это цепь случайных событий? — уточнил первый.

— Что-то было случайно, что-то мы с трудом, но сделали! — ответил я слегка улыбаясь.

— И все же, как так получилось, что из трех домов вы выбрали именно, дом Богрянина? — задал вопрос второй.

Они издевались таким образом надо мной несколько часов, повторяли вопросы раз за разом и немного смещали акценты. И на следующий день тоже и сейчас, когда меня уже выпустили опять зашли, чтобы пообщаться и в очередной раз запротоколировать мои объяснения.

Благо в этот раз они не усердствовали, провели опрос, в котором отразили все то что слышали до этого и ушли.