А отличники сдохли первыми... 4

Лодки с силуэтами, одетыми в чёрное и хаки, степняки заметили только тогда, когда начали поочерёдно причаливать к узкой полоске суши, всё ещё остававшейся здесь над водой. Одинокие выкрики мужчины смешались с разноголосым галдежом десятков пацанов, которые уже успели сойти на берег и затянуть на него свои плоты.

— Блин... Заслонили... Не вижу... — Егор попытался привстать, но я резко дёрнул его обратно вниз.

— Лежать! Запомни примерно и следи за местом. — Щёлкнув передатчиком, я отрапортовал остальным командирам «Альянса». — Кукушка в гнезде! Командуйте сброс!

— Есть! — Прохрипел динамик рации. С лодок с кадетами и амазонками спрыгнуло по одному человеку. И медленно поплыли в сторону ближайшего берега. Время от времени, сверкая надувными нарукавниками, облегчавшими им предстоящий долгий заплыв. Ничего... Середина мая уже. Вода градусов пятнадцать, за десять минут не замёрзнут.

Сами же перегруженные лодки продолжили движение по курсу. И вскоре выскочили на берег — в паре десятков метров от спешно подступающей толпы сельских гопников, ощетинившейся разнообразным дрекольем. Побросав плоты, шумная ватага издала что-то вроде боевого клича и явно отправилась в штыковую. Но пока никто из кадетов и амазонок не спешил открывать по ним стрельбу. Или хотя бы спрыгивать с бортов на песок. Хотя озверевшая орда уже вот-вот готова была воткнуть в них свои вилы и колья...

— Ф-Ф-У-Х-Ш-Ш-Ш!!! — Водная гладь рядом с южным берегом острова резко взметнулась вверх. И только через долю секунды со стороны саратовского берега послышался выстрел орудия. — К-У-Д-У-У-У-М!

— Пошла жара! — Невольно вжав голову в плечи, я всмотрелся в бинокль. — Д-44 при должной сноровке может делать по двадцать выстрелов в мину...

— Ф-Ф-У-Х-Ш-Ш-Ш!!! — Зеленовато-белый фонтан снова взлетел над водой — уже ближе к скоплению людей в чёрном и хаки. И ему тут же гулко ответил выстрел с утёса.

— Да, действительно приноровились...

На этот раз меня оборвал разрыв снаряда, врезавшегося в сушу — немного в стороне от ряда лодок и струхнувших рядов «ордынцев». Взметнувшиеся вверх и в стороны комья земли и спрессованного песка частично обсыпали ближайших подростков.

— Болт, Скар? Есть контакт? Приём!

— Видим выстрелы! Позицию засекли! Начинаем фазу два...

Договорить рации не дал четвёртый разрыв, накрывший одну из причаливших лодок. Теперь, вместе с комьями сырой земли, в разные стороны разлетелись куски пластика и тела в чёрных бушлатах...

— Начинаем фазу два! Как поняли, приём!

— Понял, вас! Отбой!

Взрыв! Снаряд приземлился прямо перед опешившей толпой, рядом с причалившими лодками. Взрывная волна и осколки опрокинули первые ряды степного десанта, посрывав с них фуфайки и шапки. Выронив оружие, ошалевшие и контуженные подростки пытались уползти назад к плотам. А лодки повалились на бок, выбросив из себя пассажиров на мокрый песок.

— К-А-Д-У-У-М-М! — Над водой пронеслось эхо от очередного выстрела, накрывшего самый центр построения «Орды». На сей раз, разбросав по пляжику не только грязь и обрывки одежды, но и фрагменты тел.

Череда взрывов продолжала бить по пляжу всё точнее, превратив все причалившие лодки в щепки и бесформенные куски пластика за пару десятков секунд. Тела, одетые в хаки и камуфляж разбросало по всему берегу. И несколько силуэтов можно было заметить за лодками на воде — покачиваясь на волнах, поднятых взрывами, пассажиры лодок не шевелились. Как и их фрагменты.

Толпа степняков, несколько поредевшая после пары попаданий, подалась назад к плотам, которые только ещё причаливали к берегу. На узком пятачке песчаного плёса создалась давка. Гвалт и паника мгновенно овладела не только теми, кто уже успел высадиться, но и теми «ордынцами», которые только-только заскрипели своими брёвнами и бидонами по отмели. Пацаны, которые лишь готовились выйти на сушу, начали спешно грести в обратную сторону. А отступающая с берега толпа пыталась взобраться обратно на их переполненные плоты, сбрасывая вводу тех, кто был послабее. Если не знать контекста происходящего действа, его можно было бы принять за момент, когда какой-нибудь пионерский лагерь впервые за смену подпускают к водным забавам. И смешанные отряды школьников радостно несутся в воду, почти не раздеваясь.

Вот только обычно следом за ними не идут разрывы 85-мм снарядов. После недолгой паузы, последовавшей за уничтожением сводного флота амазонок и кадетов, затонские артиллеристы всё же решили продолжить уничтожение живой силы неизвестного противника. И вполне здраво. Ведь по слухам здесь должны быть какие-то несметные по нынешним временам богатства. Совершенно негоже оставлять их в руках толпы каких-то незнакомцев с энгельсского берега.

— Вижу! — Завопил Егор, оглушённый грохотом разрывов. — Вон ползёт! Его, походу задело...

В указанном направлении я разглядел того самого здоровяка, который сейчас выглядел совсем не так бодро, как раньше. Расталкивая тела, изломанные осколками и взрывной волной, обсыпанный песком бородач полз на четвереньках обратно к воде, следом за своим паникующим воинством.

А снаряды били по воинству уже гораздо более метко, чем раньше. Ни ветер, ни силу Кориолиса невидимым артиллеристам на таком расстоянии можно было не учитывать. И каждый новый выстрел ложился аккуратно в центр скопления плотов, людей и лошадей — то и дело разбрасывая по берегу новые и новые грозди орущих и визжащих ошмётков.

Часть плотов успела отплыть назад. И теперь редкие конструкции относило течением дальше на юг, к старому мосту. Где, как я знал, их готовились встретить стрелки детского «Альянса». Как и тех, кто не смог забраться на плоты и решил вернуться на энгельсский берег вплавь. Хотя, многие барахтающиеся контуженые пацаны то и дело скрывались под зеленоватыми волнами. И уже не всплывали, не в силах справиться с весом намокших ватников вместе с нашитыми элементами доспехов.

Когда на берегу не осталось никого, кроме разорванных и разбросанных трупов, а так же единичных уцелевших везунчиков, слепо ползущих в разных направлениях, мы с Егором приготовились подняться из своего укрытия.

— Болт, Скар! Доложите ситуацию! Приём! — Прокричав в рацию, я напряжённо прислушался. Сейчас всё станет ясно...

— Фаза три! Повторяю, фаза три!!! — Голос сержанта Петрова звучал чуть взволнованно, в предвкушении огневого контакта. — Затон оставил орудие и выдвинулся к своим лодкам! Как поняли? Приём!

— Начинайте мочить козлов... То есть... Вас понял! Начинаем фазу три! — Я обернулся к Егору. — Пошли!

Вскочив с места, мы рванули к пляжу, покрытому дымящимися воронками. По пути нас встретила пара ошалелых взглядов искалеченных, но ещё живых «ордынцев». Один волок за собой оторванные по колено ноги. А другой пытался запихнуть обратно сизые внутренности, выпавшие из разорванного осколком живота.

— Может хоть теперь поймёте, что к нам лучше не соваться... — Сжалившись, я всё же потратил пару патронов на то, чтобы прекратить их мучения. Совсем размяк, убийца...

Моим выстрелам вторила частая канонада с саратовского берега. Сводный отряд кадетов и «копейцев» накрыл из засады затонских гопников, когда те готовились отплыть к обстрелянному острову. Выстрелы и очереди быстро прекратились. Очевидно, дать ответного боя ленинские бандиты не успели. Может сдались? Семён говорил, что затонские, вообще, трусоваты...

— Не двигаться! — Дошагав до медленно отползающего мужика, я отпихнул с дороги одно из «тел» кадетов, приплывших сюда на лодках. Набитый тряпками обугленный мешок, одетый в рваный чёрный бушлат, отлетел в воду и начал медленно тонуть вслед за остальными чучелами, наряженными в разнообразную военную форму. — Я очень хочу тебя пристрелить. Но так уж получилось, что ты нужен нам живым, людоед паршивый...

Обернувшись, мужчина гневно уставился на меня из-под кустистых бровей. И вдруг резко оттолкнулся руками от земли и бросился мне в ноги, проявив необычайную проворность.

Оказавшись на спине, я выронил обрез винтовки и тут же получил горсть песка в глаза.

— Сука!!! — Пытаясь разглядеть противника сквозь песок и слёзы, я рефлекторно согнулся и смог вцепиться за его одежду. И тут же получил удар лбом прямо в нос. К рези в глазах добавилась острая боль в переносице.

Зато теперь я знал, где его голова. И его подбородок — в который я тут же ударил снизу коленом, резко потянув ногу на себя. А руками схватился уже не за одежду, а за бороду. Потянув густые кудри правой рукой вниз, левой я нащупал глаза противника и быстро вдавил в них пальцы.

Брызнув мне в лицо не то слюнями, не то кровью, мужик заревел как раненый медведь. И принялся колотить меня одной рукой по рёбрам, пока я лишал его зрения. Только-только зажившие трещины снова укололи в грудину. И от ударов в печень перехватило дыхание.

Но вскоре он уже не мог терпеть боль в глазницах и отпрянул в сторону, оставив у меня в руке клок своей бороды.

Спешно вытерев горящие от песка глаза, я вытащил двустволку и с силой уткнул её в пах рычащего противника:

— Замри, сука!!! — Таращась на него сквозь песок, я пытался определить — не промахнулся ли. — Ты и без хера сгодишься, падла!

С другой стороны к нему подскочил Егор и щелчком взведённого затвора прибавил к моим словам ещё немного весомости.

Противник замер. И через миг опустился на песок с поднятыми руками, продолжая хрипло стонать от боли в глазах.