Позывной «Мандалорец»

* * *

Бурундуки были сожжены дотла. Удалось ли кому-то спастись — было не известно. Осмотрев в визор шлема округу Лёня приметил в дальних кустах сигнатуры живого человека.

— Три человека вон те кусты проверьте. Там кто-то живой хоронится.

Гридни удивились, но трое поехали проверить и через несколько минут с ними вместе возвращался мальчонка подросток.

— Здравствуй, добрый молодец. Ты из Бурундуков?

— Здрав будь, боярин. Так и есть. Тутошний я.

— Кто ещё спасся?

— Бабы и мастеровых несколько и из других селений люди есть, кто убежать дальше не смог.

— Много вас?

— С полсотни душ.

— Беги к своим и все двигайтесь в Снегири. Там перезимовать поможем.

— Устояли Снегири значит.

— Устояли. Беги.

Малец убежал, а сотник не утерпел и спросил.

— Боярин, а как ты его углядел то? Парни говорят, что он там дрых на посту, а ты его раз и засёк.

— Просто увидел — чтоб не вдаваться в лишние подробности ответил Лёня.

— Ну, вообще, если ты три тысячи в полной темноте из лука уложил, то чему я дивлюсь.

— Давайте дальше, а разговоры после победы поговорим.

Ещё несколько селений выжженных дотла повстречались на пути, а после как раз и стояла крепость, гарнизон которой сдерживал осаду.

— Что делать будем? — спросил у него сотник.

— Сейчас хоронимся до вечера, а вечером мне все стрелы снесите я их прорежу как следует, что б на завтра проще было.

— А может с разгону вдарим?

— Тут их больше пяти тысяч и ты их решил сотней снести? А кто потом будет Русь защищать и детей рожать? — Нет. Чем больше мы их в ночь перебьём, тем больше своих жизней сохраним. Поздним вечером подошла основная рать.

— Ну, что зятёк, завтра в сечу.

— Предложение есть, Гаврила Спиридонович.

— Говори.

— В ночь костры не жечь, обойтись сухарями. Я ночью с луком побегаю, и спать Харенцам не дам. Мои ребята под шумок у них коней уведут. И вот таких крепких и полных сил вы с утра и атакуете.

— Мысль дельная. Только ведь тебе стрел надо побольше.

— Я думаю такая трудность вас не устрашит.

— Тогда делай как задумал.