Дайте шанс! Том 5

* * *

— Чего он делает, пид*рас! — закричала Ева.

— Матвей, сверни на обочину, — попросил я.

— Да пошел он на х*й! Пусть сам объезжает!

— Не слушай Еву, объезжай. Больше времени потеряем.

Встав перед нами, чудовище за рулем не собиралось уступать дорогу. Еще и из окна штурмовую винтовку выставило. Типа, сваливайте и не выделывайтесь, а то шмальну.

Матвей свернул, уступая дорогу примерно такому же большому внедорожнику как наш. Только теперь, когда открылся обзор, нам пришло понимание — наступила полная жопа.

От Казани до Набережных Челнов ехать было замечательно. Две полосы в одну сторону, две в другую, мы гнали сотку и горя не знали. Потом дорога сменилась на двухполосную, и мы очень расстроились. Оказалось, расстроились преждевременно. После Ижевска встречка так сильно заполнилась, что машины то и дело стремились выехать на нашу полосу. От этого средняя скорость упала до шестидесяти километров в час. Быстрее гнать мы уже не могли.

И вот после Воткинска наступил кромешный ад. Машины встречного движения заполнили нашу полосу. Нам ничего не оставалось, как съехать на обочину и теперь ползти только по ней.

Откуда едет столько легковых машин, фургонов с тягачами, автобусов и даже тракторов, переполненных людьми и вещами, вплоть до бытовой техники и даже мебели, было понятно. Это были Пермь, ее окрестности и мелкие населенные пункты, располагавшие севернее.

Высокородных господ на шикарных автомобилях я так и не увидел. Ехали простые люди, или же лучше сказать, народ во всем своем многообразии от тех, кто жил побогаче, до последних сельских бедняков, погрузивших в свои развалюхи или трактора нехилые пожитки и теперь спасавшиеся от нагрянувшего на них бедствия. Никто ведь точно не знал, когда они смогут вернуться в свои бывшие дома и смогут ли вообще.

Связь практически не работала. Радио в машине ничего не ловило. Нас как будто отрезало от внешнего мира. Понять, что сейчас происходит в Перми, было попросту невозможно.

Роман и Семён утром звонили родителям. Потом еще ближе к обеду. Они попросили, чтобы те много с собой не набирали. Все равно действительно ценных вещей у них не было. Все нужное и куда лучшего качества можно будет купить потом, когда мы вернемся в наше пристанище под Суздалем.

Самое обидное, что до Перми оставалось всего каких-то двести километров. Мы плелись, лишь изредка увеличивая скорость до сорока километров в час. А время-то уже перевалило за полдень.

Путь в девяносто километров от Воткинска до деревни Большая Сосново мы преодолели почти за три часа. Впереди оставалось сто тридцать километров.

Пользуясь появлением нормальной связи и даже сети, что было доступным далеко не в каждой деревне, все мы, кроме сидевшего за рулем Матвея, включили смартфоны.

Еще вчера губернатор утверждал, что Пермь отстоят, а сегодня, оказывается, уже организовал эвакуацию женщин и детей на автобусах в близлежащий Екатеринбург, находившийся на триста километров южнее.

Для защиты города всех бывших военных и даже всех осветленных еще утром обязали срочно явиться в опорные пункты. На восточной окраине, где река Чусовая впадает в реку Кама, полным ходом шли работы по созданию укреплений для отражения тварей. Правда, что и как укреплялось, в коротких сообщениях не указывалось.

Усадьба деда располагалась за рекой Камой севернее Перми. Там же обитала вся городская знать. О том, что и в этой части городской окраины идут подготовительные работы, в сообщениях не говорилось.

Примерно зная движение тварей и зная расположение города, можно было с уверенностью сказать, они будут атаковать с северо-востока.

Это навело меня на мысли, что создается видимость подготовки. Действительно защищать Пермь, как тот же Тобольск, изначально не собирались. Город быстро падет. Те, кого кинут на западную окраину, попросту погибнут.

— Мама, да на кой черт ты берешь с собой стиральную машину?! Куда ее ставить?! Я тебе говорю, потом куплю тебе сто стиральных машин! — кричал в трубку Рома.

— Какие Николай со Светланой?! Пусть сами выбираются! А! Так это дядя Коля с тетей Светой?! Конечно, возьмем! И Ксюху вывезем! Ну не брошу же я двоюродную сеструху! Места на всех хватит! Машина большая! — в унисон другу кричал Семён.

Я обернулся к ребятам.

За время нахождения в клинике Рома в два раза увеличил свое убежище. Места стало гораздо больше, но это не значило, что можно было запихнуть уйму народа. Им ведь как-то разместиться нужно. Ехать не час или два. Минимум сутки.

Разговоры ребят рассмешили Эмили. Ева, напротив, недовольно бурчала.

— Ну хорошо, хорошо. Одна стиральная машина и все. Больше ничего не набирайте. Какой телевизор?! Ну мама, я же только что сказал! А, небольшой. Маленький, отцовский. Тогда ладно.

— Созвонитесь с родителями Ромы. Как-нибудь соберитесь вместе. Ну чтобы мы в одном месте вас забрали и сразу уехали. Я говорю: соберитесь вместе!

А вот это уже было правильно. Терять время на лишние поездки для нас нежелательно. Сразу забрали, и сразу на выезд. Так удобнее всего.

Деревня Большая Сосново закончилась, и закончилась связь. Впереди оставалось каких-то сто двадцать километров, которые предстояло преодолеть, медленно ползя по обочине. Точнее, до деревни Белобородово. Это примерно километров семьдесят. Дальше двухполосная трасса превращалась в четырехполосную. Я все-таки надеялся, что для нас найдется хотя бы одна свободная полоса.

Лишь к пяти вечера мы наконец-таки выбрались с обочины на полноценное дорожное покрытие. Матвей припустил газу. За час мы домчались до окраины Перми.

Покидающих город машин стало раз в двадцать меньше. Появилось чувство, что из города уезжали последние его жители.

— …На метеостанции зафиксировано появление в воздухе скверны. Повторяю… — заорала одна из местных радиостанций.

Матвей убавил звук.

Мы подметили, когда начинало работать радио, появлялась нормальная связь и можно было войти в сеть, поэтому специально сделали погромче.

Рома с Семёном сразу стали звонить родителям. Зная город лучше меня, Эмили с Евой узнали у парней куда ехать и теперь стали для Матвея штурманами.

— …Жителям города следует укрыться в убежищах. Не забываем о продуктах питания на трое суток. Так же следует запастись водой и теплыми вещами. Сегодня ночью ожидаются морозы до минус двенадцати градусов… — продолжал вещать диктор.

Сколько мы ехали, сколько пытались узнать, что здесь происходит, а толком информации не находили. Теперь, когда мы проехали по Западному обходу и въехали в пустой город со стороны Черняевского леса, стало понятно, жителям было не до общения в социальных сетях. В начавшемся переполохе все стремились быстрее собрать вещи и покинуть город, пока тут не появились твари.

Горело уличное освещение, многие вывески, работали светофоры, вот только свет в окнах попадался лишь изредка. Улицы были совершенно пустыми, а на дорогах можно было увидеть лишь одинокие автомобили, то ли с последними убывающими людьми, то ли со смельчаками, решившими остаться и теперь направлявшимися в надежные убежища.

— …Уже сейчас можно сказать, к нашему прискорбию защита Перми провалилась фактически не начавшись. Мы все рассчитывали на помощь ополчения. На помощь всех жителей нашего города. Мы верили в вашу отвагу, смелость, решимость. И что случилось в итоге? На пункты сбора ополчения прибыло менее пяти процентов осветлённых и военнослужащих запаса. Вместо того чтобы встать на защиту родной земли от надвигающихся орд тварей, жители предали город, предпочли трусливо бежать, бросив его на произвол судьбы. Поэтому я принял решение временно отвести наших немногочисленных защитников к деревне Коняково в двадцати километрах южнее Перми. Мы обязательно вернемся в город ориентировочно через трое суток, после ухода Большой волны. К этому времени должны прибыть дополнительные армейские силы и боевая техника… — теперь по радио в прямом эфире вещал губернатор.

— Ну вот и приплыли, — выронила Эмили.

Не знаю, как у кого из оставшихся жителей города, а у меня сомнений не было, губернатор с самого начала знал, что Пермь падет. В этом не было никаких сомнений. Иначе оборона строилась совершенно по-другому.

Матвей свернул с широкой улицы в узкий плохо освещенный проулок. Появилась череда темных деревянных двухэтажных бараков. Здесь лишь изредка попадались фонари, зато куда больше было в окнах света, то ли оставленных жильцами, то ли в них все еще находились люди, понадеявшиеся на вчерашние обещания губернатора о том, что их обязательно защитят.

— Вон, вправо давай. Третий дом слева. Заезжай сразу во двор. Паханы нас уже около дома дожидаются, — сзади скомандовал Семён.

Автомобиль с тяжестью въехал по нехоженому снегу во двор. Уже зная примерное количество родственников, я ожидал увидеть семь или восемь человек. А тут стояло человек двадцать. Еще и гора из баулов, чемоданов и сумок. Даже два холодильника вытащили, не говоря о прочей бытовой технике.

Моя челюсть временно потерялась.