Пионер – ты в ответе за всё!

Глава 12

Генерал-полковник Калинин широким шагом стремительно шел по коридорам штаба округа, кивками отвечая отдающим ему воинское приветствие офицерам и иногда пожимая руки. Наконец закончились двухнедельные штабные игры в Генштабе, он вернулся в родной округ. Теория и стратегия – это прекрасно, но не стоило забывать и о текущей рутине, ведь поддерживать в рабочем состоянии огромный округ, равный по площади нескольким Европам, было не так просто, и дел накопилось непочатый край. Но больше всего Дмитрия Ивановича интересовало не это. Были у него дела и поважнее.

– Докладывай! – войдя в свой кабинет, генерал повесил китель в шкаф, туда же отправил фуражку и, сев за стол, тяжелым взглядом уставился на полковника Петренко, последние десять лет служащего его адъютантом. – И не про эту всю муть! Что там с пацаном?!

– Как я уже докладывал, – ничуть не удивился тот, открыв папку, – генетическая экспертиза показала стопроцентную вероятность, что Чеботарев сын Павла и ваш внук.

– Это я уже знаю, что ты мне одно и то же десять раз талдычишь, – Калинин в раздражении стукнул по столу кулаком. – Ты мне скажи, какого хрена он еще не в СКА?! Без меня совсем ничего сделать не можете?!

– От вашего имени я направил запрос в КГБ о переводе Чеботарева в Спортивный клуб Армии, но оттуда пришел ответ, что он отказался. – Петренко давно служил с генералом и не удивлялся его вспыльчивости, как и не реагировал на нее. – Я переговорил с Арменом Вардановичем, в целом он был не против, чтобы оформить перевод, не спрашивая согласия Семена Павловича, но возникли сложности с одиннадцатым управлением. Оно почему-то уперлось, даже несмотря на позицию начальника управления. А потом и сам товарищ Тер-Погосян вдруг изменил свое решение. К сожалению, узнать причины не удалось, вы знаете, как комитетчики трясутся над своими секретами, но имеется предположение, что это связано с прорывом Чеботарева. Недавно он стал Разрядником, что превышает нормальную скорость развития, даже для тех, кто освоил сатори.

– Эта двинутая баба так и продолжает на нем свои эксперименты? – нахмурился генерал, побарабанив пальцами по столу. – Ладно, с Тер-Погосяном я сам поговорю. Мой внук особистом не будет! Это все, или еще что-то имеется?

– Так точно, имеется. – кивнул Николай Федорович. – На днях Семен Павлович оказался замешан в крупном скандале. Аристарх Владленович Митрофанов, парторг Союза писателей, обвинил его в плагиате. Дескать, для одной из песен Чеботарев использовал часть его стихов. Весьма сомнительное утверждение, как мне стало известно, эксперты однозначно высказались, что заимствования не было, но его поддержали в обкоме. В частности, инструктор обкома партии, некто Галкин, оказал всемерную поддержку и инициировал разбирательство, сам, впрочем, оставшись в тени. Свалил это на райком, где у Семена нашлись недоброжелатели.

– Погоди… Галкин… Галкин… – Дмитрий Иванович пощелкал пальцами. – Это не папаша того урода, что на Семена напасть пытался?

– Так точно, – подтвердил Петренко. – Он самый. Произошло разбирательство, которое, впрочем, ничего не принесло. Доказательств у Митрофанова не было, больше давили авторитетом, но Семен Павлович повел себя крайне жестко, даже попытался выйти из комсомола, когда ему начали угрожать изгнанием. Администрация школы также встала на его сторону. В итоге окончательное решение принято не было. Но буквально через сутки Чеботарева задержали за вымогательство. Якобы он вымогал у Митрофанова деньги за молчание.

– Тоже Галкин постарался? – а вот теперь генерал по-настоящему рассердился, и атмосфера в кабинете сразу стала мрачной и тяжелой, будто на плечи присутствующих легла тяжелая бетонная плита. – Удавлю гниду…

– Да, у него связи в Ленинском районе. Некто майор Карасев, – заглянул в бумаги полковник. – Следствие было поручено капитану Аникину. Кстати, он же вел дело Одержимого, которого убил Семен Павлович. Тогда тоже пытался выбить из него показания. В этот раз допрос третьей степени не применялся, Чеботарева довольно быстро отправили в КПЗ. У Карасева там работает… точнее уже работал двоюродный брат, который все устроил. Планировалось, что Семена Павловича отправят в камеру с уголовниками, которые выбьют из него признание. Но самого родственника Карасева в тот день на службе не было, а остальные решили не рисковать, посадив Чеботарева в обычную камеру. А утром уже сам родственник убрал его на работы, поскольку планировался приезд начальства.

– Я смотрю, там целая банда! – снова грохнул кулаком по столу Калинин. – Куда только Кулагин смотрит!!! Я на ближайшем совещании подниму этот вопрос! Распустились! Бандиты у них по городу с оружием разгуливают, людей похищают, а они школьников в кутузку сажают! Нет, я и с товарищем Васнецовым поговорю, и, если надо, до Москвы дойду! Развели махновщину!!!

– Думаю, что можно и без этого обойтись, – дипломатично заметил товарищ Петренко. – Там сейчас такая буча из-за этого, что вряд ли товарищ Кулагин усидит на своем месте. И началось все с Семена Павловича.

– Ну-ка, а поподробнее? – тут же заинтересовался генерал. – Чего там мой внучок учудил?

– Подробностей нет, КГБ происшествие засекретил, но из косвенных источников известно, что на кладбище в Новолуговом, куда Семена отконвоировали для работ, произошел микро-прорыв. В результате был тяжело ранен один из сокамерников Чеботарева, некто Василий Геннадьевич Иванов. Служил в ВДВ, Разрядник второй ступени. Отбывал наказание в пятнадцать суток за хулиганство. Обмывал рождение первенца и утопил трактор. Также угрожал расправой директору колхоза и участковому.

– Ладно, пес с ним с этим десантником, – нетерпеливо отмахнулся Дмитрий Иванович. – Что с Семеном?!

– Конвойный наряд сбежал, бросив его и других подконвойных, включая раненого. Дальше информации нет, но похоже, что Чеботарев в одиночку защищал остальных до приезда спецназа одиннадцатого управления. – Перевернул очередной лист полковник. – А после его забрали в контору и уже милиции не выдали. Наоборот, инициировали расследование о задержании несовершеннолетнего и заключении его в КПЗ. Причем это не похоже на обычные межведомственные трения. Комитет по-настоящему лютует, припомнили все что только можно. Карасев с родственником и Аникин уже задержаны, как и остальные фигуранты. У Митрофанова обширный инфаркт, откачать не смогли. ГУВД трясет и лихорадит. По слухам, происшествие привлекло внимание Москвы. Как минимум в дело вступил Комитет партийного контроля.

– А вот это замечательно! – Дмитрий Иванович довольно потер руки. – Пусть грызутся, мы в это дело лезть не будем. А с Семеном сам поговорю, намекну, что, если бы он не артачился, а сразу ко мне в СКА перешел, ничего этого бы не случилось.

– Не уверен, что сработает, – равнодушно заметил Петренко. – Судя по отзывам, Семен Павлович, с одной стороны, весьма рассудителен, с другой – вполне может идти на поводу эмоций. И в этой ситуации может просто не поверить вам. Может, стоит показать, что вас беспокоит его судьба? У него спор по поводу лотков с товарищем Чумаковым. Тот пытается забрать кооператив себе. Вот, может, и стоит помочь? Это не уровень регионального управления, тут они бессильны, а вам по рангу.

– Тряхнуть обком как следует, чтобы они там притихли… – задумался генерал, мысленно перебирая варианты. – Да… это можно. Давай-ка все данные по этому делу мне на стол. Посмотрю, а потом пообщаюсь с этим Чумаковым. Слышал я про него, молодой да ранний. И наглый сверх меры. Надо бы крылышки ему подрезать, чтобы знал, на кого хвост топорщить. Так, с этим решили. Никуда Семка от меня не денется, кровь не водица. Да, устроила Маша круговерть, а мне теперь расхлебывать. Эх Маша, Маша… Ладно, что там у нас дальше по плану?