А отличники сдохли первыми... 4

Забравшись внутрь вертолёта, я бросил трофейное ружьё на задние сиденья, включил питание приборов и убедился в том, что баки заполнены под завязку. Должно быть, заправщиков охватило безумие после того, как они стартовали насос. И он автоматически отключился, как только баки наполнились.

— Ой... Я же просто с ума сойду... — Лиза осторожно заглянула в кабину и поставила круглый контейнер возле задних сидений. — Я на самолёте-то помираю от страха... А тут вообще всё вокруг видно... Даже под ногами...

— Не бойся, я же с тобой. И могу снова отвлечь тебя беседой. — Я подал ей один из шлемов, оборудованных радиосвязью. — Вот, давай потестируем. Надевай.

Девушка, вытаращив глаза, оглядела шлем и аккуратно натянула его на свою рыжую голову, сняв капюшон.

— Затяни ремешок. Вот включение связи. — Я дотянулся и щёлкнул переключателем. — Раз-раз? Как слышно?

— Ой... Забавно... Я тебя так не слышу, а только через наушники. Но дужки от очков больно прижимает...

— Поэтому у пилотов должно быть идеальное зрение. А со звуком так и должно быть. Иначе за двигателем мы друг друга не услышим. — Я повернулся к приборной панели, вспоминая порядок действий. — Так... Вот давай-ка стартанём, прогреемся. Сейчас сама всё почувствуешь, когда этот стрекозёл заработает... А мы пока сходим в лабораторию. Посмотрим, чем там можно поживиться.

— Как в этом вообще можно разобраться... — Девушка сняла мешавшие очки и убрала их в карман куртки. И теперь близоруко разглядывала множество приборов, рычажков и кнопок, нагнувшись над сиденьем второго пилота.

— Многие лётчики считают, что летать проще, чем ездить на машине. В небе нет ни сплошных полос, ни перекрёстков, ни пешеходов, ни соседей по дороге, ни гаишников... Сплошное раздолье!

Мило хихикнув, Лиза оглядела темноту вокруг нас:

— А далеко лаборатория?

— Вон тот бункер. — Я кивнул в сторону приземистого здания, еле видневшегося метрах в пятидесяти от нас, и начал щёлкать нужными рычажками. — Ты лучше сюда смотри и запоминай. Может когда-нибудь пригодится, сможешь сама стартануть.

— Да я в жизни это всё не запомню... — Девушка, тем не менее, стала зачарованно наблюдать за моими движениями, щелчками тумблеров и дёргающимися стрелками приборов. — Ой...

Стартовавший двигатель привёл кабину в лёгкую вибрацию, которая пропадала по мере набора холостых оборотов. И, после ещё нескольких щелчков, понемногу начали раскручиваться длинные лопасти.

— Класс... — Выдохнула Лиза.

— Придумай пока тему для беседы на взлёте. — Я вылез наружу и открутил шланг, оттащив его обратно к старому заправщику. И, обойдя вертолёт с другой стороны, подал девушке руку на выходе.

— Расскажешь мне, почему ты так и не стал лётчиком? — Выбираясь наружу, девушка споткнулась о порог и чуть не упала, если бы я не подхватил её в свои объятья. — Упс... Прости.

— Май плэжа, как горят американе... — Нужно признать, что обнимать хрупкое тельце было чертовски приятно. Особенно после года в тесной мужской компании. Поэтому отпустил я её не сразу. — Пойдём.

Оставив стрекочущий вертолёт за спиной, мы быстро дошагали до лаборатории и спустились вниз. Внутри тоже горел свет. И тоже не было ни единой живой души.

— О! Госпожа удача снова на нашей стороне! — Я кивнул на ряд бочек у дальней стены. — Хотя, вполне ожидаемо. Вроде бы нужная марка... Насколько помню... Ладно, некоторое время он и чужой бензин поест, не закашляется. Ещё и масло есть... Побудь тут пока. Тепло, вроде. А я бочки к вертолёту покатаю.

— Хорошо. — Лиза устроилась в одном из кресел рядом с химическими приборами, достала папку и стала листать её, используя очки как увеличительное стекло. — Пока ещё изучу этот «Автоном».

Прикатив первую бочку к заведённому вертолёту, я на минуту задумался над тем, как бы мне поднять её на уровень салона. Заодно переводя дыхание.

Решение нашлось быстро — на боку цистерны заправщика висел набор противопожарных инструментов. И я наскоро соорудил сходни из багра и лопаты, поднимающиеся от асфальта на порог открытой двери, зафиксировав их на земле при помощи стояночных башмаков бензовоза. Не без труда, но у меня всё-таки получилось закатить по ним бочку внутрь.

— Да не рыпайся ты, шмара! — Эти слова долетели до моего слуха сквозь шум работающего двигателя, когда я вернулся ко входу в лабораторию. — Те понравится!

И знакомый скулёж.

Валера снова оказался у меня в руке. Чёрт... Надо было всё-таки сначала отыскать патроны...

Спустившись по лестнице, я распахнул дверь и увидел, как какой-то парень в адидасовских трениках вцепился в куртку отчаянно сопротивляющейся девушки, очевидно, пытаясь её раздеть. На полу вокруг них валялись разбросанные листы из жёлтой папки. И сверкали осколки раздавленных очков.

Подскочив к ублюдку, я, не задумываясь, схватил его за капюшон яркого пуховика и дёрнул к стене.

— Ай, бля! — Это были последние слова пацана, прежде чем он хлопнулся носом о стену, а Валера проделал в его затылке аккуратную дыру.

Освободившись от чужой хватки, девушка отлетела к противоположной стене и, потеряв равновесие, плюхнулась на пол. Но тут же вскочила обратно, испуганно оглядывая развернувшуюся перед ней сцену преступления.

Перестав конвульсивно дёргать ногой, гопник быстро затих.

— Собери бумаги и уходим. Он тут наверняка не один шарится. — Не убирая пистолет, я подобрал канистру с маслом и встал у выхода, время от времени поглядывая на то, как Лиза спешно подбирает рассыпанные бумаги. Все, кроме порванного титульного листа, что оказался прямо под трупом. Собрав бумаги в папку, девушка выпрямилась и растерянно посмотрела на меня. Глаза снова на мокром месте.

Выглянув за дверь, я убедился, что путь до вертушки свободен. И, убрав оружие, протянул своей спутнице руку:

— Я же говорил. Не бойся. Я с тобой.