Хронос. Ледяной поход

21. Программер Тоха

(ООО «Либерсофт»)

23 ноября (6 декабря) 1917 г.

г. Петроград

Говорят, беда не приходит одна. Василий Фёдорович умер утром следующего дня. Спустя неделю во сне покинула этот мир и Надежда Сергеевна.

Из прислуги остались только дворецкий Тихон и горничная Татьяна. Ульяна уехала с каким-то матросом. В первую минуту Тоха в сердцах решил, что девчонке понравилось, как её отодрали на розвальнях. Спохватившись, вспомнил, что Ульяну-то как раз не тронули. Сбежала. Досталось Тане.

Истопник Савелий отправился в деревню. Денег на оплату работы прислуги практически нет. И продуктов купить негде. Разве что на стихийных рынках. Спекулянты требуют золото либо серебро. На крайняк — императорские бумажные деньги. Керенки нафиг никому не упали.

Чтоб добыть продукты, семья обменивает на них столовое серебро.

Тоха чувствует себя нахлебником. Ему просто нечего продать. Реально нечего. Деньги, что получал на службе, вернее ту часть, которую выдавали царскими деньгами, Ромыч категорически посоветовал не трогать. Может ещё пригодиться. В дороге.

Скорей бы уж на Юг. Там и оружие дадут, паёк какой-никакой.

Тоха легонько поцеловал спящую княжну и поднялся с кровати.

— Ты куда? — сонным голосом спросила Настя.

— Спи, солнышко. Ещё рано.

Глянул на часы — полвосьмого утра. За окном ещё темно.

— Пойду с Романом пообщаюсь.

В комнате дубильник. Уголь приходится экономить.

Программер умылся холодной водой и, набросив тёплый халат, сунув ноги в войлочные тапки, вышел из комнаты.

Ромыча застал в гостиной за столом в сером костюме и в компании с бутылкой коньяка. Где раздобыл, хрен его знает.

— Ром, ты же не пьёшь? — изумился Тоха.

— Да я и не пью, — скривился князь. — Так, — он махнул рукой, — медитирую, как ты говоришь. Как сестрёнка?

— Когда уходил, спала.

— Ну и пусть, — согласился поручик, — смерть папы с мамой для неё тяжёлый удар.

В дверь легонько стукнули, и в гостиную бесшумно вошёл Тихон. Дворецкий уже не одевает форменный костюм с галунами и лампасами. На мужике чёрный пиджак, разумеется не такой дорогой, как у Романа, чёрные брюки и белая сорочка с галстуком.

— Ваше сиятельство, к вам посетитель. Представился поручиком Зарецким.

— Зарецкий? — приподнял бровь Роман.

— Так точно-с.

— Пригласи его в библиотеку. Мы с Антоном Дмитриевичем сейчас подойдём. Антон, переоденься и подходи. Жду здесь. Я вас представлю.

— Окей, — Тоха развернулся и вышел из гостиной.

Кажется, началось. Хоть программер и ждал посланца, но не думал, что так скоро. Когда вошёл в комнату, Настя сидела на кровати, завернувшись в одеяло. Тоха скинул халат и достал из шкафа костюм.

— Антош, что случилось? Ты куда?

Попаданец улыбнулся.

— Ничего, солнышко. Прибыл какой-то поручик. Рома просит, чтоб я присутствовал при беседе.

— Можно с тобой?

— Зачем, Настюш? Обычный мужской разговор.

Тоха быстро оделся и вышел.

Вдвоём с Романом вошли в библиотеку, где их уже ждал молодой парень лет двадцати пяти, может чуть старше, в военной форме, без погон. На шеках недельная щетина.

— Доброе утро, Сергей! — поздоровался Ромыч и протянул руку. — Зря шинель снял, тут прохладно. Думал, не увижу тебя больше. Говорили, тебя ещё на фронте солдаты до смерти забили шашками.

— Слава Богу, не до смерти. Жив пока, — гость пожал руку князю. — А то, что холодно, ничего страшного, потерплю.

Роман представил Тоху гостю, назвав графом и подпоручиком. Затем — Тохе гостя, как своего сослуживца поручика Зарецкого Сергея Константиновича. Программер обменялся с офицером рукопожатиями.

Вошёл Тихон, неся на подносе три чашки и большой чайник, где, судя по запаху, заварен иван-чай. Следом Татьяна внесла тарелку с печеньем.

— Прошу, господа, — пригласил Роман, — лёгкий завтрак. Чем Бог послал.

Мужчины расселись вокруг столика и быстро перекусили. Гостю понравился травяной напиток.

— Я с поручением, Роман, — сообщил Зарецкий, опустошив чашку. — От моего командира полка. Прошу прощения, господа.

Поручик снял сапог и, развернув портянку, вытащил сложенный вчетверо листок бумаги. Протянул князю. Ромыч развернул письмо и прочитал вслух:

— Дорогой друг! Корнилов бежал из Быхова и с верными ему текинцами идёт на Дон. Мы, обливаясь кровью, понесём счастье во все углы России. Отечество будет спасено. Но прежде нас ждёт громадная и тяжкая работа. Приезжайте, не медлите. Я жду Вас. Но, если у Вас есть хоть тень сомнения в правоте нашего великого дела, тогда не надо. Искренне Ваш Н.

В дверь постучали.

— Наверно опять Тихон, — проговорил Роман. — Войдите!

Рома ошибся. В кабинет впорхнула Настя.

— Разрешите, господа?

Мужчины встали.

— Супруга Антона, — представил княжну Голицын, — и моя сестра Анастасия.

— Поручик Зарецкий, Сергей Константинович, — уставным кивком приветствовал девушку гость, — рад знакомству, сударыня, — и поцеловал протянутую руку.

Настя сделала лёгкий реверанс.

— Не буду вам мешать, господа, — улыбнулась княжна и вышла.

Офицеры снова опустились в кресла. В тишине слышно, как тихо тикают часы над дверью. Где-то вдалеке на улице сухо щёлкнули выстрелы.

— Что скажешь, Роман? — нарушил молчание Зарецкий. — Понимаю, тебе нужно всё обдумать. Я для себя уже всё решил.

Ромыч побарабанил пальцами по подлокотнику.

— Тут думать особо нечего. Либо мы, либо нас. Я согласен. Вот только есть две проблемы. Первая, — поручик загнул мизинец, — Антону тоже нужно ехать на Юг. Антон? — Ромыч, приподняв бровь, глянул на программера.

Тоха хмыкнул:

— Ты же знаешь, у меня нет выбора.

— Тогда проблема, господа, — нахмурился гость, — мы рассчитывали, что будет семеро. А теперь ещё и вы. Но, думаю, эту проблему решим.

Роман удивился:

— А кто ещё?

Поручик улыбнулся:

— В своё время узнаешь. Кое-кто тебе знаком, кто-то нет. Какая вторая проблема?

— Настя, — кивнул на дверь князь. — Я её здесь не оставлю. Надо оформить как жену Антона.

— Попробуем, — задумчиво проговорил Зарецкий. — Разрешите, я закурю, господа?

— Изволь, — кивнул Ромыч.

Гость посмотрел на программера.

— Да не вопрос, — пожал тот плечами.

Зарецкий достал из нагрудного кармана пачку, лёгким ударом выбил из неё папиросу. Предварительно сжав мундштук, сунул папиросу в рот. Чиркнул спичкой. Прикурил и взмахом руки затушил горящую спичку. Вкусно затянулся. Лишь теперь стало видно, как поручик устал.

Ромыч это тоже заметил и предложил:

— Если тебе негде остановиться, можешь остаться у нас.

— Благодарю, Роман, у меня ещё очень много дел.

— Ладно, каковы наши планы? — поинтересовался Голицын.

— Пока ждать. Мы собираемся выходить из Петрограда под видом солдат сто шестьдесят седьмого Острожского полка. Солдатская форма, мешки, документы, всё будет готово через пять дней. Антону Дмитриевичу лучше идти под видом крестьянина, подавшегося на заработки в Петроград. Анастасию Васильевну оформим как его супругу. Да, ещё один момент, господа. Фамилии Голицын и Воронцов очень известные. В документах их надо будет сменить.

Роман одобрил план. Тохе не понравилась мысль тащить с собой чёрте куда Настю.

— Ром, думаю, Настю нужно отправить в Финляндию. Там она будет в полной безопасности. Не сегодня-завтра, финны провозгласят независимость от России.

— Антон, понимаю, Настя твоя жена, но я её люблю не меньше. В Финляндии у нас никого. Господа офицеры поедут в Новочеркасск, а мы в Харьков. Там передадим Настю Голенищевым, и уже они все вместе поедут в Севастополь, оттуда в Европу. Хоть во Францию, хоть в Англию, да хоть в Североамериканские штаты. Сам же говоришь, большевики победят в этой войне.

— Простите, господа, — удивлённо посмотрел на них Зарецкий, — Антон Дмитриевич, вы считаете, большевики победят? Почему?

Тоха с Романом приглянулись. Программер пожал плечами:

— Да так, предчувствие.

— Да ладно вам, Антон! Что за пораженческие разговоры⁈

Тоха махнул рукой:

— Не обращайте внимания, настроение поганое. Сергей, давай на «ты». Мы ведь ровесники.

Зарецкий улыбнулся:

— Как ты говоришь? Да не вопрос!..

Поручик ушёл. В прихожей, проводив гостя, Тоха снова завёл речь о Насте:

— Ром, не пойму, какие проблемы. Давай отправим Настю в Финляндию. Чего ты упёрся? Тащиться через земли, занятые большевиками, бандами! Зачем? Здесь до границы рукой подать.

— Проблемы в том, Антон, что негоже молодой и красивой женщине, тем более замужней, путешествовать одной. И в твоей Финляндии она останется одна. Довезём её до Харькова, передадим Голенищевым. У них она будет в полной безопасности. А мы с тобой оттуда — в Новочеркасск. Это наша главная цель. Тебе нужно вернуться домой.

Тоха опешил от того, что Ромыч назвал Настю замужней женщиной. Они не расписаны, и даже не венчаны. Тем не менее, Роман всерьёз называет их мужем и женой, и когда Зарецкому про них говорил, видать, не шутил. Как же тут всё сложно!

— Знаешь, когда я вышел вместе с Прилуцким, он сказал, чтоб я ни при каких обстоятельствах не провожал Настю в Севастополь.

Роман хмыкнул:

— И не будешь. Проводим до Харькова, а там они сами.

Тоха помолчал, пытаясь как можно деликатней сформулировать проблему, что не так давно стала его волновать.

— Ром, как думаешь, Настя согласится отправиться со мной? В моё время.

— А куда она денется? — рассмеялся поручик. — Она твоя жена, хоть вы и не венчаны. Отец благословил. Так что, куда муж, туда и жена. Только сначала сам вернись, а уж потом будешь думать, как забрать Настю.