Этот мир твой

Уже возле раздевалки Вячеславу на коммуникатор пришло сообщение от Радомира, отчего он чуть не поперхнулся.

«Как переоденешься, зайди в корпус 3-В ком 217. Свег, который с нами идёт, хочет с тобой пообщаться. Слушай, я всё понимаю – но хотя бы меня о таких знакомствах на будущее предупреждай, пожалуйста».

К нужной комнате Вячеслав подходил, сгорая от любопытства. А на пороге едва не упал, услышав памятный голос капитана Ходакова:

– Здрав буди, боярин. Наслышан о тебе, а теперь вот решил повидать. Потом некогда будет, а так хоть посидим, расскажем, что у кого случилось за этот год.

За столом сидел уже не капитан, а судя по погонам, полковник Ходаков. Поразили Вячеслава узоры на его лице, совсем как у Тани – только здесь они приглушённо светились разными оттенками синего и красного.

– Здравствуйте… Ой.

– Да ты садись, в ногах правды нет. Тем более, слышал, ты с вылета недавно. Да, так получилось. Потрепали меня тогда хорошо. Или несколько лет реабилитации, и то шансов один к четырём, или восстановиться сразу и совсем – но вот так. Ну понятно, какое-то время мы друг к другу присматривались, потом решили, что сойдёмся, и объединились.

– Знаете… всё равно непривычно как-то. А… а как оно? Вот так вот быть… Извините, – Вячеслав смущённо уткнулся взглядом в пол.

Ходаков на пару секунд замер, словно мысленно с кем-то совещался. Дальше его голос стал мягче, бархатистее и выше на пару тонов.

– Мы подумали и решили, что лучше вам, Вячеслав, отвечу я. Хотя вопрос несколько бестактный, вдобавок это доставит нам некоторое неудобство. Понимаете, в отличие от наших сородичей в Федерации, здесь, на Земле, мы живём не раздельно вдвоём в одном теле, по желанию перехватывая контроль у человека, а непрерывно находимся в контакте друг с другом. Вот так как сейчас, существовать раздельно – вызывает дискомфорт. Этому, соглашусь, приходится учиться, как ребёнок учится ходить. В нашем случае – учиться не пытаться навязать свою волю, а совместно и на равных решать проблему, если у нас разные точки зрения. Тем более что если твой партнёр имеет тренированное сознание, скрыть воздействие потом невозможно. И это у нас считается крайне неприличным поступком. Зато вот так, вдвоём, мы обретаем просто колоссальные возможности, про которые обитатели Федерации даже не подозревают. Я ответил на ваш вопрос?

– Д-да. Спасибо.

– Да ладно тебе, – голос стал прежним. – Думаешь, ты первый или последний такой любопытный? Просто нас пока мало, да и Федерация нам репутацию портит. Ничего, справимся. Но это давай на потом. А пока рассказывай, как ты тут?

***

В родной город Вячеслав вступал со странным, двойственным ощущением. Зима, прокравшись тихим шагом, уже давно легла на улицы и дома, вечный питерский ветер кружил стаи снежинок... Вот она, до боли знакомая и родная Северная Пальмира. Вячеслав на секунду попытался представить город прежним Петербургом. На елях – посиневший снег, туристы с фотоаппаратами толпятся вокруг храма Спас-на-Крови, Исаакий манит издалека светом ярких куполов, блестит на солнце позолота Зимнего дворца и Адмиралтейского шпиля, искрит трамвайная дуга. На берегах и по льду Невы катаются на санках дети, бегут лыжники, тысячи людей на улицах куда-то суетятся и спешат, машины железным морем несут свои волны мимо стеклянных небоскрёбов-утёсов. Под утренним снегопадом покрылись хрустальным бисером Медный всадник и Александрийская колонна, где ангел-хранитель города парит в подоблачном шатре…

Вот только не сохранил ангел свой город. Душа декабрьского дня, уцепившись за ржавый лучик солнца, пытается ухватить хоть каплю света, растопить сырой сквозняк, который обрушили на город низкие свинцовые тучи, разливая свой зимний яд. А в пустынных переулках воздух пронзают плачем потухшие фонари и мёртвые дома. Северной Пальмиры больше нет, она осталась в том, прошлом мире. А мир Вячеслава отныне здесь, и вокруг сердце Мёртвого сектора. Предложи кто прямо сейчас вернуться – Вячеслав откажется, ведь на него надеются товарищи и те, кого ведёт где-то в лабиринте стылых улиц полковник Ходаков.

– Говорит командный. Доложить позицию.

– Разведка на точке. Противника нет.

– Ударный-один на точке. Противника нет…

Перекличка окончательно помогла Вячеславу отбросить посторонние мысли. Есть только здесь и сейчас. Роботы заняли свои места, пехотное прикрытие тоже. Группа Ходакова начала движение к месту, где противник что-то готовит. Секунды медленно ползли, и каждая была наполнена бесконечным ожиданием. Вроде бы надо радоваться, что вокруг тихо, да вот нервы от этого наоборот закручивались всё сильнее.

– Есть контакт, – сообщил Булат.

– Многочисленные цели! – тут же включился в канал Кай – его машина была самой лёгкой, зато несла множество разведывательной аппаратуры. – Возникают тепловые источники с трёх направлений. Даю азимут.

– Они клюнули и покинули нужный район, – в канале связи раздался голос Радомира. – Тактическая схема пять.

Фасад старинного трёхэтажного здания рядом с одним из роботов защитников внезапно взорвался от ударившего в него энергетического пучка. Разлетевшиеся во все стороны кирпичи забарабанили по броне, а сама конструкция рухнула в куче пыли, разбрасывая по окружающему снегу обугленные куски стропил. Вячеслав застучал по клавишам компьютера наведения в поисках противника, нашёл цель и тут, как эпиграф к сражению, в канале связи прозвучал голос Камиля:

– Зато об этом дне будет что вспомнить…

Первой в бой вступила Вера. И вроде бы ничто не мешало её выстрелу по вражескому роботу, но очередь из пушки прошла далеко от цели. Вера начала поправлять прицел, когда оказалась под сосредоточенным огнём сразу нескольких машин противника. Лазер скользнул по ноге, и тут же второй поток квантов света ударил в стену за её спиной. Едва Вера сделала шаг вбок, потрясённая ударом, как в грудную броню вонзились ещё два лазерных луча, а вслед за ними буквально через секунду последовал рой ракет, дождём обрушившихся на её позицию. Водители вражеских роботов пошли ва-банк, открыв огонь из всего наличного арсенала в одной массированной атаке. Попробовать сходу выбить одного из защитников и отойти под защиту товарищей. Вере сразу пришлось туго, лазерные и ракетные попадания плюс летящие обломки стены оставили на броне множество мелких рваных выбоин. Внутрь поток ударов пока не проник, но ещё один-два таких залпа, и робот превратится в беспомощную груду железа.

– Ударный-два, поддержка-один, прикройте Веру, – скомандовал Радомир. – Ей одной они не по зубам! Паула, «Чистое небо»!

Вячеслав немедленно открыл огонь из всех установок разом. От суммарной отдачи ракет, вылетевших из стволов, «лучник» содрогнулся. Очень не хватало самоходных ракетных установок. Хотя у них не было такой серьёзной брони и огневой мощи, какой обладали роботы, но самоходки были скоростнее и маневреннее. Они могли быстро создать локальный перевес в нужной точке, дать залп и тут же скрыться ещё до того, как противник успеет отреагировать. Вот только на улицах города любые машины теряли перед роботами преимущество в манёвренности, потому были в сегодняшнем сражении бесполезны.

Свеги попробовали обрушить на Веру новую разрушительную атаку, не обращая внимания на обстрел ракетами с дальней дистанции. Вдобавок наперерез к ней двигался ещё один коренастый тяжёлый робот. С учётом повреждений, которые уже получила защитник, он её быстро добьёт. В тот момент, когда водитель боевой машины противника уже поднимал массивную руку, чтобы направить на Веру финальный удар, Вячеслав вышел на позицию кинжального огня. Мощная автоматическая пушка очередью выпустила полную кассету снарядов главного калибра. Вражеский робот сразу остановился, едва на его пути и вокруг начали рваться снаряды, несколько из них ударили в предплечье робота, оторвав руку, часть разворотила броню на груди. Новый противник застал водителя свегов врасплох, но ненадолго, он почти сразу открыл огонь. И тут в бой вступил Булат. Это был изумительный выстрел, поразивший свега в какое-то уязвимое место брони. От мощного взрыва во все стороны полетели ошмётки, гигантская боевая машина зашаталась и рухнула, сотрясая землю.

В это время сегмент экрана, выделенного для наблюдения за небом, моментально заполнили прицельные маркеры, причём все вражеские. И почти сразу в небе загрохотал истребитель Паулы. Очередь резанула по крылу чужой машины в тот самый момент, когда вражеский пилот уже начинал заход на штурмовку, крыло стало разваливаться на куски, истребитель свегов потерял управление. Пилот умирать не захотел и катапультировался, парашют раскрылся, когда от ещё одного попадания его машина вспухла облаком горящих осколков. И сразу же, пользуясь тем, что свеги ненадолго ослепли после взрыва, Паула попыталась достать остальное звено. Свеги оказались пилотами достаточно опытными, успели набрать высоту. На самом деле Паула на это и рассчитывала. Воздушный бой стремительно смещался куда-то в сторону Васильевского острова, по дороге втянув в себя второе звено штурмовиков. «Зевс» был машиной опасной, а его пилот уже доказала, что за штурвалом – настоящий ас. Атаковать защитников на земле, пока «зевс» рядом в воздухе – самоубийство. Становиться камикадзе, пожертвовав собой ради шанса подбить чужого робота, никто из отверженных не желал.

Вражеские роботы двинулись вперёд, к тому месту, где кипел бой, пока защитники не отошли далеко от места схватки и не забрались в охраняемый район. Сформировав ударный кулак, атаковать землян последовательно одного за другим – и роботы защитников долго не продержатся.

«Приближается рой ракет», – сообщила ПРО «лучника». Вячеслав успел спрятаться за свечку-десятиэтажку, возблагодарив точечную застройку вразрез всех архитектурных норм. Там, где он только что стоял, свалилось небо и закипела земля.

– Ну, теперь наш черёд! – выкрикнул Булат.

Ракеты его робота и ракеты «лучника» устремились к передовой группе противника.

– Вера, ты с нами? – крикнул Вячеслав. Радостное возбуждение боя смыло все сомнения и страхи, осталось лишь страстное желание ворваться в ряды противника и драться.

– Если моя развалина меня туда дотянет, – ответила девушка. – Порвём их, как тузик грелку!

Она вышла на дистанцию уверенного огня как раз в тот момент, когда рой ракет посыпался на четырёх свеговских боевых роботов. Вокруг рвалась земля, во все стороны полетели куски брони, одного робота засыпало рухнувшим зданием. Вера тут же ударила по нему неуправляемыми ракетами и добавила лазером.

– Есть! Минус один!

Две машины замерли – слияние с роботами у свегов было плотное, пилотов могло оглушить. Третьему пилоту удалось справиться с растерянностью и выстрелить, но лазерный луч едва скользнул по предплечью Веры, соприкосновение слегка оплавило броню. Вера сразу же ответила с гораздо более разрушительными последствиями, серия лазерных импульсов ударила прямо в грудь, и робот отшатнулся на шаг под мощным потоком квантов. Однако грудная броня у свега была слишком толстой, чтобы её можно было сходу прожечь насквозь даже с учётом повреждений, которые враг уже получил. Свег грозно двинулся вперёд, тяжело, медленно, на ходу поднимая свою вмонтированную в руку пушку. Очередь тяжёлых снарядов с робота Булата ударила в свега, на мгновение опередив его выстрел. Одновременно Вячеслав выбежал вперёд и дал ещё один залп ближними неуправляемыми ракетами. Половина из них досталась двум машинам, чьи пилоты и так ещё не до конца пришли в себя. Они дали по защитникам серию беспорядочных выстрелов, случайным попаданием вырвали из робота Булата кусок брони, но драться не пожелали. Пошатываясь, они торопливо укрылись за ближайшим домом и отошли на соседнюю улицу. Передовой робот, оказавшись один против троих, тоже поспешно отступал, заметно хромая, отбитая рука волочилась за ним на пучке кабелей, среди которых беспорядочно сверкали вспышки коротких замыканий.