Огню плевать

п.1; г.6; ч.2

На паяльщика было жалко смотреть. Он по-прежнему боялся даже шелохнуться, отчего сопли потекли рекой, и я брезгливо отодвинул ствол.

— На эту кухню недавно привозили кукуга, — вкрадчиво проговорил я, уже понимая, что для раскола сопливого мне даже не понадобится «низкий писк». — Из качественных, не уличных. Она все еще здесь?

— Нет! — без раздумий выпалил чу-ха, обвивая себя хвостом и вскидывая верхние лапы. — Не здесь. Никого не привозили! Ты с чего это вообще взял? Мы чиним гаппи. И фаэтоны немного. Я не видел никаких кукуга.

Я покивал головой и ласково ткнул его стволом «Молота» в левое плешивое ухо.

— Отпирай подвал. И не дергайся.

— Не нужно… — плаксиво пропищал мой собеседник.

«Молот» снова стукнул его в ухо, на этот раз значительно сильнее. Скуксившись и утирая безобразный нос, паяльщик пошлепал к светящемуся квадрату на полу. Плечи его подрагивали от страха и отчаянья.

— Там внизу, — спросил я в его спину, — сколько?

— Двое, — всхлипнул тот, прикладывая сморщенную ладонь к дактилоскопическому замку. И добавил, будто я не поверил и уже собирался его ударить: — Клянусь, только двое! И… кукуга.

Мое сердце подпрыгнуло, чтобы тут же потяжелеть и тревожно забиться.

— Скажи своим, чтобы не дергались, — приказал я, напоследок осматривая пустую лавку. — Без повода стрелять не собираюсь.

Сопливый кивнул. Распахнул люк, откуда мгновенно вырвался сноп яркого света. Шагнув на первую бетонную ступень, он нагнулся и срывающимся голосом пропищал вниз:

— Парни… это я иду… вы там не дергайтесь, хорошо?

— Ты чо, снова вмазался?! — недовольно рявкнули из подвала. — Уговорились же закончить сперва! Байши, ты совсем спятил, говна кусок? И кто там ваще приходил?!

Но я не был настроен развивать дистанционную беседу — быстро сдвинув «Сачирато» на лоб, схватил паяльщика за засаленный ворот куртки и буквально сбросил того в подвал, прикрываясь тощим чу-ха и стараясь не щуриться от перемены освещения.

Подземная кухня, как и предполагалась, была вдвое просторнее контейнера сверху. Да и нарочной грязи тут не разводили, разве что хватало ее на полу.

Лестница наверх располагалась вдоль торцевой стенки. Вдоль длинной правой выстроились верстаки и стройные, прикрытые прозрачными чехлами стеллажи с запчастями для консолей и рядами ворованных целых, старательно рассортированными «болтушками» и батареями от гендо. Под потолком разбегалась по углам внушительная сеть кабелей и систем скоростного подключения к Мицелиуму.

У левой стены разместились сразу две «кукольные дыбы» — откидные полусидячие лежаки для калибровки кукол. За ними виднелись закутки туалета и хозяйственной подсобки; чуть дальше несколько шкафов отгораживали спальную зону с двухъярусным топчаном и умным пищевым комбайном. Едва слышно гудела вентиляционная система, наполнявшая лабораторию приятной прохладой.

Вопреки моим опасениям, чу-ха внизу оказалось действительно двое.

Первым был определенно глабер, с выбритой головой — знаком цеховой принадлежности, — суетливый и жилистый, он сидел сразу за парой активированных консолей, а его когти с завораживающей точностью клацали по сенсорным отверстиям двух портативных клавиатонов. Второй паяльщик был как две капли воды похож на сопливого, разве что выглядел менее больным и чуть более опрятно одетым.

А еще… еще в подвале обнаружилась кукуга — чистенькая самочка из онсэн, каких можно встретить только в хорошем уютном доме.

Кукла полулежала в одном из массивных сложносоставных лож, ее хвост нервно подрагивал в специальном углублении. Голову синтета венчал тяжелый вытянутый шлем точной подстройки, скрывавший морду, от него к потолочной паутине тянулись несколько кабелей.

— Тут попахивает чем-то не совсем законным, — весело констатировал я, отпуская Соплю, брезгливо вытирая пальцы о пальто и покачивая башером. — Любите ходить по тонкому льду, ребятки?

Глабер протяжно вздохнул и демонстративно отодвинулся на мобильном кресле от консолей. Челюсть второго паяльщика отвисла, глазки забегали, а вой мыслительных турбин мог посоревноваться с гулом ветрогенераторов снаружи.

— А ты еще кто?! — только и сумел выдавить он.

Из его когтей на верстак с хрустом упала легкая плата.

— Гость. Просто гость, — подмигнул ему я, толчком отгоняя Соплю к напарнику и держа обоих в зоне видимости. Подошел к кукуга, с ложным пониманием взглянул на консольные дисплеи. — Который определенно не причинит вам вреда, если вы будете вести себя благоразумно.

Ошалелый паяльщик, которого я решил называть Сухим Носом, беззвучно похлопал челюстями. Его усы топорщились, губы нервно задрожали.

— Вийо, ты грабить нас приперся?! — взвыл он и затрясся мелкой праведной дрожью. — Ты совсем ***нутый?! Ты хоть знаешь, кто над нами стоит?

Я позволил себе задумчиво взглянуть на низкий потолок.

— Ветряки Гариб-базара? — Пожал плечами и спокойно пояснил: — Не дергайтесь, друзья. Я здесь только для того, чтобы забрать кое-что свое.

Сопля виновато изучал драные вонючие ботинки. Сухой Нос смерил его испепеляющим взглядом, затем снова поднял глаза на меня, будто не веря, что все это происходит в реальности. Его язык смешно юркал среди зубов, половина которых давно выпала от частого использования стриха.

— А тут есть что-то твое? — только и сумел выдавить он.

— Ага, — кивнул я, стволом «Молота» указав на неподвижную куклу. — Вот, она. Слышь, «землекоп», отключай-ка свои штуковины.

Сухой Нос сглотнул комок, Сопля икнул и бросил на напарника быстрый взгляд. Глабер послушно вернулся к консолям, его когти снова застучали по сотам клавиатона.

— Меня тут нет, — неожиданно зычным голосом сказал он в пустоту, глядя куда угодно, только не на меня. — Нет, и не было. Мне просто заплатили за работу, поэтому я буду признателен, если останусь в стороне от ваших разборок.

— Мудро, — признал я, рассматривая искусственный мех кукуга и поражаясь, до чего правдоподобным выглядела синтосексуалка. — Но мне, в целом, насрать. Даже на то, что ты взялся калибровать чужую куклу, не имея на это ни лицензии, ни разрешения. А что скажет мама, если узнает, какими нехорошими делами занимается ее сынок?

— Моя мать — Мицелиум, — равнодушно поделился с пустотой лысый глабер, ни на секунду не отвлекаясь от консолей.

— Уважаю пафос, — признал я и повернулся к притихшим паяльщикам. — Ну а вы, неудачники, как в это влипли?

Сопля что-то промычал, но я разобрал только «…коль прислал» и «мы не хотели никому вредить». Но Сухой Нос тут же двинул ему локтем под ребра, и тот с обидным сопением втянул сгусток желтой слизи.

— Зря ты так, — злобно прошипел мне второй паяльщик.

— Часто это слышу, — согласился я, не спуская с него глаз. И покосился на глабера: — Отключил?

— Пара минут, и она вернется, — так же спокойно ответил тот.

Снова откатился от консолей, медленно встал, повернулся ко мне спиной и отошел к шкафам, всем видом выражая покорность и мирное бездействие.

Шлем на кукле загудел, данные на экранах сменились. Строчки с незнакомыми символами мигали и постепенно меняли цвет с зеленого на желтый. Кукуга вздрогнула, ее пальцы сжались в кулаки, хвост вздрогнул по всей длине. Через пару десятков томительных секунд она подняла лапы, стянула с головы прибор и открыла ярко-зеленые глаза.

Осмотрелась, внешне равнодушно, но я был готов поклясться, что при взгляде на меня ее зрачки едва заметно сузились. Кивнув с запрограммированной пугливой покорностью, она отложила шлем на сдвижной подлокотник кресла и со столь же запрограммированным изяществом отстегнула убегающие в затылок провода. Заметив, какие длинные у синтета когти, я едва удержался, чтобы поежиться.

— Привет, Симайна, — сказал я, стараясь смотреть на всех четверых разом. — Собирайся, куколка, нам пора.

Она мягко соскользнула с «дыбы» и оправила длинную черную юбку. Поклонилась мне, приятным голосом ответив:

— Благодарю, что знаете меня, господин. Но не стоит тревожиться. У меня случился небольшой сбой, эти добрые господа помогли мне с ним совладать, и теперь все налажено. Пусть будут удачливы и благополучны все присутствующие, но мне пора вернуться к госпоже и возобновить работу ради своего предназначения.

Я улыбнулся, осознавая, что получилось весьма нервно.

— Сбой? — поинтересовался предельно вкрадчиво, коротким жестом свободной руки заставляя кукуга оставаться на месте. — Это он вынудил тебя сбежать из уютного дома, без санкции госпожи добраться до Гариб-базара, уничтожить маяк и выпилить блок подчинения?

— У меня и в мыслях не было причинять вред или каким-то иным образом нарушать законы Юдайна-Сити, — с выверенной мягкостью поклонилась Симайна, но я оборвал ее жестким:

— Молчать!

И в тот же миг уверовал, что синтеты способны врать…

Зеленые глаза кукуга расширились, но больше ее удивительная синтетическая мимика никак не отреагировала на суровые обвинения. Я не мог знать, что происходит в ее желеобразных мозгах, но на всякий случай сместился так, чтобы между мной и Симайной оставались оба торчка-паяльщика.

А вот они, кстати, после моих слов о блоке подчинения замандражировали еще сильнее. Сопля закусил губу и тихонько взвыл, а его приятель гадко оскалился и замахал лапами, приготовившись отрицать и сам факт своего существования.

— Не дергайся, утырок! — я повысил голос, не дав Носу даже начать оправдываться. — Мне реально наплевать, чем вы зарабатываете на дозу. Но к этой самочке у меня найдется пара вопросов, и я их задам. Не здесь, естественно…

Я позволил себе осмотреть кухню с театральным презрением.

— Сейчас мы уйдем, — продолжил, в первую очередь обращаясь к кукле, но при этом глядя на хозяев «Нимнога паяим», — а вы спокойно посидите на своих тощих жопах и уже через час вернетесь к повседневным делам. Сисадда?

Сопля незамедлительно кивнул, его напарник снова скривился.

— Если моя подруга вам заплатила, — милостиво добавил я и качнул стволом, — можете оставить себе.

Оба, безусловно, дико нервничали. И потому, что в их обитель так безапелляционно вторглись; и потому что это сделал убогий бесхвостый мутант; и потому что проведенные над Симайной процедуры жестко карались. Даже на территории Гариб-базара. Однако спорить со мной, а, тем более, вступать в драку, не спешил ни Сопля, ни Сухой Нос, и обоим оставалось лишь скрежетать остатками зубов.

Вероятнее всего, где-то под верстаками был припрятан башер, а, быть может, и что-то потяжелее… Но рисковать под дулом «Молота» не был готов ни один из паяльщиков, не говоря уже о притихшем глабере.

Впрочем, ситуация накалялась с каждой минутой, наркоманы традиционно были способны и на самую безрассудную выходку, а потому я решил сворачивать представление.

Сказал как можно тверже:

— Симайна, уходим. У меня есть санкция госпожи Лоло, поэтому сейчас мы покинем эту помойку и направимся на Седьмую улицу. Если будешь себя хорошо вести, в дороге я позволю тебе объясниться. Но вы, друзья, об этом уже не узнаете.