Огню плевать

Глава 6. МОЙ БАШЕР БЫСТР

Дождь решил не усиливаться, а зарядил на одной ноте, противный, мелкий, липкий и густой настолько, что им можно было дышать. «Улицы» Базара превратились в мерно-колышущийся поток зонтов.

Массивная вытянутая маска затрудняла дыхание и натирала переносицу, а края капюшона не позволяли полностью контролировать фланговые зоны и заставляли постоянно крутить головой. Но я терпел эти вынужденные меры безопасности, потому как Гариб-базар мог не оценить мою бледнолицую уникальность, да и лишнее внимание сейчас было совершенно ни к чему.

Из плюсов: я почти не выделялся из толпы — многие чу-ха вокруг тоже предпочитали носить глухие маски, накидки или заматывали морды платками.

Над шумными переулками (гул Бонжура по сравнению с ними казался приятной мелодией) висели гроздья смирповских камер, тотально разбитых или отключенных местными глаберами.

Тетронов, даже закованных в кастура, не наблюдалось и в помине. Время от времени над Базаром появлялись мелкие, управляемые дистанционно летательные шпионы без опознавательных знаков, якобы залетевшие сюда случайно. Но их сбивали и разбирали на запчасти быстрее, чем в центре управления «Голубого Лотоса» успевали сказать «объект сбит».

Воняло так, будто большинство местных опорожнялось прямо на задворках собственных лавок. Впрочем, чаще всего так оно и было, и разогнать смрад не помогали даже бочки с благовонными кострами, на каждом углу разжигаемые волонтерами-сааду с Храмовой Аллеи для хоть какой-то профилактики царящих на Базаре болезней.

Пристраиваясь к скорости окружавших меня чу-ха и старательно копируя их качающуюся походку, я двигался в мокром потоке и старался не оступиться с пластиковых пешеходных мостков, накинутых поверх липкой черной грязи, покрывавшей здесь решительно все.

Оставаясь предельно собран, я прижимал рюкзак к груди и выглядывал излишне подозрительных зевак и не в меру любознательных КуВАвцев, наблюдавших за спокойствием отведенных секторов с шатких вышек или жестяных контейнерных крыш.

Получалось у меня, признаю откровенно, не очень-то — Базар пытался втюхать посетителям вещи настолько дикие и неожиданные, что взгляд невольно притягивался к витринам и зазывалам.

Я увидел продавца чужих когтей и зубов, прошел мимо распродажи драных фаэтонных покрышек, миновал ларек, в котором торговали полированными кусочками пенобетона и старыми пластиковыми банками. С недоумением обогнул павильон, на столиках которого были разложены сотни детских ботинок, но только правых. Оставил за спиной клетки зверинца, все мыши, собаки и змеи которого были ослеплены. Глотая нервный смех, осмотрел прилавок разнокалиберных урн с безымянным прахом из разграбленных колумбариев, или пирамиду бидонов, в которых продавался использованный аккумуляторный электролит.

Не меньше, чем обилие этих странных вещей, поражало то, что они находили своего покупателя…

И это не говоря про оглушительно рекламируемые «обыденные» товары — одежду и обувку, дешевую и не очень полезную жрачку, выпивку, детали для гендо и сами гендо, детали для фаэтонов и сами фаэтоны, наркотики, услуги по массажу и не только, боеприпасы и легкое ручное оружие плюс все виды клинкового и дробящего, самые разные «болтушки», иллюзиумные очки (зачастую самопальные и опасные) консоли и периферийное оборудование для них, и еще многое, многое, многое другое. Поговаривали, что в недрах Гариб-базара можно купить даже «моллюска», и я был склонен считать, что это правда…

Вокруг вяло кипела отсыревшая толпа, одинаково равнодушная к происходящему и столь же чутко следящая, где и чем можно поживиться. Оставаясь экосистемой внутри экосистемы, Базар с безжалостностью муравьиной матки порождал все новые и новые виды симбионтов гнезда, а старые трансформировал до неузнаваемого вида.

Дервиши привычных мне улиц здесь превратились в касту профессиональных нищих, буквально напичканных имплантатами для воровства и слежки. Стаи бродячих собак были натасканы вырывать сумки и отсекать погони. Даже коровы Гариб-базара были не тем, чем казались, а стоило прикоснуться к их блестящим бокам, как срабатывал мощнейший клей и рядом, будто из-под земли, появлялись умельцы, готовые за небольшие деньги помочь освободиться.

А над всем этим возвышались исполины, одна лишь сорвавшаяся лопасть которого могла раскатать в кровавый блин несколько сотен чу-ха. Крутясь вразнобой, ветряки напоминали подвыпивших жонглеров, делающих похмельную зарядку или собравшихся на столь же похмельную репетицию.

Воздух был колюч и неприятен, а непрерывная вибрация и тяжелый мерный шелест от вращения пяти широченных винтов через считанные минуты пребывания под сводами гигантов начинали сводить с ума.

Сквозь стиснутые зубы проклиная Симайну, Лоло, Лепестка Кринго и даже покойного Гладкого со всем его семейством, я двигался через Базар, время от времени сверяясь с гаппи. Байши! Неугомонная моя жопа, ну зачем я вообще решился распутывать это дело до конца, когда уже пару часов как мог бы попивать сладкую чингу и лениво опрашивать мешочников Бонжура?!

Дождь ослаб, море зонтов поредело.

В тот же момент перекрученные тоннели нищих переулков внезапно выдавили меня на более просторные «улицы» юго-западного сектора. Отступив к обшарпанной стене местной пекарни, я осмотрелся. Заметил совсем рядом покатый борт Секции № 3 под символами «Процветание» и «Благополучие», и облегченно выдохнул — лабиринты Базара почти привели меня в нужную точку в рядах электроники и консольных начинок, вотчине глаберов и потерявших лицензии манджафоко.

Именно в этом районе Гариб-базара любой желающий (при наличии храбрости, толковых рекомендаций, денег и, желательно, пушки за поясом) мог нанять «голого землекопа» любой квалификации, разжиться виртуальной наркотой нужной мощности или раскачать электронную начинку ассолтера так, что тот начнет прошивать броню «моллюсков».

Еще раз изучив карту в гаппи, я опустил рукав пальто, расстегнул две верхние пуговицы и зашагал к малоприметному зеленому контейнеру в линейке себе подобных. Необходимый мне носил неопрятную светящуюся вывеску над ржавым козырьком, на которой разноцветными лампами выложили: «НИМНОГА ПАЯИМ».

Остановившись напротив на безопасной дистанции (едва ли в квартале электронных умельцев теневого мира камерами не был оборудован и самый захудалый ларек), я осмотрел близлежащие «офисы» и с тоской убедился, что мой путь лежит именно к безграмотным паяльщикам.

Заглянул в проулок, протянувшийся вдоль правой длинной стены бывшего грузового контейнера. Отметил размытые дождем следы на черной грязи, разглядел табличку «пирирф, нушно атахнуть» на главном входе.

По беспорядочным мосткам, соединяющим крыши контейнеров, бродили угрюмые суетливые посетители, болтали, бранились и с грохотом спускались по железным лестницам. С видом необычайной важности по верхним ярусам протопал и патруль КуВА, перед которым боязливо расступались, но шипели вслед.

Я выждал, пока наемники скроются из виду.

Думал. Взвешивал, все отчетливее понимая, что каждая минута дела Гладкого Мисмис отнимает у меня бонусные деньги «Желтых котелков». И, что казалось мне все более вероятным, втягивает в трясину чего-то очень, очень неприятного…

Влажная шумная толпа обтекала бесхвостого истукана в глухом капюшоне и с недовольством бросалась писклявой руганью, но простор «улицы», к счастью, позволял мне не наступать на хвосты.

Пропустив гендо с прицепом, в котором разместилась крохотная передвижная печка с жареными димсамами, я встряхнулся, аккуратно водрузил на лоб верные «Сачирато» и заставил себя скрыться в темном вонючем проулке.

Интуиция подсказывала, что внутри «Нимнога паяим» куда больше внешних декораций — как и большинство лачуг Гариб-базара, контейнер наверняка имел спуск в добротный подвал, где и размещалась настоящая кухня паяльщиков. А еще он имел второй вход, неприметный и предназначенный для проверенной клиентуры. К нему-то, с руганью хлюпая грязью проулка, я и подбирался.

Под ногами, маскируя и без того отталкивающий проход еще большей неприглядностью, хрустел мусор; подошвы липко чавкали. Включив на очках нужный режим, я неспешно осмотрел ребристую стену контейнера, почти сразу обнаружив в конце переулка узкую скрытую дверь.

Глубоко вздохнул, расстегнул пальто и кобуру башера, и постучал — дробно, нервно, имитируя манеру сидящих на дайзу чу-ха. Сдвинулся в сторону, чтобы в объектив крохотной камеры попадала только моя макушка, и постучал еще раз.

Почти минуту ничего не происходило и во мне шевельнулось недоброе опасение. А если и правда закрыто? Вдруг Симайна действительно была здесь, но момент упущен? Но едва я в третий раз протянул руку к металлической створке, как внутри послышалось шуршание и в створке открылось узкое зарешеченное оконце.

— Чо нада?! — нервно пискнули изнутри и шмыгнули носом.

— Немного припаять, — коверкая голос, проскрипел я, проклиная себя за то, что не додумался сочинить что-то более внятное.

— Закрыты мы, — торопливо бросили в переулок и высморкались.

Ржавые полозья раздвижного оконца заскрежетали, когда мой собеседник начал задвигать створку на место.

— Втрое накину, сисадда?! — только и сообразил прогнусавить я в уменьшающуюся щель. — Очень нужно починить! Срочно!

Скрежет прекратился. В оконце показался светло-серый глаз, пытливо изучающий меня и темный переулок.

— Вечером загляни, — отрезал обладатель глаза. Но уже без прежней уверенности, и я невольно улыбнулся под маской.

— Пу-у-у-унчи-и-и… — Гнусь в моем голосе могла бы вызвать зависть самого прожженного любителя «Кроко» или «Сладкого хвостика». — Мне ж вас Хряк посоветовал… ба-а-айши, мне быстро нужно… тут делов-то на две минуты. Ну или я свои деньги другим понес.

Глаз с интересом прищурился, за оконцем еще раз влажно шмыгнули носом. Я не позволил себе тревожно замереть, продолжая с нетерпением пританцовывать на месте и тихонько подвывать.

Могло ли быть так, что в Гариб-базаре не было авторитетного чу-ха по имени Хряк? Могли ли быть так, что этот самый Хряк пребывал в неладах с «Нимнога паяим»? А может, обитатели лавки не любили тройных оплат?

Аргументы оказались весомы — внутри что-то пробормотали, залязгали железками.

— Наверх позыркай! — приказал писклявый за оконцем.

Я безропотно поднял голову, искривляя шею так, будто был неказистой сгорбленной крыской. Маска и очки не оставляли на виду ни сантиметра белой кожи, превращая меня в стопроцентного базарного аборигена.

— Тока быстро давай… — негромко прошептал паяльщик, отпирая дверцу. — И не ори. Мне все расскажешь. И деньги тоже мне.

Я без промедления скользнул в темноту контейнера. Верные «Сачирато» раскрашивали мрак закрытой лавки не хуже настоящего прожектора, позволяя уловить каждую мелочь. В том числе, яркие контуры напольного квадрата в углу…

Закуток, куда меня впустили, был отгорожен от основного зала несколькими глухими шкафами. На них громоздились детали от систем управления фаэтонами, части электродвигателей, предохранители, клапаны зарядки батарей, сами батареи разного размера, стопки консольных плат и коробки с разобранными гаппи.