Защитник Дворянок Том III

* * *

— Госпожа Мира Опавская, я правильно понимаю, что вы обвиняете трех пострадавших дворянок в издевательстве над простолюдинкой, а поступившего по императорской милости вашего однофамильца в попытке изнасилования?

Спрашивал хмурящийся сухопарый старичок, сидящий за немного не подходящим ему по размерам столом. Сам он выглядел весьма дружелюбно благодаря лихо закрученным усам и ухоженной бороде, но, к сожалению, внешность имело мало отношения к его характеру.

Сам его кабинет больше напоминал посвященный ему же музей. Различные награды, грамоты и фотографии с более молодыми версиями этого старичка. Явно большая в прошлом шишка, а главное лояльная, другого в академию явно не поставят. Особенно когда поступила будущая императрица.

— Да, все верно.

Разобравшись с Казимиром, я решил играть на опережение. Взял подмышку эту несчастную девушку и понес ее в неизвестном направлении, уже у прохожих узнав, где же находится дисциплинарный комитет. Собственно, передо мной и сидел его начальник, что решил сам разбираться в столь серьезном деле, которое еще и произошло в день поступления!

Думаю, случись это через неделю или месяц, он бы не стал себя утруждать этой работой. Но сейчас по нему было видно, насколько он хотел придушить всех ответственных за то, что ему приходится сегодня работать.

И даже так, сначала нас почти два часа мариновал Государственный Комитет Дворянских Дел, который досконально все выискивал, допрашивал и искал малейшее несоответствие. Благо, мне просто нужно было держаться ровно одной лжи.

— И вы требуете всех немедленно исключить из нашей академии в первый же день? — Прищурил старичок свои зеленые глаза, задавая этот вопрос.

— Да, согласно уставу академии, ни один ученик не имеет права издеваться над другим. И уж тем более не пытаться изнасиловать.

Процитировал я то ветхое многотомное нечто, что Мария запихивала в меня буквально по ложке в день. Не думал, что оно настолько быстро пригодится. Нужно будет извиниться перед ней за то что капризничал, аж совесть в сердце кольнула.

— Ну, в случае с издевательствами спина Дарьи Венедской с сигнатурами арги всех трех девушек а так же ваше слово является достаточным доказательством, не смотря на то, что она активно утверждает, что это не так.

Начал он что-то записывать на бумаге, быстро строча по ней перьевой ручкой, иногда покусывая губу или высовывая язык в момент наивысшего сосредоточения. Он еще примерно минуту работал с документом, пока не спросил.

— Но может, стоит дать им второй шанс? Никто не заслуживает быть исключенным из академии в первый же день. К тому же, это всего лишь простолюдинка. Иди речь об особе дворянских кровей или хотя бы с вашим статусом…

Даже этот старик умудрился меня кольнуть в этом направлении. Похоже, выскочки не нравятся даже добро выглядящим дедушкам.

— Предлагаю просто сойтись на выговоре и что я напишу письма родителям всех трех. Поверьте, это наказание сопоставимо с исключением.

Как же он их выгораживал, это просто ужас. А я просто мечтал избавиться от раздражающего элемента заранее. Если уж они подослали мне в первый день ту девушку, то значит явно не остановятся на этом.

— Нимрод Цзимиславович, можете сказать, почему вы так против моего требования? Я прошу ровно того же наказания, что прописано в уставе. Он строгий, но справедливый, ведь этим и гордится наша академия! — Изобразил я из себя вселенскую наивность, что живет по правилам и ожидает того же от других.

Старик чуть скривился, будто я наступил ему на давнюю мозоль, глубоко вздохнул, будто собирался разрушить чей-то построенный на уставе мирок и спокойно проговорил:

— Их отцы входят в регентский совет. Исключение в первый же день даст основание полагать, что раз они не могут справиться даже с собственными дочерьми, то как они могут нормально управлять государством? А нестабильность среди дворянства нашей стране нужна меньше всего. Так что, госпожа Мира, подпишите что согласны с выговором, очень вас прошу.

Ну что же, большего мне похоже просто не добиться легальным путем. Хотя…

— Скажите, вам наверное доложили мои слова о том, что девушке откровенно угрожают увольнением ее отца. Это будет как то проконтролировано? Включено ли это в отчет?

— Это не ваше дело, но если вы подпишите согласие на выговор, тогда я вам все расскажу подробнее.

Он улыбнулся так широко при этом, что напоминал уже не доброго старичка а самого демона-искусителя, что махал контрактом на вечную жизнь перед глазами.

— Только если оформите перевод Дарьи Венедской в мое непосредственное подчинение. Ведь если нет объекта для издевательств, то нет и проблемы?

Вернул я старику его же улыбку и мы пожали руки. Компромисс был найден. Хоть так доставлю этим сучкам сладкую жизнь, еще и игрушку отберу чтобы они друг друга сожрали вместо нее.

— О да, все в точности как вы и говорите! А по поводу отца — это всего лишь пустые угрозы. Я уточнял у Авионна Любомировича, что отец этой девушки весьма надежный и исполнительный человек и что он не избавится от такого лишь из-за просьбы своей дочери.

Итак, все документы были подписаны и так, я в первый же день, по сути, заполучил себе подчиненную простолюдинку. Как легко все делается на самой верхушке…

— А что скажете по поводу Казимира Опавского, опасного паркового насильника? — Сказал я без какого-либо предупреждения, от чего старик, пивший чай из большого стакана, чуть не поперхнулся.

— Кха-кха, госпожа Мира, ну не надо же так беззаботно разбрасываться беззаботными обвинениями! Все что мы нашли обследовав вас обоих это вашу аргу на лице Казимира, он утверждает что вы просто дали ему пощечину за то что он неправильно выбрал слова.

Ага, пощечина, я бы обычному человеку этим ударом голову оторвал! А на этом стальном дураке это всего-лишь пощечина! И самое главное, они не нашли ни капли его арги, ни на мне ни на девушках. Мой двойник определенно обладает очень странными силами.

— И еще, кхм-кхм, пять следов арги в районе паха. Но это не ваша арга и сам Казимир не говорит, откуда эта травма. Может быть вы что-нибудь знаете?

Я с трудом сдержал смешок. Идеальное преступление. Надеюсь, я этим если что не подставляю Марию. Хорошо еще, что вроде как в теле изменений никаких не заметил после этого, хотя я очень нормировал силу, зажигая ее в самый последний момент, так что с этим все должно быть в порядке!

— К сожалению нет, я не успела ничего сделать кроме той пощечины… Так вы его тоже не исключите? — Понимал я, к чему ведет разговор.

— Понимаете какое дело. Да, тут ваше слово против его, а вас статус, равный дворянскому, а он простолюдин, так что этого должно было быть достаточно… Если бы не то, что он поступил по программе «Императорской милости». Представьте какой скандал, простолюдин, которого заметили на самом верху и который обучается на полном пансионе в академии, вылетает в первый день по обвинению в изнасиловании! А что подумают о тех, кто ему оплачивал все это и выделял среди остальных конкурсантов? Что они поддерживали его начинания? Нет, абсолютно нет!

Тут я не смог добиться даже выговора. Как я и думал в самом начале, произойди это не в первый день, я бы ото всей этой пачки раздражителей силой местного закона избавился. А старичок просто не дал, максимально отмазав всех. Думаю, не будь я с дворянским статусом, ему бы и доказательств в виде спины девушки и моего слова бы не хватило.

Собственно, я взял документ и пошел радовать эту пухляшку тем, что у нее сменился сюзерен. Она лежала в лазарете неподалеку с перебинтованной спиной и тихо плакала, сокрушаясь о том, как же она подвела отца.

— Так, надоеда с церемонии вступления, да все в порядке с твоим отцом! — огорошил я ее, только распахнув дверь, чем заслужил немного сердитый взгляд медсестры.

Я думал этим порадовать девушку, а она от этих слов просто впала в некое подобие ступора, медленно повернув голову в мою сторону. В ее глазах читалась немая просьба не врать ей прямо в лицо. Похоже, ей это внушили настолько сильно, что за раз это не вытравить.

— Ну не хочешь не верь, но я тебя у этих трех забираю, документы уже готовы. Теперь я буду иметь полное право защитить тебя. В это ты уже больше веришь?

Девушка дрожащими руками взяла заламинированную бумагу, которая по содержанию больше напоминала дарственную или передачу опеки. Вчитывалась очень внимательно, не упуская ни слова, после чего, покраснев от смущения, только и смогла из себя выдавить робкое «С-спасибо»

Я же лишь попробовал погладить ее в ответ на это по голове, от чего она автоматически вжала голову в плечи, и это в лежачем положении! Да, это все уже глубоко в инстинктах. Ну, буду отучать, раз уж нашел себе проблем на голову.

Все равно дотянулся рукой несмотря на ее протесты и мягко погладил по таким нереальным для меня волосам цвета лаванды. Они были такие мягкие и шелковые, что просто не верилось, что такое способно вырасти на человеке без какой-либо помощи. Нужно будет потом узнать, не в генной ли клинике такое делают. Может и мне бы такое пошло…

Последнюю мысль я просто уничтожил стоило только ей появиться. Такое вот малюсенькое напоминание того, что безопасно применять силы Марии просто невозможно. Что-то микроскопическое, но обязательно всплывет.

— Бинты снимайте аккуратно, новая кожа еще очень чувствительна! Даже не вздумайте ходить в открытой одежде в ближайшую неделю! — Сказала на прощание медсестра, когда я все же уговорил девушку уйти со мной.

Мы некоторое время шли по главному зданию, состоящему из коридоров и дороговизны абсолютно молча. Я не знал, о чем говорить, а она стеснялась как-либо сотрясать воздух. Лишь довольно жесткое прикосновение ее руки, что будто каждую секунду старалась убедиться в том что я здесь и никуда не исчез, напоминало о ее существовании.

— Ну так что, продолжишь жить в общежитии простолюдин или переедешь в мое в комнату прислуги?

Ответ я к сожалению прослушал. Ведь в конце коридора стоял мрачный Казимир, выглядящий так, будто я украл у него самое дорогое в его жизни. Он лишь провел большим пальцем по шее, опасаясь сокращать дистанцию и скрылся. Так что ему надо-то было тогда в том парке?