Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

— Да не — сам дойду… — отмахнулся Тарасов и охнув согнулся.

— Садитесь… Рано вам еще гулять с вашими ребрами.

***

Неделя больничного пролетела быстро. Катюхин, бегавший к Марине как на работу, бодро доложил, что его никто больше не преследует.

— На… Она те супчик передала. Чтоб выздоравливал… — Ротный сунул Тарасову банку и ревниво покосился на него, — Она тя, блин, лучше чем меня подчует!

— Ну, это легко объяснимо… Ты-то кабан здоровый, а я… — втянув щеки, Старшина провел по ним пальцами, — Я вон какой тощой… А у женщин у всех рефлекс: худое — кормить. К тому же я не зря вперед тебя к ней тогда успел…

— В смысле?

— Наплел про то, как тебя, героически и рискуя здоровьем, спасал. Теперь вот пожинаю плоды своего героизму. Да ты не ревнуй: женится, мужские обязанности, хозяйство тащить — это все я тебе оставлю. А сам — другом семьи буду. Другом семьи быть удобно. Пришел, пожрал на халяву, выпил, язык почесал и свалил. Хорошо!

В дверь постучали, потом в Каптерку сунулся дневальный.

— Товарищ прапорщик…

— Э! Боец! — возмутился Ротный, — Я для тя чего? Насрано? Как по уставу положено? Сперва обращаешься к старшему по званию, и просишь разрешения обратится к кому надо! Зашел — вышел, повторил!

— Виноват… — скрывшись, дневальный постучал снова, — Товарищ старший лейтенант, разрешите обратится?

— Рискни?

— Товарища прапорщика комбат вызывает…

— Так че ты вола ебешь? Сразу не мог сказать?

— Так я…

— Головка от будильника «Заря»! Наберут в армию по объявлению…

Старшина надел китель и поплелся в штаб.

— Вызывали, товарищ подполковник?

— Проходи и дверь прикрой…

— Что-то случилось?

— Помнишь наш разговор неделю назад?

— Когда вы меня подвозили?

— Именно.

— Помню…

— Рад вам сообщить, что, похоже все было именно так, как вы и предполагали, — Комбат с кривой усмешкой кивнул, — На старой ферме, в заброшенном убежище, пожар случился. После которого там нашли останки неизвестного мужчины. И обрез охотничьего ружья двенадцатого калибра. Сам обрез нигде не светился, но на нем, представьте себе, обнаружили отпечатки палцев.

— Отпечатки?

Старшина мысленно принялся перебирать в уме, что же и где он мог пропустить. Комбат, видя эту лихорадочную работу мысли, махнул рукой успокоится.

— Да. Отпечатки. Как оказалось, они, на ржавеющих поверхностях въедаются так, что удалить можно только механическим путем. Поэтому криминалисты, несмотря на пожар, смогли снять отпечатки и с оружия, и, даже, кое-какие фрагменты с гильз. И по ним вышли на неоднократно судимого местного жителя. Юсупов, фамилия. Который, под давлением улик, признался в убийстве ранее судимого Загиттулина Марата Бехтимировича, совершенного из мести за убийство им его сыновей, с которыми они вместе промышляли грабежами.

— Серьезно?

— Да. Правда он утверждал, что сделал это три года назад, а обрез у него, вот как на грех, за день до того украли какие-то бандиты…

— Врет поди? Свидетели есть?

— Только его друзья — алкаши.

— Ну эти что хочешь подтвердят.

— Вот и я о том… В общем — скажите Катюхину, по дружески, чтобы он насчет той ночной потасовки язык за зубами держал, потому что, похоже, ситуация с его дамой сердца разрешилась.

— Хорошо — скажу.

— Скажите… — Комбат посмотрел на часы, потом решительно встал и начал собираться, — Все. Можете быть свободны. И это… Василий Иванович — по человечески прошу. Прежде чем еще раз идти гулять, меня предупреждайте.

— Слушаюсь… — Старшина развернулся, но остановился у двери, — Разрешите с моей стороны вопрос? На счет той ситуации с нашей частью, о которой вы упоминали…

— Вот как раз собираюсь в штаб. Попробуем подойти к её решению с другого конца. Ликвидировать проблему, что называется, «в корне».

— Шансы-то есть?

— Шансы всегда есть. Не волнуйтесь — мы еще повоюем.

— Хорошо бы. А то я тут только обживаться начал.

— Я тоже…

***

Черный мерседес, проглатывая идеально настроенной немецкими кудесниками подвеской ухабы, мчался по трассе. Темнело. Внезапно, свет фар выхватил вышедшую из-за припаркованной на обочине серой «Волги» фигуру в милицейской форме, которая повелительно махнула жезлом в сторону обочины.

— Да просто забей, — лениво посоветовал один из пассажиров.

— Не… Их надо учить, а то совсем оборзели… — водитель крутанул рулем останавливаясь так, чтобы до него пришлось прогуляться, — Сча я ему устрою… Я ему сейчас эту палку в жопу запихаю…

Человек в форме, придерживая болтающийся на ремне АКСУ, подошел и вскинул руку чтобы представится, но водитель, нажав на клавишу стеклоподъемника, скорчился в презрительной гримасе.

— Ты что, мент? Номеров не видишь? Пропуска не видишь? — он ткнул пальцем в спецпропуск на лобовом стекле.

— Вижу… — остановивший их спокойно достал фонарик и посветил в салон, а, потом, прямо в глаза водителю.

— Да ты совсем охуел!!! Ты, мусор, меня в лицо знать должен!!! Я сейчас позвоню, и ты пойдешь на склад мешки таскать!!! Ты знаешь, кого ты остановил!?

— Знаю… Просто хотел убедиться наверняка.

— В чем ты, сука, «убедиться хотел», я не понял!!?

— В том, что вы все здесь… — кивнул человек в форме, делая шаг назад и вскидывая автомат.