Перевал

Глава 12. Что-то мне не нравится, но давай посмотрим

Идти через город категорически не хотелось.

Город — место, где можно легко спрятаться, пожалуй, даже лучше, чем в лесу: тут тебе и квартиры, и гаражи, и чердаки и подземные коммуникации и вообще много-много всяких полостей, где можно укрыться и вести прицельный огонь по противнику. А ещё можно заминировать всё, что угодно и на тебя обвалятся тонны кирпича и бетона. Недаром, городские бои являются наиболее сложными, и чтобы выбить врага порой приходится равнять город с землёй ракетами или авиабомбами, а то и тем и другим сразу.

Успокаивало одно — Афанасий и полковник Смирнов были уверены, что здесь им точно никто не повстречается. Мол, все кто мог умереть уже умерли и очень давно, а мертвецы только в кино из могил восстают. В реальности никакой угрозы, кроме болезней, они живым нести не могут. Лежат себе и лежат в сырой земле, взирают на проходящих мимо пограничников бессильным пустым взглядом.

Да, этот путь был самым коротким, но в настоящих условиях, это всё равно, что идти через кладбище ночью: вроде ты понимаешь, что мертвецы тебе ничего плохого не сделают, но подспудно всё равно нервничаешь, ожидая того самого, невероятного. Суеверия, вколоченные в подсознание веками сказок и баек, в которых мертвецы могли, если им припрёт, подняться из могилы, игнорировать было почти невозможно.

А может, это просто естественная реакция, выработанная миллионами лет эволюции, говорящая тебе, что там, где лежит много мертвецов, там — опасность. Там — болезни и смерть. И лучше тебе убираться оттуда подобру-поздорову и как можно быстрее.

Однако, пацаном Алексей на спор даже ночевал на кладбище. Натерпелся, правда, страху, когда в потёмках увидел шатающиеся меж могил силуэты, но оказалось, что это обычные кладбищенские бомжи, которые пролезали через дыру в ограде и искали чем бы поживиться: оставленной водкой с хлебом, или конфетами, благо сильны ещё в нас древние языческие традиции, требующие снабдить покойника едой из этого мира.

Ну и цветы, искусственные и живые, стырить, чтобы потом продать их по новому кругу скорбящим родственникам.

Бомжей тогда сторож с двустволкой разогнал, а его, Лёху Плетнёва, не заметил. В общем, так тогда Плетнёв и вышел победителем в споре с пацанами, обзаведясь определённым уличным авторитетом.

Количество мёртвых тел, которые они встречали по дороге, выросло в разы, и ничего иного, собственно, никто и не ожидал. Город есть город.

Каждый город по своему похож и одновременно отличается от любого другого, но оказавшись в любом городе мира, ты всё-таки будешь понимать, что ты всё еще находитесь на бренной Земле и никуда её не покидал.

В эпоху высокоскоростного интернета ты наверняка видел пейзажи и ландшафты иностранный поселений и особо волноваться не будешь, окажись ты, например, в каком-нибудь средиземноморском городишке, которые, что в Хорватии, что в Греции, что в Италии или на Кипре очень и очень похожи. ну, это если ты, конечно там окажешься по своей воле, а не очнёшься с мешком на голове.

Много солнца? Значит окна должны быть узкими и высокими, скорее всего оборудованными жалюзи, а крыши будут плоскими, так как на них не будет скапливаться много снега даже зимой, да и дожди там в дефиците.

Много тепла? Значит можно установить солнечные батареи и цистерны для нагревания воды на крыше, а не проводить центральное отопление или горячую воду отдельным водопроводом, но это что касается частного сектора.

Дорожные знаки, в принципе, во всех городах мира одинаковые, разве что отличаются в небольших деталях прорисовкой человечков, обозначающих пешеходный переход, детей и т. п. А "зебры", так они и в Африке зебры, как говорится.

Сейчас они были в городе. Чужом городе. Он был похож на многие земные, и от этого становилось лишь неуютнее. Ты словно оказался в зазеркалье, из которого не можешь вырваться. Всё такое похожее, но одновременно другое.

С двух сторон и впереди возвышались высотные дома от пяти этажей и выше, но таких небоскребов как в Штатах или в Дубае не было. По прикидкам Алексея самое высокое здание, которое он мог увидеть было этажей тридцать в высоту и чем-то напоминало московскую "сталинку", но лишь на первый взгляд и издали.

Первые этажи, как и положено, в обычных городах занимали, судя по всему супермаркеты и рестораны разной степени дороговизны и размера. Что касается этажей выше, то не исключено, что там, в своё время, были как офисы, так и жилые квартиры.

Алексей испытал острый приступ любопытства: очень уж хотелось зайти в один из подъездов, подняться на жилой этаж, и посмотреть как жили люди этого мира, пока он был полон жизни. Оно, конечно, тревожить мертвецов в их квартирах, которые стали им склепами, не очень правильно, но разве не этим занимаются археологи? Вскрывают чужие могилы и вытаскивают на свет останки незнакомых их людей, чтобы показывать их в музее вместе с сокровищами, которые должны были помочь мёртвым оплатить их дорогу в загробном мире.

Интересно, сколько времени требуется, чтобы захоронение человека перестало считаться таковым, перейдя в статус археологического наследия, раскопав которое, можно выставить вещи покойника и его самого на обозрение любопытствующей толпы? Судя по Египетским мумиям, минимум две с половиной тысячи лет, а то и больше.

— Словно в одном огромном морге, — Данила осматривал группу тел, лежащих на тротуаре. По всей видимости это была семья, или хорошие знакомые. Заглядывать в трёхколёсную коляску, рядом с которой на широкий подоконник витринного окна присела, словно бы отдохнуть женщина, он не стал.

— Чёрт! — а Алексей заглянул. И пожалел об этом. Маленькое тельце лежало, накрытое маленьким одеяльцем, и в одной ручке сжимало некогда цветастую погремушку. Такое теперь долго не развидеть. Но интерес к коляске был вызван другим.

— Слишком хлюпкая, — заметил Данила. — На младенцев рассчитана.

— Да вижу я, надо искать, что покрепче. По первым этажам прошвырнуться что ли.

Это была типичная широкая городская улица. И на ней было полно автомобилей и прочих транспортных средств, занявших проезжую часть. Много-много легковых автомобилей, автобусов, небольших грузовиков. Как же здесь должно быть было шумно… когда-то. И это при том, что город издалека показался им не таким уж и большим.

Все они неподвижно стояли уже десятки (а может и сотни) лет, если, конечно, верить прадеду Афанасия. Часть из них стояли ровными рядами, будто апокалипсис застал их в ожидании разрешительного сигнала светофора.

Собственно, да, вот и светофор. А вот там ещё один. Закреплены над проезжей частью на столбах. Пучеглазые такие, словно кто-то пытался изобразить светофор в стиле ретрофутуризма. Вот только сигнальные лампы размещались здесь не вертикально, а горизонтально, что в обычных городах, в которых приходилось бывать Алексею, было редкостью, и некоторые имели четыре "глаза".

Но на перекрёстке и перпендикулярной улице, дела обстояли совсем иначе: здесь было видно, что транспортный поток был в движении, когда произошла катастрофа, чем бы она ни была вызвана. Автомобили столкнулись и образовали кучу-малу, навалившись друг на друга, многие выскочили на пешеходную часть, врезавшись в стены домов, и задавив, скорее всего, уже мёртвых людей.

Другие влетели на полном ходу в витрины магазинов, разбив их в дребезги и усеяв тротуар миллионами стеклянных осколков, которые неприятно хрустели под берцами.

Одно из зданий, мимо которого они шли, привлекло внимание Алексея, так как через разбитое огромное стекло можно было увидеть внутреннюю обстановку.

— Денис Николаевич! Разрешите обратиться! — Алексей смешал неформальную и официальную форму обращения.

— Говори, — пробурчал полковник Смирнов из-под маски. Ему здесь явно не нравилось.

— Я понимаю, что здесь ничего трогать нельзя, и всё такое, но нам бы найти что-нибудь на колёсах, чтобы Александра тащить было полегче, как думаете? Если эту чёртову пыль стряхнуть, да чтобы сильно не фонило…

— Да уже как бы всё равно. Врачи нам во все естественные и не естественные отверстия залезут, чтобы не оставить и намёка на заразу, — обречённо произнёс полковник, глянув на замотанную скотчем штанину Плетнёва. Добавил. — Идти ещё долго. Есть предложения?

— Ну, можно пошарить в этом торговом центре или другом по пути? — он указал на разбитую витрину. — Прошвырнуться по ближайшим зданиям. Если здесь были магазины, то товар же надо со склада в отделы на чём-то развозить.

— Хорошо, — согласился полковник, — возьми Дмитрия с его дозиметром, Данилу и осмотритесь вокруг, может, что-то и накопаете. А мы пока передохнём. Только ищите что-нибудь попроще, всё равно из техники здесь ничего не заведётся, изоляция рассохлась, топливо испарилось. Да и как управляться с ней, мы, если честно, не знаем.

Алексей хотел было сказать, что это лишь вопрос времени — понять, как управляться с местным транспортом, но его-то как раз сейчас было в обрез, и пытаться завести неизвестный автомобиль с неизвестным двигателем, а потом пытаться им управлять… Хотя, чего уж там, он бы удовольствием попробовал!

Но полковник был прав, транспортные средства спустя столько лет простаивания под открытым небом выглядели непригодными к езде.

Получив добро от командира (видимо, тот, помимо прочего, решил воспользоваться ситуацией и собрать о данном мире, как можно больше информации) и включив фонарики, так как естественного освещения категорически не хватало, они осторожно прошли в пролом, чтобы осмотреться.

— Что-то мне это не нравится, но давай посмотрим, — произнёс Дмитрий под мерный треск дозиметра перед тем, как соскочить с подоконника разбитой витрины внутрь.

Судя по всему, здесь когда-то давно располагался ресторан, бывший частью большого торгового центра. Да, здесь определённо должно было найтись что-то подходящее для перевозки их раненого товарища.

Открывшуюся их взорам картину Алексей уже видел в заведении на трассе, где они нашли группу высохших маленьких детских мумий в сопровождении двух воспитательниц. Только здесь масштаб был гораздо больше: десятки трупов, сидящих за столиками, склонившиеся над столовыми приборами, положившими головы на столы или прямо на тарелки, в которых когда-то была еда. Многие лежали рядом с опрокинутыми стульями и столами. Как и в придорожном кафе, здесь были те, кто умер не сразу, и попытался что-то сделать, но что ты можешь успеть за несколько секунд? разве что осознать, что смерть окружающих тебя людей, это последнее, что ты видишь в свое жизни. Наверняка в голове успеют пронестись образы родных и близких, но не более. Слишком всё быстро здесь произошло.

Трупы за столами, трупы на полу, трупы за барными барными стойками. Везде. Всех возрастов.

Если это было оружие, боевой патоген или что-то вроде бомбы (нейтронной?), то военные всего мира оторвали бы руки за любую информацию о нём и хоть какие-нибудь образцы.

Один из иссохших трупов, вроде как молодого мужчины, лицо которого оскалилось безгубой улыбкой смерти, полулежал на барной стойке, держа в вытянутой руке широкий стакан с толстым донышком, и положив голову на плечо. Такой себе Джокер с того света. Если что-то в стакане и было, то оно давно испарилось, оставив место пыльному осадку.