Инвазия

Глава 15

Могло показаться, что наша оперативница спятила, сбрендила, и просто решила устроить себе эдакий крайне эпичный вид суицида. Во всяком случае, сам бы я не решился вот так, в наглую, в открытую броситься на установку.

Но нет. Как оказалось, у боевой машины шансов против девушки вообще не было.

Элен точно знала, на какой дистанции система решит открыть огонь, видимо, даже знала, через сколько миллисекунд будет задействовано оружие, иначе объяснить, как можно так ловко увернуться от струи огня, перепрыгнув ее, я не знал.

Далее девушка подпрыгнула и оказалась на крыше башенки, где уверенно и быстро вскрыла какой-то лючок, о местонахождении которого точно знала. Далее сунула в люк руку, дернула пучок проводов, и все, робот застыл.

Да уж, она профи! Я все больше убеждался, что надо держать с ней ухо востро, иначе как только док вытащит из нее паразитов — мы будем иметь дело с крайне серьезным противником.

А впрочем…если знаешь, что и как делать, если тебе довелось проделывать это на тренировках не один десяток, или даже сотню раз, то…

‒ Элен, а этому тоже учат в вашей академии? — не выдержал и поинтересовался я.

‒ Да конечно! — заявила она с сарказмом, явно очень довольная собой. — Этому учат на Кассини, куда армия сбагрила для нужд местных колонистов кучу этих самых боевых платформ. С учетом тамошней фауны, это казалось превосходным решением.

‒ А на деле?

‒ А на деле «демилитаризованные» машины с завидным постоянством выходили из строя, их клинило, у них отказывала система «свой-чужой». Но так как вся эта рухлядь входила в комплект колониста — кто-то в верхах не кисло так получил на лапу от вояк, и претензии не принимались. Так что мне пришлось еще лет в 11 научиться вырубать такую вот машинку. Мой дядя, Гера, долго учил меня этому — сначала на выключенной, потом на неподвижной, заполненной вместо огнесмеси водой, потом на подвижной, с водой. А пригодилось мне это раз, наверное, десять за всю жизнь. Потом я уехала поступать в академию и ни разу еще не возвращалась домой, но, как видите, навык не потеряла. Кстати, это машинка из той же партии, что были у нас. Пулемет сверху кабины — кустарщина, и без боекомплекта. Пострелять он не успел вообще, вон — ствол без нагара. А вот огнесмеси уйма, почти полбака. Это литров 120, не меньше.

‒ А мы как-то можем использовать эту штуку, ну, по назначению?

‒ Саму башню? — удивилась Элен. — Можем, конечно, но результат не гарантирован вообще. Да и где?

‒ Ну, например, загнать ее на склад…

‒ Хм…давайте потом подумаем, а? Я бы и огнемет его не трогала пока, нам он не нужен в рубке, а таскать с собой упаримся.

— Ну, я бы потаскал, — проворчал я.

— На обратном пути, — заявила Элен, — пока и вот этого хватит.

Она покачала в руках адскую машину, изобретенную доком.

Так как лейтенант ее поддержал, мне пришлось согласиться с мнением большинства, и железяка осталась в патрулируемом коридоре. Ну, по крайней мере, причина полного отсутствия тут монстров теперь была понятна — против этой махины нужно что-то покрупнее этих тварей. Наверное, матка могла бы ее своротить, но незачем. Есть нечего, размножаться нельзя. На кой тогда трогать эту махину?

Метрах в двадцати коридор поворачивал, упираясь в двери с множеством предупреждающих красных голограмм: «Проход закрыт», «Запретная зона», «Стрельба без предупреждения», «Только для особо уполномоченных лиц».

Агент лишь ухмыльнулась, пробурчав себе под нос: «Особо уполномоченное лицо прибыло!», и нажала кнопку открытия дверей. Однако ничего не произошло.

Рядом с дверью было портативное устройство сканирования сетчатки глаза, но оно явно не функционировало, судя по обрывкам кабеля, свисающим вниз от линзы.

Та же судьба постигла и блок отпечатка ладони — какая-то добрая душа ударила по нему несколько раз тяжелым предметом, разбивая чувствительные датчики в хлам.

‒ Что ж, войти по-хорошему не удастся. Давайте я попробую это взломать, ну а если не получится…тогда попробуем по-плохому. Прикройте меня на всякий случай.

С этими словами Элен достала из подсумков своей брони небольшой лазерный резак, врубила его, и из устройства ударил тонкий луч, не толще карандаша. Оперативница сноровисто принялась вскрывать панель технического доступа, нам же не оставалось ничего другого, как пялиться в темноту, держа наготове оружие, и ждать.

Я поглядывал краем глаза за лейтенантом, продолжая делать вид, что контролирую обстановку. Ага, а ведь я был прав про энапчик! Думая, что в темноте его видно плохо, плюс стоял он за мной, будучи уверен, что я не увижу, Маркус аккуратно достал из кармана пипетку и капнул себе в глаза. Блин, и че теперь делать? Он же сейчас уширяется таким темпом до состояния потери реальности!

Оглушить ‒ не вариант, нам придется тащить и его самого, и его снарягу. Завалить прямо здесь вроде не хочется — жалко…

Придется очень внимательно смотреть за ним, и ни в коем случае не поворачиваться спиной. Хрен знает, что стрельнет ему в голову?

Когда из-под снятой панели вылетела горсть искр, Элен, до этого увлеченно ковырявшая щиток, выматерилась, причем сделала это крайне виртуозно и витиевато, после чего, разочарованно вздохнув, поднялась на ноги с пола.

‒ Нет, все-таки придется дверь выбивать. Контроллер доступа при попытке взлома просто-напросто сгорел, еще и меня током напоследок жахнул, сволочь.

‒ Выбивать так выбивать! — жизнерадостно заявил Маркус и, прежде чем мы успели хоть как-то приготовиться, навел пушку на дверь и дважды вдавил спуск.

Волна жара от дверей моментально ударила по нам, скорее всего, начисто лишив меня и ресниц, и бровей, а вот результат, я бы сказал, от этой пальбы был просто никакой.

Ну, появились в двери две дыры сантиметров по 60 в диаметре, и что?

Но Маркус не унывал, он вновь вдавил спуск.

В его ранце что-то протестующе завыло, но все же импульс был. Впрочем, толку от него было примерно столько же, сколько и от прошлых попаданий — третья дырка, в стороне от первой и второй. Пролезть мы не можем, чем-то помочь эти отверстия нам не могли.

Я уж было испугался, что Маркус собирается пальнуть еще раз, но, к счастью, пушка заблокировалась, и славно! Мне не пришлось спешно останавливать этого дурня.

Однако неудача не произвела на лейтенанта ни малейшего впечатления, он лишь глупо улыбался, глядя на дыры в дверях.

Элен очень внимательно посмотрела на него, но ничего не произнесла, и, попросив нас отойти, прицельно выстрелила дважды в область дверных фиксаторов. Снаряды расплавили дверь так же, как и предыдущие выстрелы. Мы с Маркусом ухватились за край двери, при этом я тут же отпустил его — уж больно горячим был металл, жег даже через перчатки.

Так-то, Элен в принципе моя помощь не нужна была, но стоять просто так было… невежливо, что ли?

Дверь сдалась под напором сервомеханизмов ее бронекостюма, и когда створки отошли в строну, нам открылся короткий коридор, метров сто, с дверями по разным сторонам. В конце этого коридорчика виднелись двери с маркировкой «Рубка». И я бы не спешил шагать внутрь, но у Маркуса было свое мнение на этот счет. Лихо гикнув, этот обдолбанный кретин протиснулся мимо нас ужом, и сделал несколько шагов вглубь коридора.

Я попытался его ухватить, но пальцы цапнули лишь пустоту, а высунуть нос в коридор мне не позволила Элен, молча помотав головой и ткнув пальцем в дисплей своего наладонника. Там отображались не менее восьми активных систем безопасности, сканирующих пространство. Фактически это значило лишь одно — обдолбанный лейтенант был уже мертв, просто не знал об этом.

Да будет ему палуба стекловатой, никогда его не любил.

А уж человек, накачавшийся наркотой во время миссии, от которой зависят жизни всех нас, не достоин ничего.

Именно вот так вот я и пытался утихомирить свою совесть.

Все же спокойно смотреть, как находящийся в состоянии неадеквата человек идет на смерть — немного не то, к чему я готовился, особенно когда рядом с этим человеком, каким бы он ни был, прошел уже десятка полтора боевых миссий и побывал в сущем аду.

Первая система безопасности оказалась тривиальным тазером, выстрелившим из стены. Ну, так себе защита, если честно, тем более против «энапнутого» наркомана. Таких подобными фокусами не пронять. Лейтенант одним движением вырвал из себя окровавленные электроды и оторвал провода. Впрочем, это заставило его встряхнуться и взять наизготовку пушку, так что выползающие из своих гнезд турели не застигли его врасплох. Вот только их было четыре.

Первую Маркус снес еще на этапе подъема из замаскированного капонира. Во вторую он выстрелил, сплавив ее воедино со стеной. От очереди из третьей успел увернуться, совершив странный, практически балетный пируэт, и успел даже выстрелить в ответ.

Вот тут до меня дошло, что сейчас произойдет.

Все предупреждения дока давно утонули в эйфории из наркотика и упоении боем. Маркус уже ничего не слышал, не видел, разум покинул его. Вон, даже не видит, как пушка в его руках отчаянно сигнализирует индикаторами, как только может…

Так что сейчас будет «бум»…

Четвертая и последняя автоматическая пушка вылезла с потолка примерно на середине прохода к рубке, и тут ни я, ни Элен даже технически не могли ему помочь. Он нажал на спуск в четвертый раз, и из ствола вырвался поток пламени, сжигая ту самую турель, а рюкзак на спине лейтенанта подозрительно замигал лампами.

‒ Бросай эту пушку, придурок!!! МАРКУС! КРЕТИН! ОНА СЕЙЧАС РВАНЕТ!!!!

Впрочем, ему на мои слова было просто все равно. Он лишь бросил на меня мимолетный взгляд, на его лице блуждала довольная улыбка, а глаза были полны безумием. Все той же стелющейся походкой он пошел вперед. Третья ловушка сработала еще через пяток шагов. С потолка резко упала металлическая сеть, которая по идее должна была спеленать лейтенанта. Но и здесь он исхитрился, выскочил из-под нее, прижавшись к стене.

Я уже поверил, что, как говорится, бог бережет дураков и пьяных, и Маркус все же сумеет выжить в этой идиотской ситуации. Энергомодуль дымился и потрескивал, но взрываться вроде не собирался, во всяком случае, если Маркус не догадается пальнуть еще раз.

И самое парадоксальное — я был уверен, что он покойник, причем станет им в первые десять шагов, а тут уже больше половины коридора пройдено…

Мы с Элен начали выдвижение в коридор, прикрывая нашего «тарана», когда сработала пятая ловушка.

Все предыдущие, кроме турелей, были крайне условно смертоносны, а вот теперь игры кончились. Из пола выехала боевая платформа, разворачивая прямо в процессе появления два блока штурмового вооружения — четыре ствола винтовочного калибра в каждом.

На месте головы у нее установлена двухзарядная пусковая ракетная установка с так называемыми малыми ракетами — небольшими реактивными снарядами, оснащенными боевой частью с термобарическим зарядом. В боевых условиях, слава богу, не перезаряжается, но нам и так хватит. Платформа закрыта мощной броней, ее позитронные мозги дополнительно оснащены аналитическим блоком, специализированным для ведения боевых действий. Короче, это серьезно.