Адаптация

* * *

Что мне понравилось в этих ребятах, так это их немногословность. Молча встали, развернулись и ушли, а через десять минут, в течение которых я отвечал на вопросы и пытался понять жизнь этих добровольно-принудительных отшельников, они были уже готовы. Мы двинулись обратным путём в грузовой отсек корвета, и хоть мне и хотелось побольше узнать о жизни этой общины, я прекрасно понимал, что терять время нельзя. Я и так уже слишком задержался, если пираты сразу двинулись к рейдеру, то, скорее всего, они уже его захватили. Никакого оружия у меня с собой не было, но на этот счёт Рангар оказался нежадным, по пути мы заглянули в мастерскую, и он снабдил меня стареньким пехотным бластером. Батарея показывала семьдесят процентов заряда, но это уже было кое-что. В грузовом отсеке, как только откачали воздух и открыли шлюз, техник запустил какое-то странное транспортное средство.

— А это что за «антилопа гну»? — поинтересовался я, разглядывая парящий в двадцати пяти сантиметрах от палубы агрегат.

— Это гравикар, моя самоделка, — с гордостью поведал Рангар, — без него путешествовать было бы гораздо сложнее, — он взялся за рукоятки и вывел его за пределы корабля.

Я вышел наружу, и как только сделал первый шаг по поверхности планеты, то сразу же ощутил разницу в уровне гравитации. На плечи как будто навалился борец-тяжеловес.

— Ого! — крякнул я, но в следующую секунду в голове раздался голос Пыржика.

— Погоди, Джон, корректирую уровень экзоскелетной поддержки, — и практически сразу стало полегче, невыносимая тяжесть перестала давить на плечи, но я понял, что долго находиться снаружи и вправду нельзя.

— Ну как ты? — поинтересовался техник.

— Терпимо, — ответил я, — но вы были правы, задерживаться нам не стоит, а то ежа рожу.

Рангар закрыл шлюз, и мы расселись в этом агрегате, мне досталось место в кузове, о чём я в принципе ни капли не пожалел. Здесь можно было лечь и таким образом немного облегчить работу внутренним органам. Сердце, непривычное к такой силе тяжести, получало дополнительную нагрузку, перекачивая потяжелевшую жидкость. Идею с принятием горизонтального положения подал Пыржик, периодически мы с ним перебрасывались парой фраз. Он постоянно пытался улучшить работу скафандра, тестируя различные алгоритмы его работы, по его словам, он нашёл в этом какое-то даже удовольствие.

— Джон, я думаю нам надо заняться апгрейдом нашего скафа.

— И что для этого нужно?

— Было бы неплохо добыть образец какого-нибудь боевого скафандра, а уж что из него вытащить и интегрировать, разберусь, я думаю.

— Да не вопрос, ты же постоянно находишься в видеоканале и видишь то же, что и я. Если заметил какую-нибудь вещь, которая тебя заинтересовала, сразу же говори, какие могут быть вопросы.

— Благодарю, Джон, — обрадовался посредник и углубился в какие-то свои вычисления.

Очень странная штука, этот посредник, вроде бы и часть меня, и в тоже время это совсем другое существо, смысл жизни которого заключается во мне. Но в то же время иногда он может быть занят, а может и не ответить, если будет не в настроении, такое уже с ним бывало.

— Джон, мы подъезжаем, — услышал я голос Гара, пришлось приподняться и осмотреться.

Действительно, мы подъезжали к туше достаточно большого корабля. Судя по всему, с приземлением ему не очень повезло, и он оказался переломлен практически пополам. Мы приближались как раз к его центральной части, уже отсюда я видел достаточно крупный пролом в его корпусе. Остановившись в пяти метрах от внушительных размеров рваной раны на теле этого исполина, Рангар обесточил двигатель, и платформа плавно опустилась на поверхность планеты.

Пришлось вставать и вылезать из кузова. Задрав голову, я посмотрел наверх, да уж, высота приличная, никак не меньше пятидесяти метров.

— Что за корабль? — поинтересовался я у попутчиков.

— Какой-то крейсер, название, увы, не сохранилось. Внутри-то ничего особо интересного не осталось, всё, что можно было унести отсюда, унесли уже давно. Я на нём ещё в молодости поиски вёл, жирное было место, — пояснил техник, — пойдём, нам ещё пусковые искать, снаружи-то их видно, а вот как внутрь попасть, это вопрос.

Аккуратно войдя под темные своды, я осмотрелся, скорее всего, корабль во время приземления рухнул на какую-то скалу и под собственной тяжестью буквально разорвался. Наверх уходила изломанная мешанина конструкций, кое-где проглядывались небольшие кусочки неба. Рангар прошёл метров десять и, взявшись за какой-то лист металла, отодвинул его в сторону, освобождая проход во внутренний коридор.

— Добро пожаловать! — махнул он рукой и, включив головные прожекторы, шагнул во тьму, разгоняемую светом фонарей.

Так и началось наше путешествие по внутренностям этого Голиафа, сразу стала видна разница между кораблём, на котором жила община, и этим мертвым крейсером. Местная атмосфера свободно проникала внутрь, и за долгие годы или, как здесь говорят, циклы, коррозия успела изрядно подпортить некогда прекрасный и грозный боевой корабль. Энергии на нём, само собой, не было, и приходилось пользоваться бессчётными лестницами, а иногда и тропами. Нейросеть вела запись маршрута, пройденного нами, и выстраивала карту.

Очередной раз я поблагодарил преподавателей академии, которые подбирали для курсантов наборы баз знаний. И хоть я и не знал конкретно этот проект кораблей, но благодаря общим принципам постройки и компоновки таких типов судов примерно понимал, где и что нам нужно искать. Поэтому я внимательно осматривал все отсеки, расположенные в непосредственной близости от внешней обшивки корабля. Пусковые шахты должны были находиться где-то там, ближе к корме судна в районе лётной палубы. Где находится лётная палуба, Рангар знал, и вот сейчас мы как раз и занимались тем, что пытались понять, где нужный нам вход. По логике вещей, по тревоге пилоты должны бежать к своим машинам и занимать места согласно боевому расписанию, именно понимание этого и позволило нам в конечном итоге найти искомое.

С трудом открыв проржавевшую бронестворку шлюза, мы попали в отсек запуска москитной авиации крейсера. Вдоль одной из стен находился ряд из двадцати круглых крышек, закрывающих пусковые шахты. Они были достаточно внушительными, не менее трех метров в диаметре и двадцати сантиметров толщиной, боюсь себе даже представить, сколько они могут весить. Остановившись перед одной из них, я несколько раз ударил по ней кулаком, в ответ раздался глухой металлический звук. Да уж, открыть эту бандуру будет непросто. Техник в этот момент тоже рассматривал массивные сервоприводы, открывающие крышку пусковой шахты.

— Похоже, мы поторопились, Рангар, — расстроенным тоном сказал я ему, отходя от крышки.

— Почему ты так решил? — усмехнулся дагорианин.

— Да потому, что эту хреновину нам при всём желании с места не сдвинуть.

— А вот тут ты ошибаешься, Сол. Не забывай про гравитацию, тут она нам и поможет, — он достал с пояса какой-то тубус и вытряхнул из него на ладонь четыре крупные таблетки.

— Это что, взрывчатка? — интересовался я, рассматривая то, что он достал.

— А это, Джон, получше неё. Представляешь, сколько надо взрывчатки, чтобы разворотить такую гору металла? Сейчас попробуем, — он подошёл к креплению сервопривода и, осмотрев его, начал размещать эти таблетки по четырём точкам. Немного покрутил, пока они не засветились, нажал в центр каждой из них и отошёл подальше.

— Отойдите от крышки, — крикнул он нам, и мы поспешили выполнить его приказание.

Между шайбами появились лазерные лучи, и их интенсивность начала нарастать.

— Советую отвернуться, — усмехнулся техник, и мы снова выполнили его указание.

Через секунду пространство отсека осветила красноватая вспышка, и мы, не сговариваясь, дружно развернулись. Вокруг крепления ещё можно было увидеть потёки металла, раскалённого докрасна, а в следующую секунду массивная крышка пусковой шахты, издав громкий щелчок, немного сдвинулась. И тут же её верхняя часть, издавая скрежет и всё быстрее набирая темп, начала падать внутрь отсека. Раздался жуткий грохот, и палуба под ногами заходила ходуном. В нескольких местах от падения она проломилась, но тем не менее крышка осталась внутри отсека и не пробила палубу насквозь.

— Рангар, а сколько у тебя ещё таких штук есть? — поинтересовался я. — От парочки таких малышек я бы не отказался.

— Извини, Джон, дефицит, — покачал головой дагорианин.

— Ну и ладно, — согласился я, пробуя на устойчивость крышку.

Проваливаться она не собиралась, и я смело взобрался, заглядывая сверху в пустоту шахты. В ярком свете прожектора можно было увидеть кормовую часть какого-то старого штурмовика, оборудованного двумя маршевыми двигателями. Сделав несколько шагов в шахту, я подошёл к борту небольшого боевого корабля, вход в него располагался сбоку, ближе к носовой части. Оно и понятно, сделано так для удобства пилота, внутри-то места практически нет, он предназначен исключительно для ведения боевых действий, и жить в нем невозможно. Консоль, расположенная возле шлюза, не подавала признаков жизни, скорее всего, на ней просто не было питания.

— Подожди, Сол, сейчас попробуем кое-что сделать, — проговорил техник, доставая из сумки с инструментами небольшую батарею, оборудованную универсальным штекером, и подключил её к консоли.

Через несколько секунд она засветилась, и довольный техник нажал на кнопку. Шлюз у москита открывался медленно, скорее всего, мощность батареи была невелика, и её едва хватало на то, чтобы дверь вообще открылась. Как только проход оказался свободен, мы вошли внутрь. Благодаря герметичности корпуса внутри всё было таким же, как и много лет назад, перед тем как эту технику бросили гнить на этой планете.

— Реактор, скорее всего, сдох, — сделал заключение Рангар, — но мы уже как-то потрошили такую птичку, и я знаю, что у них были запасные энергоячейки. Подождите, сейчас попробуем что-нибудь сделать.

Он скрылся в кормовой части, а я прошёл в кабину штурмовика и уселся в кресло пилота, осматривая приборы. База знаний «Пилот малого корабля» услужливо подсказала, что тут к чему. Это с новой техникой могут возникнуть вопросы, а вот со старыми аппаратами таких проблем быть не может априори. Судя по всему, управлять предполагалось при помощи всех четырёх конечностей, тут были специальные фиксаторы для ног и две многофункциональные рукояти. Ложемент был для меня немного маловат, я всё-таки повыше среднего дагорианина сантиметров на двадцать.

Через пятнадцать минут раздался крик техника:

— Пробую запускать! — и через пару секунд лампочки на панели приборов засветились, а следом постепенно начали включаться экраны на панели управления.

Затем появилось освещение, и кораблик ожил. Довольный Рангар вернулся, потирая руки:

— Ну, вот и всё, ячейку я заменил. Видимо, из-за того, что шахта была закрыта, всё очень неплохо сохранилось. Реактор запустился как новенький.

— Ну что, Джон, справишься с управлением? — поинтересовался он, с интересом рассматривая панель управления.