Пионер – ты в ответе за всё!

* * *

Сижу в классе, решаю примеры. Экзамены все ближе, все нервничают, но я особо не парюсь. Сдать сдам, а там все равно придется уходить. Терять два года в старших классах я смысла не вижу, сатори позволило мне вспомнить старые знания типа алгебры, геометрии и прочей высшей математики, что я учил в вузе. Высшее образование-то у меня было, пусть я и заочно учился. А вот новейшую историю и историю КПСС подтянул, благо с этим тоже проблем нет.

В школе меня не трогают. После возвращения состоялась беседа с директором, где он выразил пожелания, чтобы подобные происшествия больше не повторялись. И намекнул, что песни и прочее это прекрасно, но лучше без них и без скандалов. Тут я с ним был полностью согласен, и мы пришли к соглашению, что я ухожу после девятого класса, а он со своей стороны на меня не давит, а оценки в аттестат пойдут от итоговых экзаменов. А ну и принтер разрешил оставить, я сумел убедить, что на том же фрезерном станке или просто точильном круге сделать оружие куда проще, чем напечатать из пластика откровенно плохого качества. Другого-то у нас попросту не было.

Ромка немного дулся из-за того, что я так легко решил отказаться от комсомола, но в итоге признал мою правоту. Ну или скорее сделал вид, так-то он тоже был упертым, не хуже меня. Не зря они с Поляковой были парой. Вот где что в лоб, что по лбу. Хотя справедливости ради надо признать, что насчет плагиата она меня не задирала. Но тут скорее влияние Зосимовой сказывалось, Лена защищала меня истово, я бы даже сказал исступленно. Короче, палилась по полной, отчего на нее с подозрением смотрели все девчонки в классе, а на меня, с еще большим – все пацаны.

Но мы ни в чем не признавались, хотя бы потому что сами не знали, какие у нас отношения. Тут, правда, у меня мелькала мысль, что это только я типа ничего не понимаю, а вот Леночка уже все решила и теперь методично подводит меня к нужной мысли. Но я ее отбросил, ибо мужик всегда все решает сам! Он же главный! Большинство наивных самцов так и думает, а я, прожив одну жизнь, точно знал, что не мы выбираем, а нас выбирают. Только вот спешить вешать ярмо на шею я не собирался. Мы еще молоды, всякое может случиться. Лена хорошая, но у нее впереди большое будущее, а у меня… последние события показывали, что произойти может что угодно, и зачастую даже люди тут ни при чем.

Вот кто мог предсказать появление зомби? Да никто! Тихомиров мне в этом открытым текстом признался, мол, если фиксировать крупные всплески еще научились, то с мелкими уже беда, а предсказать, где они произойдут в следующий раз, так и вовсе невозможно. А у меня было подозрение, что я каким-то образом притягиваю всю это паранормальщину. И весьма возможно, из-за своей природы попаданца или гостя из другой вселенной. Сдается мне, что все эти демоны и прочие твари тоже явились сюда из параллельных миров, вот и чуют меня. Ну или все это просто случайность, однако мастер Угвей фигни не скажет.

Другое дело Марина, вот с кем было легко. Даже, я бы сказал, слишком легко. Соседка нашла себе очередного парня, точнее мужика лет тридцати пяти или ближе к сорока, способного обеспечить ее хотелки. Но при этом мы продолжали встречаться, если это можно так назвать, когда ее мама работала в ночь. Как сказала сама Марина, я не собираюсь ради каких-то тряпок отказываться от шикарного секса, тем более что папик был женат и разводиться не собирался. Меня немного коробило такое отношение, но скорее от контраста с окружающим миром. Так-то я достаточно насмотрелся на содержанок всех мастей, даже сам имел парочку в свое время. Потом понял, что чувство собственной важности можно чесать и иными методами, и порвал все связи, но здесь, в Советском Союзе такое смотрелось дико.

Правда, соседка подняла меня на смех, заявив, что я жизни не знаю. И у каждого большого начальника или кооператора обязательно есть любовница, пристроенная на теплое место. А у отдельных даже несколько жен, но это не поощряется. Партия смотрит косо, хоть и официального запрета никто не накладывает. Хочется людям жить в коммуне – их дело. Но если что вдруг – прилетит в два раза больше, да и поменять надоевшую любовницу уже не выйдет, юридически-то у нее те же права, что и у первой жены. Так что большие боссы предпочитали не рисковать, идя по проторенному пути.

Понятное дело, я догадывался о чем-то подобном. Как бы ни хотели теоретики марксизмаленинизма вывести идеального коммуниста, с безупречным моральным кодексом и высочайшей внутренней самоцензурой, человек был и остается животным. Причем животным социальным, которому нужно не только удовлетворять свои элементарные потребности, но еще и подтверждать свой социальный статус. Красивые девушки, как бы это грустно ни звучало, один из видов аксессуаров, такой же, как дорогие часы, машины премиум-класса и прочие маркеры статуса. Половые сношения во многом тут вторичны, тем более что пожилые дяденьки были уже не так активны в этом вопросе, несмотря на все достижения советской медицины. Возраст, знаете ли, берет свое.

Марина свой статус дорогой игрушки понимала и ничуть этим не тяготилась. У нее вообще стиль жизни был, как у той Красной Шапочки из анекдота – дорогу знаю, секс люблю. Так что я тоже не стал терзаться моралью, оставив все как есть. Решит соседка прекратить наши встречи, будет грустно, но ничего страшного не случится. У меня в запасе Маша Ложкарева есть. Она на днях неожиданно изъявила желание встретиться, и наше свидание, начавшись в кино и кафе, вполне закономерно закончилось у нее дома, ко взаимному удовольствию. Я успел исчезнуть до того, как ее родители вернулись, но в целом мы неплохо провели время, и я был не против встретиться как-нибудь еще раз. Девочка тоже была довольна, мы переписывались каждый день, но дальше привет, как дела, разговор у нас обычно не заходил. И меня и ее это полностью устраивало.

Вообще у меня за последние дни сложилось впечатление, что я победил босса, получил кучу плюшек, перешел на новый уровень и теперь нахожусь в его самом начале, где противники простые или их нет вовсе. Уж слишком спокойно было последнюю неделю. Меня никто не трогал, я спокойно учился, готовился к экзаменам и исправлял прошлые двойки. Писал методичку по стилю семьи Персивер, пытаясь правильно передать все хитрости энергетических техник. Без помощи Выгорского у меня точно ничего не получилось бы, но у Виктора Михайловича был большой опыт в таких вопросах.

Он даже подопытных кроликов нашел, из бойцов спецназа разных рангов. И под присмотром Анастасии я испытывал на них, как работает шоковый удар с оружием и без, как он проходит через защиту разных типов у каждого ранга и так далее. Короче, был организован целый полноценный эксперимент, в ходе которого наш прекрасный ангел-целитель с видом вивисектора наблюдала, как падают парализованные спецназовцы. Хорошо хоть вскрывать их не стала, а то с нее станется.

Не менее удачно получилось и с Хомяком. Миха, наконец, нашел цифровых художников для переработки игр, чей стиль мне понравился. Первые три попытки оказались неудачными. У ребят было либо слишком мало опыта, либо лепили дичайшую отсебятину, которая категорически не вписывалась в концепт. А я так не мог. Привычка, если уж взялся, то делать как надо, появилась у меня давно, и отказываться от нее я не собирался. Именно поэтому я переносил игру на новый движок, способный поддерживать графику гораздо более высокого уровня, и хотел, чтобы визуально она смотрелась достойно. И наконец, специалисты, способные это сделать, нашлись.

Но самый большой сюрприз мне преподнес Шилов. С нашей сети шаурмы сняли все ограничения, проверяющие подписали все, что надо, и мы могли открываться. По словам Льва Ивановича, это был результат бури, бушующей в МВД

и частично зацепившей даже обком партии. Причем не только Галкина-старшего, за которого взялся Комитет партийного контроля, но и всех остальных тоже. Первый секретарь обкома рвал и метал на последнем совещании, обещая лично удавить следующего, кто так накосячит, что даже Чумаков решил пока лечь на дно. Это радовало, но и давало еще большую необходимость встретиться с ним и поговорить. В ситуации, когда мы не выступаем с позиции жертвы, наши шансы договориться возрастали, ведь я не отбросил мысль о выходе на всесоюзный уровень. Развитие было нам жизненно необходимо, и об этом стоило задумываться уже прямо сейчас.

Звонок оповестил, что последний урок на сегодня закончился. Я закрыл тетрадь и вместе с учебниками убрал ее в рюкзак. С портфелем на мотоцикле было неудобно, так что мой выбор был вполне логично обоснован, хоть обычно с рюкзаками или ранцами в школу ходили только младшеклашки. Но мне на косые взгляды всегда было плевать, так что я закинул рюкзак на плечо и, попрощавшись с ребятами, направился в раздевалку за курткой и шлемом. Сегодня я хотел наконец попробовать запустить нейросеть, так что был весь в предвкушении, выводя мотоцикл со стоянки, когда возле меня остановилась машина. Солидный внедорожник, дорогой даже с виду. А номер 0001 как бы намекал, чье это авто, тем, кто с первого раза не понял. Я тяжело вздохнул. А вот и первый монстр нового уровня. Двери внедорожника открылись, и оттуда показался незнакомый мне полковник.

– Семен Павлович? – судя по взгляду, спрашивал он только из вежливости. – Вас хочет видеть Калинин Дмитрий Иванович, ваш дедушка. Будьте добры.

– Значит, ему не повезло, – я напялил шлем и завел мотоцикл. – Потому что я его видеть ни капли не хочу. Так ему и передайте.