Каникулы 2075

— Утром док проведет осмотр и выдаст заключение медицинское для работы без ограничения по допускам — и для геологоразведки тоже сгодиться. Я, по крайней мере, так его понял.

— Отличная новость! Я сразу подумал — что этот эскулап толковый дядька. — Живое и улыбчивое лицо моего нового друга светилось энтузиазмом. — Так что давай, отдыхай, завтра у нас большие планы! Вещички твои лежат в хранилище больничном — я проследил, чтобы их сюда из аэропорта доставили. Вот держи карту от ячейки.

— Лихо, это как у тебя вышло? Вещи вроде только по…

— Не парься, для меня это тьфу. Ты ведь первый раз летал? Вот. А я уже раз двадцать… — Не уверен, что якут не прихвастнул, но все равно, слова его мало пока что расходились с делами, и не доверять у меня не было никаких оснований…

— Тогда спасибо еще раз и до завтра. — Бэрген уже собрался выходить, как мне пришла в голову одна мысль. — Постой, скажи хоть, где остановился и давай еще айпишниками обменяемся, для удобства.

— Млин, как я сам не подумал… А ты голова — Ток, не теряешься. Я тут рядом, в общаге разместился, к слову, ты куда шикарнее устроился на эту ночь, хочу заметить. — В словах его мне послышалась легкая ирония. Обмен номерами прошел без проблем — по спецом открытому каналу наши визоры мгновенно взаимоопределились. — Отлично, теперь мы не потеряемся, если что. Ну, все, до завтра, Бэрген.

— И тебе не хворать, братишка.

Медкомиссия в наше время штука простейшая. Встаешь в рамку и тебя сканируют по полной. Занимает вся процедура несколько минут, потом еще минута ожидания пока комп обработает данные и — вот уже доктор что-то фиксирует в виртуальной медкарте. Встретился с ним глазами и молча жду вердикта.

— Молодой человек, поздравляю. Вам присвоен уровень допуска А2 зеленый — иначе говоря, бессрочно вплоть до достижения пенсионного возраста либо получения серьезной травмы. Вы совершенно здоровы и годны и для работы в корпорациях, и в армии, и даже в Космофлоте — разве что в пилоты космолета не допустят — и то только по причине вашей худосочности и не тренированности. Отметку я поставил, так что удачи.

Док пожал мне руку и слегка подтолкнул в сторону двери, мол, вали уже, юнец, не мешай работать. А я и не против совсем — больницы навевают на меня тоску. Даже если здесь и вправду лучше, чем в той общаге, где забазировался Бэр.

Вот только вспомни… не успел дотащиться до хранилища, где заботами Бэра лежали мои вещички, как он собственной персоной возник в дверном проеме.

— Здарова, братишка. Как твое ничего? — Белозубо скалясь, осведомился он.

— Норм. Прошел комиссию. Думал тебе звонить, а ты тут как тут.

— Ха, я такой. Еще и подумать не успеешь, а я уже сделал. И чего, какой допуск?

— А2 зеленый, — сдержанно ответил я, хотя, конечно, чертовски приятно ощутить себя годным хоть в большой космос…

— Мля, да у меня самого только А3 желтый (желтый означает ограниченный допуск сроком на один год), а тут… Ну, поздравляю, братишка! Ты как к пивасу относишься?

— Никак не отношусь, но в целом положительно.

— Что в спецухе пивко не положено? — Понимающе и чуть с насмешкой уточнил якут.

— А ты как думаешь? В школе очень жесткие правила и кормежка — просто отстой. Какое там пиво…

— Ну, вот и попробуешь, а то такая каланча вымахал, меня почти на полголовы выше, а главного мужского напитка не спробовал. Тут имеется один кабак, хозяин сам пиво варит — вроде ничего так, нормально. Прикупив литров пять и рванем на берег океана, устроим рыбалку, а потом и пикничок — отметим наше прибытие на Прерию и твою зеленку! За бабло не парься — я сегодня щедрый и так и быть, угощу друга.

Мне только и осталось, молча кивнуть в ответ. Выбраться на океанский берег, устроить рыбалку, пикник, это все так давно было, и казалось уже никогда не вернется… Горло сдавило, и все слова застряли в нем сухим, колючим комком. Чтобы как-то скрыть волнение, повернулся и вытащил из ячейки баул с вещами.

— Ладно, отдых потом, — Бэр неожиданно сменил тон на строго-деловой, — надо выдвигаться в контору. Я вчера успел заглянуть туда, дым коромыслом… у начальника вид… не описать.

— А что такое? — сумел выдавить из себя ожидаемый якутом вопрос.

— Ха, представляешь, из двух десятков завербованных на большой земле геологов прибыло всего трое, остальные то ли куда еще полетели, то ли по допускам не прошли, а может просто заколдырили вмертвую… не важно. Главное, люди там нужны просто позарез. И тут мы явимся… короче, держись поблизости и поддакивай, понял?

— Ага. Слушай, ты вчера про вездеходы серьезно говорил? — Выразил я свои сомнения.

— Само собой. Да не парься, разрулимся, не великое дело, научу в темпе ритма.

— Понимаешь, — продолжал упорствовать я, — не пришлось мне на колесниках ездить. Совсем. Вот коптеры…

— А что коптеры? — Резво переспросил Бэр. — Имеешь опыт?

— Да, было немного, давно уже, — почему-то засмущался я, — мне тогда двенадцать всего было. Папа купил машину, и мы летали с ним часто.

— Ого, не хилый у тебя папаша, коптеры покупает…

— Покупал, и не много, один всего был. Он умер пять лет назад. — Вполголоса добавил я.

— Извини. А что за машина была?

— Торнадо Х7.

— Млин, это ж почти гоночный болид! Да он стоит под сотку килотонн! Мечта поэта, а не машина. Я на таком только в вирте и гонял. — Чуть отвлеченно прокомментировал Бэрген. Потом, снова переключившись на деловой лад, уточнил. — Так, и какой у тебя налет в реале?

— Сто два часа. Я больше вторым пилотом с отцом летал — двести семнадцать часов, а потом уже и сам под его присмотром. Только мы успели отметить мои первые сто часов и все рухнуло…

— А потом? — быстро переспросил якут, не давая мне раскиснуть снова, — только в вирте?

— Да, киберфлайтинг моя любимая гама (от гейм — игра).

— Ха, и как ты там? Преуспел?

— Есть чуток.

— Стоп, братишка, я не великий пилот, но бывало на стандарте гонял, помнится там некий «ТОК» имелся среди лидеров, уж не ты ли?

— Я. — Не смог не признать факта. — Знаешь, для меня эти гонки, как шанс быть самим собой, настоящим… — Отчего-то разоткровенничался я.

— Мля, ну дела! Так, давай приземляйся, и устроим заезд один по стандарту, покажешь какой ты ас.

Бэр выбрал для прогона простейшую базовую «восьмерку» — трек с восьмью контрольными точками. Расположенные на разных высотках ворота, в которые надо было входить под оптимальными углами, являлись, по сути, учебной площадкой и не представляли для такого опытного рейсера как я, никакой проблемы.

Выдавать максимум и «делать» своего нового друга как «стоячего», мне совсем не хотелось, но Бэрген неожиданно преподнес сюрприз, весьма резво стартовав и даже чуть обойдя меня на втором чекпойнте. Опа, лихо, ну будем исправляться. Уже на четвертом створе догнал его, и мягко вписавшись в поворот, ушел вперед. В итоге пришли мы почти синхронно, впрочем, весь прогон занял двадцать секунд игрового времени. Аллес.

Выйдя из вирта, переглянулись с якутом.

— А ты молодец, Бэргэн, почти сделал меня…

— Млин, понарошку и мышка кошку… реально за рычаги сесть и вот так гонять — точно не мое. А так, в игре, почему нет? — Он откровенно наслаждался результатом. — А ты ловок, реально ловок, Ток-молоток! Мля, сказать по правде, я только эту «восьмеру» реально и освоил на ять, дальше не пошло, не впирает меня от гонок на коптерах.

— Думаю, у тебя могло бы получиться, если захочешь когда-нибудь. — Поддержал я его.

— Неее, — чуть помолчав, ответил Бэр, и упрямо повторил, — не моё и точка. Не те скорости. Слишком все резко. Вот рыбалка, охота, маршрутить землю — это да, это для меня.

— Девушек еще кадрить, — с улыбкой добавил я.

— Млин, точняк, без этого, как без соли, вкуса не хватает в жизни, — почти философски высказался якут. — Так, говоришь, сто два часа налёта… ну, пошли чтоли? Вперед, Точилло, нас ждут великие дела и сам большак — начальник геологической экспедиции на Прерии.

Молча закинув свой баул со шмотками, я, напрягаясь изо всех сил, припустил кривоватой рысцой за широко и стремительно шагающим Бэром. Не прошло и пяти минут, как я готов уже был сдаться и запросить «перекур». Елки, лишь бы не далеко, а то ведь так и сдохнуть можно! Пот заливал глаза, дыхание сбилось, руки трясутся, спина болит — мне плохо, товарищи спецшкольники, мне очень плохо! Но рот упорно отказывался извлечь хоть звук, даже стон не прорывался сквозь сведенные судорогой упрямства зубы. Не сдаваться, никогда не сдаваться! Это мое правило. На слабо меня ловить не резон — эту разводку я давно для себя убрал из списка приоритетов. На слабо ведутся только лохи и аллес! Но сейчас то Бэр просто идет. И никаких «слабо» не просматривается… Уже ничего не соображая и не глядя по сторонам я тупо продолжал одеревеневшее тело за неутомимым якутом.

— Вот и пришли. — Он обернулся ко мне и удивленно добавил, — Чего с тобой, Ток?

— Ничего, — злобно буркнул я в ответ.

— Млин, ну раз ничего, то не вопрос. Мы пришли. Заходим в контору. — Бэр толкнул дверь, без привычных на земле фотоэлементов, правильно, все изыски побоку, читал такое про фронтир — автоматом идет откат в удобстве и технологичности лет на сто, наверное, почти в каменный век.

— Бросай шмотки здесь. Не боись, никто не тронет. — Бэр небрежно ткнул пальцем в угол, где уже валялись несколько объемистых рюкзаков и кофров. Облегчение, с которым сбросил ненавистный баул с плеч, описать не хватило бы слов, но готовый вырваться вздох я сдержать сумел.

— Ну что, готовченко? Тогда пошли — вот он, кабинет босса. Запомни, «бугра» зовут Алишер Исмаилович — он матерый спец, но счас ему не до жиру, голяк страшенный, а начальство требует и им там, — Бэр ткнул куда-то вверх, — по барабану чего и как, им нужен только результат. Усекаешь? Так что не мандражируй, все будет пучком. Главное, помалкивай и делай как я.

Сразу после этого, якут решительно, но вежливо постучав, со словами: «Можно к вам, Алишер Исмаилович» шагнул внутрь, потянув за рукав и меня. Вот так я и оказался, почти насильно втянут в геологию.

— А, Васильев, проходи, проходи. — Такое впечатление, что меня этот немолодой, но еще очень крепкий дядька с лысоватой круглой головой, сидящей на широких, чуть покатых плечах, просто не заметил. Я же, напротив, принялся откровенно и нагловато рассматривать Алишера Исмаилыча в упор. Стильный, несколько помятый светлый льняной костюм, белоснежная рубашка с коротким воротником-стойкой с расстегнутым воротом и без официального галстука на коротковатой шее, зато роскошные визоры от одного взгляда на которые сразу становилось понятно — у дядьки денег валом. Пара перстней на пальцах с какими-то солидных размеров камнями, браслет на правом запястье. Сидел он весьма вольготно устроившись в наверняка очень удобном начальственном кресле посреди небольшого на удивление аскетичного облика кабинета. Ничего лишнего, кроме кулера с чистой водой, полки с натертыми до сияющего блеска бокалами разных видов и компактного холодильника, наверняка с запасом подходящих напитков.

— Вот Николай, смотри, это твоя зона ответственности, — главный геолог Прерии не терял времени даром и уже вовсю грузил слегка ошалевшего от начальственного напора и обилия информации Бэра. — Район реки Искрящей — очень перспективный, не скажу что он один такой — тут повсюду эльдорадо вперемешку с клондайками — богатая земля, ну, тебе, должно быть понятно, раз в Якутии вырос. Учти, работа у вас — поисковиков, ответственнейшая. Топики свою долю отпахали. Съемщики тоже потрудились на славу. Анализ говорит, что руда там есть, все признаки налицо, так что ищи настоящее промышленное месторождение, не прожилки и даже не жилы, понимаешь, Николай? Промышленная разработка, — повторил как заклинание главный геолог.