Адмирал Империи 6

— Что-то случилось? — от вида шедшего великана у меня начало закрадываться нехорошее предчувствие. — Только не говори что с Наэмой беда!

— Неее зз-наю, что с майор-ром, — отрицательно покачал головой Кузьма Кузьмич и снова замолчал.

— Говори же, — я нахмурился…

— Вварря, здесь, — последовал короткий ответ.

— Какая Варя⁈ — поначалу не понял я, но тут же догадался. Кроме как о малышке Варе Волынец речи быть ни о ком не могло. — Я что-то пропустил? Как малышка могла оказаться на «Афине»⁈

— Коггда вы отправ-лляли…

— Аааа, все не продолжай, — схватился я за голову, осознав, что произошло.

Теперь не только жизни экипажа линкора из-за меня висят на волоске, я еще ненароком и ребенка подвел под монастырь. Вот так дела!

— Она в меддблок-ке, — грустно продолжал полковник. — С Наэмой была, ког-гда я полл-улчил инфор-рмацц-ию о вас…

Теперь понятно почему на полковнике лица не было. Я знал, как Кузьма Кузьмич был привязан к девочке. Что сейчас творилось на сердце отважного воина, даже представлять не хотел. Вместо того чтобы бежать спасать ребенка, ему пришлось вытаскивать здорового мужика из плена. Дорохов выбрал спасение командира, как самое правильное решение в этой сложнейшей ситуации. Но как же это нелегко ему далось!

— Мы вытащим их обеих из медблока, — я опустил глаза, сам особо не веря в собственные слова.

Не слишком ли много обещаний я даю в последнее время. Обещаний, которые выполнить не в силах. Ну а что мне оставалось говорить, по привычке я всегда поддерживал бодрый настрой в своих подчиненных. А может сам себя этим старался успокоить…

Проблема была в том, что медицинский блок находился совершенно в другом направлении нашего следования, и нужно было немедленно возвращаться назад…

Мои раздумья разрешились сами собой, когда наш маленький и очень странный сводный отряд выскочил в центральный коридор линкора…

В просторной анфиладе «Афины» в этот момент шло настоящее рубилово. Другим словом увиденное я назвать не могу. Мы вынырнули из-за дверей одного из технических помещений и сразу оказались в эпицентре рукопашной схватки между американцами и нашими…

Я если честно, думая как выручить Варю и Наэму, зазевался и тут же чуть не был опрокинут и заколот штыком, подбежавшего ко мне «янки». Металлическая рука полковника Дорохова оказалась быстрей реакции штурмовика, и тот с пробитым забралом рухнул к моим ногам без сознания.

Тут же выскочившая из-за спины Полина выпустила очередь из трофейной винтовки в следующего направляющегося к нам солдата, перебивая тому ноги и добивая беднягу плазменным штыком.

Я моментально окинул взглядом пространство вокруг. Всюду от самого дальнего конца коридора вплоть до дверей в командный отсек творилась мясорубка. Двери на мостик были нараспашку и оттуда тоже доносились звуки выстрелов и крики сражающихся.

Вот и настал наш последний бой. Теперь уже точно последний.

Я оглянулся назад на своих новых солдат-перебежчиков. Снуппи и Кайл лежали на полу не пытаясь ничего предпринимать, просто ждали чем это все закончится. Ладно, и на этом спасибо, хоть в спину не стреляют.

Рывком я отбросил к ним Ронни, уронив рядом.

— Держите своего бывшего командира, чтобы не убежал никуда… Отвечаете головой…

А сам, прикрываемый с двух сторон Полиной и Кузьмой Кузьмичом, рванулся прямиком к дверям рубки. Ибо если американцам удастся взять под контроль мостик, вся оборона линкора будет обрушена мгновенно…

Мы прокладывали путь к командному отсеку руками, штыками, зубами — всем, чем только могли. Я еще раз позавидовал сам себе, что прикрывает меня именно Дорохов. Казалось, не было силы, которая могла бы противостоять этому великану. Его реакция поражала, его спокойствие поражало не меньше. Я не последний рубака в рукопашных, но в этом аду, где одновременно сражалось до двух сотен бойцов, а спрятаться особо было негде, меня уже несколько раз убили, если бы не профессионализм полковника, который понимая, куда я хочу попасть, делал все, чтобы мы добрались до цели… Будто там нас ждало спасение…

Не менее я был удивлен боевому задору и быстроте реакции девушки шедшей рядом со мной. Полина, несмотря на то, что изначально не являлась штурмовиком и не проходила службу в подразделениях морской пехоты, будто была рождена для такого боя. Азарт казачки оказался настолько сильным, а может это была ненависть, что они вместе, похоже, усиливали навыки девушки многократно. Полина прикрывала меня собой не менее самоотверженно, чем двигавшийся справа от нее Дорохов…

Вот уже и распахнутые двери в командный отсек…

Я перешагнул через труп убитого мной вражеского солдата и, наконец, оказался в большом просторном зале управления, где полчаса назад оставил кавторанга Жилу и последних операторов связи…

— Твою же мать, — вырвалось у меня, как только я увидел происходящее внутри…