Дайте шанс! Том 5

Глава 20

Я — бог, ей-богу. Пусть не на все сто процентов, а немногим меньше. Когда я в деле, ни Матвей, ни Роман, ни остальные ребята, оставшиеся в бункере, не могли со мной сравниться. Только сейчас я в полной мере ощутил свою нереальность.

Уйдя в невидимость перед усадьбой Тарасовых, пришлось поторопиться. Моя возможность становиться богом имела лимит, исчисляемый количеством Света внутри. Его оставалось крайне мало.

Ожидая появления тварей, охрану с территории убрали. Теперь здесь совсем никого не было, хотя продолжало гореть уличное освещение. Добежав до основного здания и проделав в стене проем, я вошел внутрь.

Тишина.

И темнота.

Это говорило о том, что глава клана Тарасовых с остатками людей скрылся в бункере. Благодаря подсказкам Матвея, я быстро нашел вход в подземелье. Вот только дематериализовать входную дверь не удалось. От подобных вмешательств ее чем-то усилили. Скорее всего, особым оберегом. Зато мне без труда удалось сделать проход в стене и попасть к ступенькам, спускающимся к бункеру.

Еще одна запертая дверь оказалась без оберега. Она исчезла, и я вошел внутрь бункера.

Ну-с, начнем, господа!

Охранник — выстрел. Еще один охранник — и снова выстрел.

А этот, по-моему, не охранник. Какой-нибудь помощник, водитель или клерк.

А разве есть какая-то разница?

Он один из Тарасовых и этим все сказано.

Выстрел.

Свернув влево, я очутился в большой комнате, заполненной мужчинами и несколькими женщинами. Кое-кто из них был ранен. Их тут оказалось человек тридцать. Вот только детей, подростков, стариков, почему-то, не было. Это означало, что глава клана Тарасовых позаботился перед захватом города тварями вывезти из Перми большую часть людей, в отличие от главы клана Вагаевых.

На этот раз, представив вместо пистолета штурмовую винтовку, я снова отдал приказ сидящей внутри Тьме — стреляй!

— Тах-Тах-Тах-Тах-Тах…

Непосредственно самого автомата не появилось. Лишь огонек, от которого на всех полился свинец.

Все как обычно, та же схема. Я метился исключительно в головы. Так было надежнее и быстрее. Меньше расходовался Свет, которого у меня и так было немного.

М-да. Кровавое зрелище.

Массовый забой — это всегда ужас.

Покончив со всеми, я продолжил обходить бункер.

Ну надо же, Лев Георгиевич, оказывается, оставил с собой того самого гаденыша — внучка Егорку. Хотел, наверное, ему дать возможность лично убить последних Вагаевых и тем как бы закалить характер мелкого засранца.

Дверь исчезла. Лев Георгиевич вскочил из-за стола и выставил вперед руку. Второй рукой он дал знак Егору продолжать сидеть на диване со смартфоном и не шевелиться.

Старик активировал Кольчугу и затаился, превратившись в охотника.

Вот только оно мне надо играть в кошки-мышки? Кто его знает, чем он обладает. Глупые игры мне на фиг не сдались. У меня Света осталось позарез. Да и быстрее нужно возвращаться. Скоро появится Большая волна, а с ней полчище тварей.

Твою ж мать!

Старый хрыч все-таки заметил появившееся рядом со мной крошечное серебристое свечение перед тем, как вылетит пуля и отправил на меня Огонь. Яркое пламя с шипением изверглось из его руки, как если бы его выпустили из газовой горелки.

Выстрел.

Ух ты ж, падаль.

Увернулся!

Точнее, выпущенная пуля не пробила Кольчугу, и Лев Георгиевич сначала резко присел, а после ринулся к внуку, закрывая его собой.

— Остановись! Я заплачу больше Вагаевых! В десять раз больше! — снова выставив вперед руку, закричал он.

Я усмехнулся.

— Старик, ты ошибся. Предложение неинтересное. Я — Андрей Вагаев. Хочу, чтобы перед смертью ты знал, кто с тобою покончит. Никому из клана Тарасовых не выжить.

— Это ТЫ развязал войну!

Лев Георгиевич наверняка хотел много сказать, обвинив меня во всем, чем только можно, но резко себя остановил, вовремя вспомнив, что не в том положении.

— Понимаю тебя. Понимаю, что случилось. Мы проиграли. Я уже мертвец. Прошу не за себя. За внука. Пусть останется только он один. Пусть продолжит род Тарасовых. Он один ничего не сделает Вагаевым.

Последнее выглядело смешным. Матвей тоже был одним из рода.

И чем это закончилось для его врагов?

Как бы на этом можно было заканчивать. Лев Георгиевич не сожалел и не раскаивался. Его глаза источали одно только зло, ненависть, желание моего убийства. Вот только кем я стану для самого себя, хладнокровно убив старика и внука, когда первый просит за второго?

Черт. Все-таки попался.

Вот ведь изначально не хотел ввязываться в глупые игры с разговорами, как в дешевых боевиках. И все равно попался.

Хорошо. Я дам вам шанс.

Мы поиграем.

Отойдя к исчезнувшей двери, я стал создавать в центре комнаты иллюзию самого себя с пистолетом в руке.

— Ты убьешь себя. А после Егор вытащит из себя Свет и станет обычным. В таком виде я позволю ему остаться, — произнесла моя иллюзия.

— Но это невозможно!

— Возможно. Я подскажу ему, как вынуть из себя Свет.

Пройдя к столу, иллюзия положила на него пистолет.

— Ты застрелишь себя, он отдаст свой Свет. Таково мое условие.

Кто бы сомневался.

Недолго думая, Лев Георгиевич выставил на мою иллюзию теперь уже обе руки и обрушил на нее все тот же Огонь, ударил Молнией, вызвал Ветер. Его лицо искажалось все сильнее и сильнее, как если бы он набросился и своими руками начал душить меня, сдавливая его и ломая хрящи.

Увлёкшись моей иллюзией, он только при появлении ветра догадался о ложности образа, когда картинка зарябила, и не заметил появления очередного серебристого свечения в отдалении.

— БАХ!!!

Меня выкинуло в соседнюю комнату, и я рухнул на пол, будучи уже материализованным. Исчезнувшая дверь тоже материализовалась и теперь снова была закрытой. От выстрела корабельной пушки затряслись стены, а звук самого выстрела понесся по бункеру, многократно повторяясь тяжелым эхом.

Если бы тут была обычная пещера, меня и все вокруг завалило камнями. Крепкие бетонные стены, усиленные арматурой, сдержали мощный удар.

Можно было на этом уходить, но я все-таки вернулся к закрытым дверям. Не хотелось потом неожиданно узнать, что Лев Георгиевич и Егорка каким-то непостижимым образом остались живы.

Замок оказался незапертым. Тугая ручка вывернулась до упора, и дверь раскрылась, представив последствия выстрела из пушки.

Пыль. Очень много. Дверь пришлось раскрыть настежь и временно отстраниться. Выждав немного и поняв, что это надолго, я снова вошел в комнату.

Плафоны на потолке уцелели. Лампы продолжали гореть. Но из-за обилия мелкой пыли комната престала словно в тумане.

Приблизившись к дивану, где стоял в последние секунды жизни старик и где рядом сидел внук, я нашел лишь оторванную ногу Льва Георгиевича. Все остальное тело разнесло по сторонам. Егора откинуло и убило ударом о стену. Свечения над размозжённой головой потухло.

На этом можно было покидать бункер. Видит бог, я давал им шанс. Вот только они избрали другое. И в чем-то я их понимал. Как потом жить Егорке, зная, что он никогда не сможет отомстить? У паренька был характер. Он вряд ли бы смог продолжать жить с поломанным хребтом. Для таких как Тарасовы честь была дороже всего остального. Правда, понимали они ее по-своему.

Матвей встретил меня у дороги.

— Надо торопиться. Уже появились первые псы. Скоро здесь будет Большая волна.

— Угу, — кивнул я и остановился. — Надо еще кое-что закончить.

Усадьба Вагаевых разбита, а Тарасовых уцелеет?

Ага, сейчас прям.

— БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!

Вот он результат войны между двумя примерно равными кланами. Победа одной из сторон могла стать лишь условностью. Что толку от нее для остатков Вагаевых? Поэтому равные до последнего старались не переходить черту. Жаль, что в угоду амбициям Лев Георгиевич позабыл это старое правило, проверенное столетиями.