Каникулы 2075

Глава 1

Вот что я не люблю больше всего, так это разного рода неожиданности. У меня на них стабильная аллергия. Ничего хорошего от них не бывает. Вообще жизнь — отстой, но как-то притерпишься, пристроишься, найдешь лазейки и устаканишь окружающий бардак, и на тебе. Очередные новости.

Поэтому свой почтовый ящик я с радостью вижу пустым. Всегда.

А тут письмо. И такое… конверт здоровенный, толстый. Кто это мной интересуется, зачем вспомнили. Я вроде изо всех сил старался в последние полгода не отсвечивать, соревнования стабильно проигрывал, в учебе тройки вперемешку с четверками и редкие двойки-пятерки для придания достоверности и выхода из ненужного шаблона добросовестного, но совсем недалекого середнячка. Вот не хочу я ни в какие шаблоны. Противно.

Может, пришла информация по наследству? Не-ет, сомнительно. Эти гады — родственнички своего не упустят, так что шансов на справедливость ноль. И надеяться не стоит, потом только хуже станет. Да чего там. Всего год остался и на волю. А там решим, куда пристроиться. Есть пара вариантов. Эх, воля вольная. И чего она мне сдалась? Тепло, уют, кормят-поят, требуют мало, не пристают особо — живи и радуйся, а все как тот волк, душа в лес смотрит. Дурная она — душа, не знает своей выгоды.

Ну, ладно. Сколько не рассусоливай, а конверт таки взять придется и открыть. Читаем.

Так, что тут у нас? Хммм… «Попечительский совет с радостью уведомляет, что вы, Истоков Леонид Павлович, 2058 года рождения, учащийся закрытой специализированной спортивной школы №831 г.Омска, награждаетесь поездкой в спортивно-трудовой лагерь на планете Прерия. Дата заезда….» Вашу мать! Да что ж это творится?! Гады, сволочи! Законные два месяца каникул псу под хвост! Только понадеялся поразвлечься на скопленные за год карманные деньги, выдаваемые нам здесь, в школе. И на тебе! Не честно!

Попил водички, посидел, успокаиваясь, и решил для начала разузнать про эту Прерию. Планет по на открывали множество, все разные. И почему это нас — туда хотят? В конверте обнаружились помимо письма еще и буклет, и билеты, и нечто вроде регистрационной карты-ключа, и микрофлешка с загрузочной информацией по Прерии для визоров. Из щедро иллюстрированного и притом крайне скудного инфой буклета уяснил — Прерия, одна из новых планет. Избранный для колонизации материк долгие миллионы лет скрывался под толщей океана и затем, в такие же незапамятные времена — поднялся над водой, превратившись в бескрайнюю холмистую равнину, покрытую густой, сочной и высокой травой. Множество рек, озер. Горы не высокие. Климат ровный, теплый и в меру влажный. На востоке вдоль линии океана огромный горный хребет, отделяющий узкую полоску восточного побережья от огромных равнин западной части материка. Нашему спортивно-трудовому, оздоровительному лагерю предстоит располагаться на восточном побережье неподалеку от единственного городка при космопорте. А вот причина, по которой Прерия привлекла внимание власть придержащих, оказалась проста — в недрах ее обнаружились очень редкие, уникальные минералы, стоимость которых выше золота. А по оценкам геологов, Прерия таит в себе огромные запасы, так нужных для новейших разработок веществ. С фотографии на меня смотрел мужественный и счастливый начальник геологоразведочной партии, отыскавшей месторождение. Да, бабла тебе привалило, мужик… а нас, походу, собираются просто как халявную рабсилу применить? Не верю я в благодетельские цели попсовета — попечительского совета…

Не прошло и часа, как выяснилось, что доброй половине спец контингента прилетели те же веселые весточки. Все мы — сироты, оставшиеся на попечение государства — никому на самом деле не нужные до этого дня и уже казалось надежно позабытые миром, вдруг оказались востребованы… Родине понадобились новые герои? С чего бы это? Ладно, разберемся. Толку от нас не густо. Делать ничего не умеем, потому что и не учат ничему, и сами бездари, как нам ежедневно не жалеет сил и времени повторять директор — наш глубоко не уважаемый начальник спецшколы для спортивно неодаренных. Ведь это только на словах спорт школа, а реально — один гон сплошной и фуфел. Половина моего курса вообще задохлики — длинные, худые жерди не способные пару раз подтянуться и с невероятным трудом пробегающие стометровку за «рекордные» двадцать секунд… про полтора километра и заикаться глупо, помрут по дороге. Был у нас старичок-тренер по волейболу, но его диребас выжил, типа, по старости… Правда, деду и было уже под семьдесят, но убрали его не поэтому, ясно же. А чтобы воду не мутил и надежды нам не внушал. И вот этих «скелетов» отбирают в лагерь.

А чего и ждать, если кормят всякой дрянью химической и то мало, директору, ведь нужны новая машина, цацки для очередной пассии и прочие радости. Откуда их брать? Правильно, воровать у нас. Вроде и сеть всем открыта и сами в ней зависаем по десять часов в день — то есть, тратим на это дело все свободное время. Те, которые поглупее и по наивней даже писать пытались в попсовет — только попечители им не поверили, всего и добились, что пару раз приезжали проверки. Но гнилой гад диребас вовремя подсуетившись золотил начальству ручку, накрывал «поляну» и все снова шло по прежнему, вот только жалобщикам влетало по первое число…

Так что настроение у меня в итоге оформилось самое мрачное и даже местами тоскливое. Но тут правило простое — кто предупрежден, тот вооружен. Будем посмотреть, глядишь, и сумеем выкрутиться.

Огромный серебристо-синий борт космолета завораживал и подавлял величием. Сколько раз прежде видел фотки, но живьем — совсем другое дело. Круто. Почти сто метров длинной и под тридцать высотой — настоящий титан. Мы, нестройной толпой вывалившись из чрева автобуса галдя и бестолково дергаясь, двинули к высокому механическому трапу, ведущему куда-то внутрь корабля. Небо, затянутое низкими серыми тучами слегка моросило водяной пылью, было еще совсем рано — часов шесть утра и повсюду царил уныло-тусклый серый цвет. На первой ступеньке дорогу преграждала стюардесса — в форменной одежде, обтягивающей ее шикарную фигурку и с такой же обязательно-форменной, притворно-дружелюбной улыбкой на лице. Мягким, даже негромким голосом она сообщила, что нам надо подождать, только не уточнила — чего? Задние, еще не поняв ситуацию, стали напирать — всем хотелось поскорее оказаться там — в космолете, но девицу, казалось, окружало силовое поле, надежно удерживающее нас на необходимом расстоянии. Вот же… Интересно, как у нее это получается?

Какого сигнала ждала стюардесса, так и не понял, но в какой-то миг она шагнула в сторону и мы ломанулись теперь уже наверх.

Рядом шли старые знакомые, но никого из них назвать другом я не мог. Одиночки — во всех отношениях. Уж не знаю, таковы ли, по сути, все мы или этого добивались своим «воспитанием» учителя, но человек человеку волк — это точно про нас. И потому одинок среди толпы…

Космолет оказался на самом деле огромен. Мы прошли по коридору первой, верхней палубы, в который выходили двери отдельных кают первого класса, прошли по короткому трапу, лишь краешком глаза зацепив просторный зал бизнеса и спустились вниз, в оплаченный попсоветом эконом. Здесь было совсем не плохо, вот только тесновато. Особенно для нас — тощих акселератов. Коленки сразу же уткнулись в спинку переднего сиденья. Неловко оперся на подлокотники и принялся увлеченно вертеть головой по сторонам. Страшно и волнительно. Первый раз оторваться от Земли, в космосе оказаться… до сих пор ездил только на монорельсе и коптере, тоже не плохо, но тут совсем другое.

Наш эконом-салон разделялся двумя широкими проходами на три блока, по три сиденья в крайних и четыре в среднем. Мне досталось место «2С» — в голове салона у прохода, так что можно рассмотреть все вокруг. Парни шли мимо, взволнованно разглядывая посадочные номера, указанные в билетах, на светящихся табло, вмонтированных над креслами. У большинства имелись какие-то сумки и рюкзаки, которые они торопливо распихивали по отсекам для ручной клади. Я свой багаж сдал на регистрации — чего таскаться? Все равно по прилету получу, ничего особо ценного там нет, а морочиться с ним — нет никакого желания. Визоры и те сбросил на грудь — не хочется ничего смотреть и разбирать в мельтешении цифр и определений. Народ все шел и шел. Теперь уже знакомых лиц не было заметно, но типаж бледных задохликов — сохранялся. Это со скольких школ и интернатов надо было согнать народ, чтобы битком набить огромный нижний этаж — тут ведь почти семьсот человек рассадить можно по всем четырем отсекам одной только нашей палубы!? Сотни ребят шагали мимо меня, но никто не садился рядом. Даже удивительно, и почему то тревожно, или просто мандраж начался? Трясучка предполетная? Почувствовав, что голова уже начала болеть от непрерывного кручения по сторонам, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Эй, уснул? Пропусти бродягу, тут мое место.

Открываю глаза, и еще толком не поняв, что происходит, резко поднимаюсь. Голова звонко встречается с низким потолком, плечо ударяет во что-то твердое, и я валюсь вниз. Бам! Ничего себе.

— Ты откуда такой резкий?! Чего пихаешься? — Долетел до полуоглушенного сознания возмущенный голос.

Сижу, молчу и прихожу в себя. Ох, чего-то мне нехорошо. Кажется даже подташнивает, неужели еще и сотряс получил? Этого только не хватало.

— Эй, с тобой все в порядке? — Чья-то рука коснулась моего плеча и слегка потрясла, вызвав очередной приступ тошноты.

— Не трогай меня. Сейчас встану и пропущу тебя, не боись.

— А, ну тогда ладно. — Мирно согласился незнакомец. Раздался щелчок, шорох, видимо сосед убрал в багажный отсек вещи. — Все, оклемался?

— Ага, проходи. — Открываю глаза и осторожно поднимаюсь, придерживаясь рукой за спинку кресла. И нос к носу сталкиваюсь с весело скалящимся…. — Ты кто? В смысле, откуда? — растерянно пробормотал я.

— Саха-Якутия. Якут. Понял? — продолжая довольно улыбаться, ответил вполне мирно парень. Широкое, овальное лицо, слегка приплюснутый нос, узкие, чуток раскосые темно карие глаза щурились, скрывая усмешку, а дружелюбно-щербатый оскал ясно говорил — парняга подраться не дурак и вообще — опасный человек… Да еще и здоровый…

— Ты где так мышцу накачал? — Не смог удержаться от вопроса.

— Я не качал. Сама наросла. С детства спортом занимался, в тайгу ходил, на охоту, рыбалку… — Спокойно отозвался он.

— Меня Током зовут. — Я протянул ему руку.

— А я Бэргэн. Васильев Николай, если по-нормальному.

— Лады, будем знакомы, Бэрген. А меня Истоков Леонид звать. Но я предпочитаю — Ток. Вот и познакомились. Мне интересно, мы вот все из спецшколы по принудиловке, а ты как здесь оказался?

— Сам поехал. Чего сидеть дома? Хочется миры разные посмотреть. Геологом хочу стать, а у нас уже все давно разведано, денег на учебу тоже нет, вот и завербовался на Прерию в геологоразведку рабочим. Опыт чуток имеется, курсы тоже прошел, даже корочки есть…

— Круто. А нас просто в трудовой лагерь волокут, наверняка заставят горбатиться задарма на стройке какой-нибудь.

— Не смотри на жизнь с тоской, Ток, повышай электропроводимость, глядишь, и выпадет удачный расклад. — Посчитал нужным приободрить меня Берген.